Олег Якубов - Михайлов или Михась?

«Полиция кантона Женева Полиция безопасности Секция IV

У. Амакер 4878103 СРОЧНО

Относительно: Сергея Михайлова

Мы подтверждаем, что г-н Михайлов Сергей, дата рождения

07.02.58 г., должен быть выслан сегодня в Москву на борту рейса Су-272 по требованию генерального прокурора Швейцарии.

12 декабря 1998 года Полиция безопасности Секция IV

У. Амакре».

После завершения суда тележурналисты ожидали адвокатов Сергея Михайлова у входа во Дворец правосудия. Собственно, интервью были короткими. Решение присяжных говорило само за себя. На скорую руку поужинав, Паскаль Маурер оставил своих коллег допивать кофе, а сам отправился в полицейское управление. Ничего нового ему там не сообщили, лишь подтвердили тот факт, что из зала суда Михайлова снова увезли в Шан-Долон. Утром выяснились кое-какие подробности. Адвокатам, правда, неофициально, сообщили, что в деле Михайлова отсутствуют какие-либо документы, удостоверяющие его личность. Вероятнее всего, они находятся либо у Зекшена, а скорее всего — у прокурора.

— Крючок пытается вдогонку вставлять палки в колеса, — так прокомментировал эту новость Андрей Хазов. — Боюсь, что до понедельника Сергею из тюрьмы не выбраться. Правда, один полицейский шепнул Мауреру по секрету, что Михайлова, возможно, еще сегодня отправят в Москву, но это маловероятно. Во-первых, российского паспорта тоже найти не удается, а, во-вторых, на протяжении всех двух лет следователь утверждал, что в России на Сергея готовится покушение, его там убьют, и на этом основании Зекшен предпринимал невиданные меры безопасности — потребовал себе личную охрану, бронированный автомобиль, ну и все прочее. На это были затрачены огромные деньги, и отправить сейчас Михайлова в Россию — значит расписаться в том, что все это было блефом.

Не могу точно сказать, почему именно, но сообщение Хазова о том, что Сергея Михайлова могут отправить в Россию, заинтересовало меня больше всего. Скорее всего, просто сработала репортерская интуиция. Выяснив по телефону расписание самолетов и наскоро собрав чемодан, я отправился в аэропорт Куантрэн.

От первого лица

Сергей МИХАЙЛОВ:

После суда меня снова привезли в тюрьму, и я опять оказался в своей камере. Конечно, я понимал, что находиться здесь мне теперь осталось недолго. Ну что ж, решил я, потерплю еще. Меня разбудили в четыре часа утра и велели собираться. Собственно, в самой камере собирать мне было особенно нечего, разве что документы, которыми я пользовался при подготовке к суду. А все мои личные вещи по существующей в Шан-Долоне инструкции собирали надзиратели. После коротких сборов меня усадили в машину и куда-то повезли. Через полчаса я оказался в той же самой комнате аэропорта, куда меня доставили после задержания два года назад. Здесь мне заявили, что я буду отправлен в Москву. Я потребовал выдать мне паспорт, сопроводительные документы, но полицейский строго заметил, что полиция сама знает, как поступать.

Я понял, что меня хотят попросту выслать из страны без всяких документов, и подозревал, что за этим может крыться какая-то провокация. Да, конечно, о том, что процесс закончен и присяжные признали меня невиновным, наверняка уже знает весь мир, но, в конце концов, они собираются отправить меня в другую страну, и какими документами я могу подтвердить, что покинул тюрьму на законных основаниях?

«Вы ошибаетесь, господа, если думаете, что меня можно вот так запросто затолкать в самолет, — сказал я как можно тверже. — Присяжные признали меня не виновным, судья объявила, что я свободный человек, и я не намерен подчиняться вашему произволу. Пока мне не выдадут сопроводительных документов, я и шагу отсюда не сделаю, а если вы захотите применить ко мне силу, то вам придется очень постараться».

Эта тирада возымела свое действие, полицейский отправился кому-то звонить, и я услышал, что он на меня жалуется, говоря, что «месье Михайлов грозится применить к нам физическую силу, если мы не выдадим ему сопроводительных документов». Он, правда, весьма вольно истолковал мои слова, но в целом меня все это устраивало, тем более что через пару часов прибыл какой-то посыльный из прокуратуры и привез, пусть в виде филькиной грамоты, но все же бумагу с подписью и печатью. Даже номер рейса был указан в документе, и я понял, что меня отправляют самолетом «Аэрофлота». Что ждало меня в Москве, знают ли родные и друзья о том, что я прилетаю? Я и понятия об этом не имел. Меня снова посадили в машину, и я увидел, что мы въезжаем на летное поле. Возле самолета с надписью «Аэрофлот» трапа не было, но люк оставался открытым. Приставили какую-то хлипкую лесенку, и по ней я поднялся на борт. Самолет по-катился по полосе, и я прошел в салон. Первым, кого я там увидел, был журналист Олег Якубов, с ним я познакомился накануне в зале суда. В аэропорту меня встречали жена, друзья и тележурналисты, которых, как мне показалось, интересовали только два вопроса: буду ли я судиться с оклеветавшей меня прессой и чем собираюсь заниматься в ближайшее время?

Когда я приехал в Куантрэн, самолет швейцарской авиакомпании рейсом Женева — Москва уже улетел. Я позвонил в гостиницу. К счастью, Андрей оказался у себя в номере. Не могу сказать, что он пришел в восторг от моей просьбы, но обещал минут за пятнадцать все выяснить. Через назначенное время позвонил ему снова, и Андрей сказал, что на борту швейцарского самолета Михайлова не было — это выяснено точно.

— Старик, перестань блажить, ты все себе сам напридумывал, — увещевал меня Хазов. — Адвокаты уже подали протест на произвол прокуратуры, после обеда они собирают пресс-конференцию. Никто не имеет права отправлять человека без документов, а документов найти не могут. Как это ни прискорбно, но Сергею, видимо, надо набраться терпения до понедельника. Сегодня не просто суббота, сегодня у женевцев праздник, никто ничем заниматься не будет.

— Знаешь, Андрей, ты, видимо, прав на все сто. И все же я полечу в Москву «Аэрофлотом». Если Сергея в самолете не будет, вернусь этим же рейсом обратно в Женеву и буду вместе с тобой дожидаться понедельника. Но первое интервью я у него возьму сам. Ты это понимаешь?

— Я понимаю, что ты псих, — услышал я в ответ. Правда, голос его был не слишком сердитым.

Купив на всякий случай билет Женева — Москва — Женева, я отправился на посадку и в самолет вошел последним. Сергея в салоне не было, до отправления оставалось шесть минут, так что надежды я не терял. Но едва устроился в кресле, как убрали трап. У меня были все основания полагать, что моя интуиция сыграла со мной злую шутку, но в это время на взлетном поле показалось сразу несколько легковых автомашин. Из них выскочили человек десять — все, как один, в бежевых плащах, — и они рассредоточились вокруг самолета. Больше ничего рассмотреть не удавалось — обзору мешало самолетное крыло. Прошло еще минут десять, не меньше, люки были задраены, самолет уже катился на полосу, когда в салоне наконец появился Сергей Михайлов. Вот так и состоялось мое первое с ним интервью. Потом были аэропорт Шереметьево-2, встреча с родными и друзьями, пресс-конференция…