Илья Рясной - Правила отражений

Господи, ведь такой человек может сделать всё, что угодно. Например, если стукнет в голову, то прикажет заковать в кандалы представителей другого мира. Или расстрелять их.

Хотя физического воздействия я боялся меньше всего. При малейшей угрозе блок безопасности переводил нас в иную частотную мерность, и мы становились неуязвимыми для любого оружия стандартного континуума - хоть для стилета, хоть для термоядерной боеголовки. Но важно другое – проблема безумия, царящего на этой встрече, никуда не девалась. И Земля, и Эль-Кум-Драгара много потеряют, если мы сейчас не договоримся.

- Мы нужны друг другу, - уже без былого энтузиазма произнёс я. – Нам нужны мир и сотрудничество.

- Нужны? Не нужны? – пожал плечами сонный Верховник. – Мир? Или война? Война хорошо… На войне громко и оркестры…

Он зевнул еще шире.

И тут у меня что-то с лязганьем сложилось в голове.

- Мы выражаем восхищение, - потянула меня за язык непреодолимая сила. - И видим, что равных Вам нет. Во всей Галактике нет никого, кто больше подходил бы этому Великолепному Креслу. Единственный для единственного – если вы согласны, мы будем вас звать так. Единственный правитель для единственного кресла!

Я ощутил направленные на меня изумленные и вместе с тем уважительные взоры чиновников.

Верховный оживился. Пощупал кресло и даже подпрыгнул на мягких подушках, будто пытаясь убедиться, что оно еще под ним. Гордо приосанился. И одобрительно гыркнул:

- Мир. Торговля. Кнудлики!

Атмосфера сразу разрядилась.

- Р-работайте. О результатах доложите секретарю, - заученно произнес Верховник. Он ощупал еще раз стул и протянул: - М-му… М-мму.

Присутствующие подобострастно глядели на него.

- Му… Мы… М-мы здесь власть, - со всей дури Верховник двинул кулаком по подлокотнику начальственного кресла…

***

В просторном, обставленном удобной офисной мебелью, лишённом даже намека не помпезность кабинете Торговой грани Абдулкарим с готовностью принял предложение чувствовать себя как дома и трансформировал парадный костюм в рабочий – то есть в халат и чалму. Теперь он чувствовал себя в своей тарелке и был готов к азартному торгу. Похоже, его партнер, младший референт Брукс Мельдоний - сухенький седенький старичок с пронзительным взглядом и хитрой улыбкой, был из той же породы. Началась эпическая торговая битва, достойная своего отражения в сказах, поэмах и легендах, только летописцев и романтичных поэтов, к сожалению, в кабинете не было. Здесь собрались жёсткие и умные прагматики.

- Мы можем предложить хорошо зарекомендовавшие себя комплекты бытового обслуживания «Зомби-Тирекс» и «Титановый стрюк», - вещал, тщетно пытаясь утопить партнера в словах, Абулкарим. - А также наноскопы для пониженных температур - они отлично помогут в условиях вашей южной полярной воронки. И всё за каких-то тысячу эквивалентов.

- Ох, как же мне больно слышать такие цифры, - отвечал старичок. – Сказки я любил только в детстве. А оно давно прошло.

- Сказки – это штопарики закрытые за пятьсот. И штопарики открытые за четыреста. Хотя я мог бы…

- Вы не представляете, как мне обидно. Каких-то шестьсот эквивалентов за отборные штопарики.

- Было пятьсот!

- Ну, тогда считаем, что договорились за пятьсот.

- Что? Триста! И то, если возьмете партию этических трансформаторов.

Пока эти двое наслаждались жизнью, я беседовал с Кряксом Платонием. Его непосредственный начальник на радостях, что всё обошлось, убежал готовить предварительный доклад секретарю Верховника.

Мы, развалившись на уютных кожаных диванчиках, пили терпкий горячий напиток, одновременно напоминающий чай, кофе и морковный сок с перцем, и при всем этом обладавший вполне достойным вкусом. Я уже второй раз наполнял свою фарфоровую чашку из пузатого чайника, сделанного из особого огнеупорного железного дерева.

- Я впечатлён вашим ходом с креслом, - произнес Крякс Платоний. - Это что, было как просветление?

- Сам не знаю, что за язык потянуло, - пожал я плечами.

- Вы угодили в самую точку. В самый центр проблемы. Кресло – это для Верховного и смысл, и цель, и содержание, и последний рубеж обороны. Это его всё!

- Только сейчас я осознал это. А так просто бросил интуитивно.

- Что ж, мы избежали ряда проблем и осложнений, за что вам большое спасибо.

- Не за что. Но…

- Вы хотели что-то узнать у меня? – внимательно посмотрел на меня младший референт.

- Да, но…

- Не стесняйтесь. Я же вижу, что вы хотите спросить, как мы докатились до такой жизни. И почему во главе нашей системы стоит личность, в голове которой мысли взрастают реже, чем пальмы на северных ледовых полях. Верно?

- Примерно так.

- У нас исторически чрезвычайно забюрократизированное общество. В отличие от Земли, у нас всего один континент, нет разных рас, минимальные различия между народами, так что достижение единого планетарного государства не было слишком большой проблемой и обошлось без сокрушительных войн и катаклизмов. Но поймите – бюрократия для нас это всё. Это основа нашего благополучия и стабильности. Она оказывает решающее влияние на все процессы в обществе. И, естественно, выстроена по жесткой вертикали, отсюда и Единая Бюрократическая Пирамида.

- Это я понимаю. Вот только…

- Вот только не перевернута ли эта пирамида вверх ногами? Уверяю, она стоит очень прочно. Просто бюрократия живет по своим законам, поэтому Пирамида приобрела некоторые специфические очертания… Смотрите, разве у вас не бывает такого, что начальник не терпит умных подчинённых, поскольку боится, что они займут его место?

- Бывает, - на миг задумавшись, согласился я. - Хотя в последнее время эти случае единичны и строго пресекаются.

- А у нас это сплошь и рядом. Начальник назначает менее умного заместителя. Тот рано или поздно становится начальником и выбирает себе ещё менее умного заместителя. И так далее. Или, не в силах избавиться от глупого нерадивого чиновника, его выдвигают на повышение. И что в результате?

- В результате имеем Верховника, который не понимает вообще ничего.

- Правильно. Появляется Пирамида в нынешнем виде. Её основание – рабочие, инженеры, простые исполнители. Умные делают карьеру и рвутся вверх. Квалификация работников растет, достигая своего пика на уровне младших референтов, которые исполняют основной объем управленческих задач. Это костяк системы. У нас нет заместителей и секретарей. Нас не подсидишь. У нас есть только наше любимое дело, которое мы выполняем с честью. А выше начинается борьба за власть и деградация.

- И вот наверху тупое, властолюбивое, подозрительное существо, готовое грызть глотки за свое место – не в переносном, а прямом смысле.

- Смысл их существования – кресло, в котором они сидят. Чем оно шире, тем вожделеннее… На вершине Пирамиды не человек, а Кресло. Оно фетиш. Мечта любого карьерного верхолаза вписаться в него так, чтобы его не выковырять оттуда и экскаватором.