Олег Якубов - Михайлов или Михась?

— Поясните, что вы знаете о гостинице ЦДТ в Москве?

— ЦДТ, Центральный дом туриста — это закрытое акционерное общество, акционерами которого являются 800 человек, в том числе и Сергей Михайлов.

— Эта гостиница принадлежит солнцевским, и она нужна вам, чтобы отмывать деньги, — выпалил прокурор.

— Гостиница принадлежит акционерам, — спокойно возразил Кизяковский.

— Против акционерного общества ЦДТ было возбуждено уголовное дело? — продолжал господин Кроше.

— Были сотни локальных проверок, которым подвергается любая организация, но не было никогда возбуждено никакого уголовного дела. Меня лично вызывали в РУОП, но не по поводу уголовного дела против ЦДТ, а с целью вербовки. В милиции хотели, чтобы я дал им компрометирующие Михайлова материалы. Это была грубая работа. Я отказался и написал жалобу на имя генерального прокурора и министра внутренних дел России. Через какое-то время я получил ответ, что моя жалоба рассмотрена, подтвержден факт неэтичного поведения начальника 5-го отдела РУОПа Морозова и ему указано на недопустимость подобных действий.

Прокурор:

— У нас в деле есть рапорт о том, что некий Володя Кизяков является юристом организованной преступной группы.

— Жаль, что этого рапорта не видел я. Непременно бы подал в суд на его автора. Я всегда был и остаюсь юристом, работающим с коммерческими фирмами.

Само по себе обвинение Михайлова в незаконной коммерческой деятельности оказалось точно таким же не состоятельным, как и все прочие. И все же прокурор цеплялся за последние соломинки. Такими «соломинками» оказались для него секретарь московской фирмы Михайлова Наталья Саранкина и его партнер по бизнесу Александр Александров. Отправляя по требованию адвоката копию одного из контрактов, Саранкина поставила оригинальную печать и расписалась вместо шефа, не видя в том ничего предосудительного — контракт был многолетней давности, уже осуществленный. Именно этот контракт обуславливал совместную деятельность Сергея Михайлова и фирмы «Аригон-компани», которую возглавлял Александров. Допрашивала его судья, причем с явным пристрастием:

— Вы знакомы с Сергеем Михайловым?

— Знаком, это мой бывший компаньон, мы осуществили несколько очень крупных проектов. Мы продавали продукты питания, лес, промышленные товары. Михайлов работал очень успешно и принес компании существенную прибыль.

— В чем конкретно заключалась его деятельность?

— Я приведу один пример. Нам удалось по довольно низкой цене купить очень большую партию обуви. Розничная реализация не могла бы принести существенной прибыли и затянулась бы надолго. Именно Михайлов нашел оптового покупателя, который купил всю партию по вполне приемлемой для нас цене.

— Какую сумму составили комиссионные Михайлова?

— По условиям нашего совместного контракта он получил 10 процентов от прибыли и его комиссионные составили два миллиона долларов.

— В ходе следствия вас просили предоставить этот контракт?

— Просили. Я его проверил, там все было в порядке. Я подготовил копию и отправил контракт адвокатам.

Судья достает из одного тома дела контракт и показывает его Александрову.

— Это тот самый контракт?

— Безусловно, тот самый. Здесь и подпись моя, и печать фирмы. Тот самый контракт.

— Вы знаете Саранкину?

— Нет.

— Есть данные, что Саранкина подделала подпись Михайлова.

— У меня нет комментариев по этому поводу. К тому же как она могла подделать подпись, если это не оригинал. Это для меня совершенно очевидно. Есть множество ситуаций, когда в разные инстанции нужно представлять копии контрактов. Специально для этого контракт был набран двумя разными шрифтами — один для оригинала, другой для копии — и хранился в компьютере. Если мне нужна была копия, я распечатывал второй вариант и заверял его оригинальной печатью.

— Но нам никак не удается разыскать оригинал! — воскликнул прокурор.

— А где вы его, собственно, можете разыскать, — искренне изумился Александров, — если он хранится только у меня? И вообще все эти вопросы по поводу копий и оригинала мне непонятны. Контракт-то давно осуществлен, его законность множество раз проверена, ни у одной из сторон нет никаких претензий по выплатам, так что я не понимаю сути вопросов.

Последняя надежда Кроше рухнула. Он отказался от дальнейшего допроса свидетеля. Но Сергей Михайлов все же решил поставить логическую точку.

— Господин Александров, были ли с моей стороны нарушения условий контракта?

— Нет.

— Можете ли вы подтвердить, что в 1995 году в компании «Аригон» была проведена масштабная аудиторская проверка и никаких нарушений выявлено не было?

— Подтверждаю.

— Спасибо, господин Александров, у меня больше нет вопросов.

— Вернемся к допросу господина Михайлова, который, я считаю, мы не закончили в прошлый раз, — объявила госпожа президент суда. — Господин Михайлов, я считаю, что вы нарушили правила приобретения недвижимости иностранцами в Швейцарии. Что вы можете сказать по этому поводу?

— У меня и в мыслях не было нарушать закон. Тем более что я не был детально знаком с законодательством Швейцарии по поводу приобретения недвижимости иностранцами. Именно поэтому я сам и не занимался подготовкой документов, а пригласил для этого адвоката. Хочу напомнить, что я уже получил к тому времени кантональное и коммунальное разрешение на жительство и ожидал ответа от федеральных властей. Это решение должны были мне объявить 16 октября 1996 года, а 15 октября меня арестовали в аэропорту Женевы.

— Я задам вам несколько вопросов по поручению присяжных, — объявила судья. — Присяжные спрашивают: зачем вам понадобилось так много паспортов?

— У России всегда были сложные отношения с Западом. Возможно, это трудно понять европейскому человеку, но это так. Передвижения российского гражданина по миру всегда были крайне ограничены. Мой же бизнес расширялся прямо пропорционально тому, как я передвигался по миру. Я не вижу никакого криминала в том, что в нескольких странах на вполне законных основаниях получил паспорта. Паспорт Израиля я получил после того, как стал гражданином этой страны, паспорт Коста-Рики мне вручили после того, как правительство этой страны приняло решение о назначении меня почетным консулом. Все остальное — это точно такая же выдумка, как и моя принадлежность к криминальным структурам. Мне приписывали владение паспортами Бельгии, Гаяна, каких-то других экзотических стран, но это все миф, да и в деле этих паспортов нет по той простой причине, что их не было. Кстати, я хочу еще несколько слов добавить от себя по поводу паспортов. После моего ареста у меня на вилле во время обыска нашли израильский паспорт, действие которого уже к этому времени закончилось, так как не было свободных страниц для пограничных отметок. Собственно, паспорт и искать не надо было, он находился на видном месте, и по этому паспорту легко можно было проследить за всеми моими передвижениями в течение нескольких лет. Так вот, я хочу задать вопрос. Можно ли допустить мысль, что человек, причастный к криминальному миру, держал открыто документ, который бы уличал его во всех его поездках?