Павел Коршунов - Фолианты про добро и зло. Книга первая «Новый свет»

Из-за тумана было слабо, что видно. Он долго брел погруженный в свои мысли пока не наткнулся на решетку своего загона. В тумане показалось, кто-то быстро пробежал, с длинным пушистым хвостом.

–Где-то я это видел. – думал он. Когда-то давно это и правда, было. Вот только когда, вспомнить он не мог.

Он стоял у решеток и думал о своей жизни. Она не нравилась ему. Он не хотел быть рабом, но в то же время понимал, что заслужил это, когда-то давно, будучи опьяненным, силой демонов и используя ее во зло.

Его воспоминания прервали крики.

–Пожар! Несите воду! -крикнул один из стражников.

–Проверьте загоны! – крикнул другой.

Когда стражник подбежал к загону, пленные должны были отходить от решеток. Орк машинально исполнил заученную с помощью плетей команду, когда почувствовал странный запах от человека.

–Так…ну тут вроде все в порядке! – крикнул человек, от которого пахло какой-то травой, остальным.

Травой…валерианой. ВАЛЕРИАНОЙ! В сознании орка стали возникать картины прошлого. Как был добрый человек, а потом пробежал большой кот с таким же запахом, который люди назвали «Валерианой» и больше того доброго человека не видели. А пришел злой. Нет! Нет!! Так не должно повторятся!

Стражник уже отходил от клетки, когда орк завыл.

–Что такое?! – вернулся стражник.

Орк показывал в сторону дома, которого не было видно из-за тумана.

–Что там? Пожар? О Великие! Отойди, мне надо проверить! – стражник вытащил ключи и отворил дверь, тыча в орка мечом.

Орк, всю свою жизнь сражавшийся на аренах в качестве домашней игрушки плохому человеку, знал, что делать. Быстрым движением он отбил меч своей огромной ладонью в сторону, а кулаком другой руки ударил стражника по голове.

Стражник упал без сознания и орк, схватив его меч, побежал в большой каменный дом. Забежав в Лебединую Цитадель, он очень рисковал. Ему грозил смертный приговор, но он был уверен, что не ошибся.

На полу лежали двое мертвых стражников. Следы крови вели наверх.

Орк завыл и ринулся по длинному коридору. Меч послушно плелся за ним сзади, когда он разогнался настолько, что выбил дверь, ведущую в тронный зал.

Из комнаты на верхнем этаже послышался крик, и орк ни секунды не теряя ринулся по ступенькам наверх. По ступенькам вниз, падало тело с перерезанным горлом, его брата Акатора.

Трагроуд перепрыгнул его и замедлившись лишь на минуту бросился дальше наверх. Когда он забежал в открытую дверь спальни королевы. Неизвестный в плаще и выглядывающим из-под него пушистым хвостом, убил второго моряка проткнув ножом ему грудную клетку. От него пахло мятой.

Мира была напугана и стояла только в ночной рубашке, когда убийца подбежал с ножом к ней. Орк, понимал, что не успеет, поэтому кинул свой меч лезвием вперед в убийцу, чтобы его задержать.

Коттер увернулся от меча и остановился. Орк замахнулся ударить гостя кулаком, но коттер ловко перепрыгнул его и оказался с ножом сзади. Траг замахнулся с разворота и получил ударом ножа по руке.

Он вырвал ножку от стола, что бы хоть как-то защитить себя от нападавшего и замахнулся снова. Коттер был гораздо быстрее, но слабее орка. Он не давал себя ударить, мелькая лишь своими зелеными глазами, из-под маски.

Но орк не останавливался и продолжал попытки нанести удар. Все было тщетно, коттер не только уклонялся от атак, но и постоянно отвлекал свою цель, чтобы Мира, не смогла произнести заклинания.

Тогда он, видя, что коттер будет снова атаковать, подставил руку так, чтобы лезвие вошло в нее. От неожиданности коттер замешкался, а орк, схватив его левой, свободной рукой, за шею стал душить. Еще несколько раз, коттер перед смертью полоснул орка по неприкрытому телу когтями, когда, наконец, перестал шевелиться.

Истекая кровью из нескольких ран, орк кинул мертвое кошачье тело, к ногам Миракель. В таком виде их и застал прибежавший с остальными моряками Орл.

Он висел в своем паучьем коконе, изредка слыша, как наверху идет ожесточенный бой. Пауки с кем-то сражались и, судя по вою, это были собаки или волки.

Здесь внизу стояла гробовая тишина, в то время как оттуда доносились жуткие звуки. Наверху что-то произошло, и кусок льда упал сверху прямо в эту бесконечно темную пустоту.

Из кокона почти ничего не было видно, и Борон был вынужден лишь угадывать, что происходит. Упал большой ком снега, Борон определил это, потому-что стало холоднее. Наступила снова тишина, которую оборвал другой звук.

На этот раз упало, что-то настолько тяжелое, что своим весом раскачало кокон Борона так, что он упал на землю.

Удар был сильный, но повреждений Борону это никаких не нанесло. Кокон упал, но был все таким же плотным. Высвободится из него, не было возможным и Борону предстояло лишь сидеть и ждать случая. Это место было пустым и тихим, лишь чей-то предсмертный хрип давал о себе знать.

Он сбился со временем и не мог сказать точно, сколько времени прошло. Много или же мало, сейчас это было не важно. Время тут шло по-своему, и он предпочитал подстроиться под него, чем думать, сколько это будет в его мире.

Существо закончило пищать и наконец сдохло. Он мог слышать его сердцебиение.

–Я слышу это…? Но ведь…как? – думал он.

Все то время, которое он пролежал в коконе, он использовал на то, чтобы понять-что стало с ним самим. Изменения были странными. Он стал лучше слышать и видеть. Он мог, как ему показалось видеть даже в темноте без факела. Питаясь местными грибами, у него перестал болеть желудок, и даже как-то странно перестало хотеться в туалет.

–Когда я был там последний раз? – думал он про себя – это было еще до того, как нас сбросили сюда. Это странно.

Хотелось, есть, но ничего лучшего, чем питаться насекомыми, что застревали в этой паутине, он придумать не мог. «Если мой желудок выдержал здешний лишай, то насекомых точно выдержит.»

Он вспоминал, что как-то на спор с братом в детстве, съел какого жучка. Жучок был по вкусу как жареный цыпленок, но все же было противно. С тех пор отец в шутку называл Борона «дятел». И каждый раз, когда отец выходил в лес на работу, он предлагал Борону очистить бревна от насекомых.

Сейчас это выглядит смешным, хоть тогда он не раз обижался за это. Что может быть хуже его настоящего положения? Он будет умирать в этом коконе, пока паучиха не выпьет его до дна. Ему, возможно, повезло и эта паучиха умрет, но тогда ему предстоит медленная и долгая смерть, от того, что он не может выбраться отсюда.

Он взял паутину и попытался ее раздвинуть. Не вышло, он была прочнее стали. Из вязкой массы, какой она была, когда его только поймали – она стала такой твердой. Борон старался раздвинуть ее, но, несмотря на все усилия, смог лишь перевернуть кокон. На стороне где произошел удар, была небольшая дырочка, в которую он смог лишь просунуть руку. Этого было однозначно мало.