Илья Рясной - Правила отражений

- Что нам теперь делать? – поинтересовался я у бюрократа-новика, когда мы вышли в заполненный беспорядочно мечущимся народом коридор.

- Бороться и искать! – воскликнул радостно Гай Копытус. - Мы пробьём эту стену!

И он с энтузиазмом начал водить нас с этажа на этаж, из кабинета в кабинет, где по его словам обитали чиновники, ответственные за решение проблем межгалактического сотрудничества.

В большинстве помещений вообще никого не было. В остальных высокомерные чиновники требовали каких-то бумаг, подписей, печатей, после чего они рассмотрят вопрос в установленные сроки – от недели до года, и дадут ответ, если сочтут нужным. Наш дипломатический статус вообще никого не впечатлял!

Господи, ещё ни в одном мире я не видел, чтобы так обращались с посланниками Земли. Бывало, нас пытались захватить в заложники, убить, жечь на кострах. Пробовали даже напасть на звездолёт. Но такое презрительное равнодушие – это было впервые!

- Ай, шакалы, - только качал головой впечатлительный Абдулкарим. – Аллах вас наказал – лишил человеческого образа!

На следующий день бюрократ-новик появился в десять часов. Сообщил с немножко поблёкшим оптимизмом, что нас ждут – запланирован приём на одиннадцать часов в одном очень влиятельном ведомстве.

Пока доехали до стеклянной высотки, выяснилось, что Департамент галактических контактов уже успели расформировать, а будет или нет новый – неизвестно. Точнее, он будет обязательно, потому что так положено, но для этого нужно проголосовать в курирующих советах при Ассамблее, а это процедура долгая и нервная, очередь там длинная. К тому же кабинет руководителя Департамента уже сдали в аренду фирме, занимавшейся разведением гастрономических насекомых. Так что нам посоветовали приходить в следующем году. А лучше через год.

- Ничего, есть ещё пара учреждений, которым небезынтересна судьба межзвёздных дипломатов! - изрёк бюрократ-новик перед тем, как оставить нас в нашей резиденции. – Буду завтра в девять.

Он действительно, как и обещал, появился в девять и сообщил угрюмо:

- Сегодня водителя нет. Опять сломалась машина. Старая жестянка, только под мусорный бак её использовать!

- Пойдем пешком. Возьмём такси. Нам уже наплевать на наш статус и положенные ему привилегии! Но дело должно сдвинуться с мёртвой точки! – отчеканил я так холодно и сурово, что бюрократ-новик привычно спрятал глаза.

Мы решили пройтись пешком, потому что с утра дороги были запружены и образовались глухие пробки, в которых можно стоять часами. Вообще, обращало на себя внимание огромное количество самовозок, появившихся в столице Мордории Большом Мордополисе по сравнению с прошлым нашим визитом. Машины заполнили все улицы, сожрав детские площадки, зелёные насаждения, хлипкие памятники культуры, изничтожив велосипедистов, поборов свежий воздух, покромсав тротуары и определив пешеходов в граждан третьего сорта. И это при том, что общественные электробусы, монорельсы и спутники ветшали и, казалось, доживали последние годы. При этом часто застывшее железное море просто не двигалось. У меня сложилось ощущение, что водители и пассажиры по непонятным соображениям просто жили в этих тесных жестянках, в бензиновой гари и пыли. Что-то мистическое было в этих толпах живых людей, как консервы запаянных в жестяные коробки. Просто какое-то всеобщее помешательство. Казалось, что самовозки – это какое-то воинство, захватившее город и обязавшее людей служить ими.

Пешком мы добрались в три раза быстрее, чем на машине. И погрузились в привычную нам неразбериху. Бедных инопланетных дипломатов чиновники с неугасимым азартом продолжали футболить из кабинета в кабинет. Большинство вообще не понимали, кто мы такие и зачем нам нужна согласительная комиссия с представителями заинтересованных ведомств по детальной проработке торгового и дипломатического взаимодействия.

В каком-то сером сюрреализме потекли наши последующие дни. Мы приходили в опостылевшее здание-стекляшку и пытались решить проблему создания комиссии. Однако пройти инстанции в бюрократическом аппарате в состоянии реорганизации оказалось задачей неподъёмной. Так, для решения самого плёвого вопроса была необходима виза третьего подотдела, который был реорганизован в четвёртый, а четвёртый ещё не имел права подписи. А служба, которая должна завизировать документ, вообще пока не создана. И так во всем. Не говоря уж о том, что застать нужного сотрудника на рабочем месте было проблематично. В общем, всё шло по заколдованному кругу.

Между тем наша свита таяла. Титулярный бюрократ так и не объявился. Исчез с концами и шофёр с машиной.

Подпоив отличным коньяком с Земли бюрократа-новика, мы развязали ему язык. Узнали, что водитель и титулярный бюрократ на самом деле договорились возить на служебной машине разведённый этиловый спирт из зоны химического бедствия – там рванул фосфатный комбинат, но остались спиртовые производства, распродававшие товар по смешным ценам.

После этого откровения Гай Копытус слезливо и пьяно стал умолять нас отпустить и его, потому что у него наклёвывается хорошее дельце, которое нужно обязательно провернуть, потому что когда все что-то проворачивают, кроме него, то он чувствует себя ущербным, ему хочется залезть в петлю.

Мы пообещали подумать, если он пробьёт бюрократическую стенку и создаст комиссию по координации, а также подскажет, как нам договориться по мистериуму.

Бюрократ-новик клятвенно пообещал всё устроить. Тут была традиция – чем горячее клятвы, тем быстрее и с большим удовольствием они нарушаются. Так что он исчез через два дня, даже не предупредив нас.

Потом куда-то запропастилась обслуга, доставлявшая нам в апартаменты неудобоваримые блюда. Нас это не задело – мы все равно питались синтетическими запасами с нашего звездолёта.

Последней растворилась во тьме контрразведка. Она сперва интересовалась нами настолько, что приставили скрытых соглядатаев, но однажды оперативники куда-то испарились. Как выяснилось позже, их увлекла активная делёжка рыбной плавучей базы в Холодном море, и им было не до каких-то потенциальных шпионов и диверсантов с дипломатическим статусом. Контрразведчиков, как и всех на этой планете, меньше всего в жизни интересовали их непосредственные служебные обязанности.

А мы всё обивали и обивали пороги. Не раз побывали в министерстве добывающей промышленности и лингвистики. Потом отправились в Совет по компьютерным производствам и дошкольному воспитанию. Поначалу нас удивляло, почему такие разные сферы сводятся в одно ведомство. Оказалось, что из-за тотального урезания финансирования богатые конторы соединяли с теми, которые обречены на голодную смерть, чтобы была взаимная поддержка в рамках одного учреждения.