Игорь Николаев - Символ Веры

Все молчали. В любых более-менее сработанных командах вопросы решаются без лишних слов - народ уже притерся друг к другу и понимает с полуслова.

- Раскочегаривай ворону, - скомандовал Хольг.

Команда повиновалась без вопросов. Только Максвелл пробурчал со своей позиции что-то вроде «зряшная трата денег, лучше б товара больше прихватили». Но говорил он по-английски и в сторону, так что этим можно было пренебречь. Или нет... похоже, у стрелка снова начиналось . И это опять-таки было скверно. Хольг тихо зверел. Внешне это выражалось в легком подергивании губы и усиливавшейся хромоте. Взгляд командира стал стеклянным, ничего не выражающим. Компания забегала шустрее.

Чжу и Кушнаф собрали прямо на каменистой земле странную штуку, похожую на крошечный аэроплан-»утку» с толкающим винтом. По размерам аппарат как раз годился для младенца. Родригес забралась на крышу Рено и с помощью Максвелла прикрутила там болтами другую странную штуку, похожую на помесь катапульты и станка для ракеты. Взвела пружинный механизм большим гаечным ключом, кратко отрапортовала:

- Готово.

Хольг достал свернутую карту, затрепанную, клееную прозрачной лентой, покрытую разноцветными метками. Прижал прямо к поцарапанному борту машины и углубился в подсчеты.

Пока Кушнаф заливал в маленький бачок «койл-ойл» из бутылки, Чжу открыл жестяную панельку, скрывавшую самое сложное и капризное - механизм управления. Китаец порылся в одном из многочисленных карманов, достал граненый ключ-монтаж. Протер его о рукав, посмотрел против света и протер еще раз, для полной чистоты.

- Сколько ставить? - спросил он, не оборачиваясь.

Хольг, не отрываясь от карты, быстро продиктовал значения, повторяя каждое число дважды. Китаец, высунув от усердия фиолетово-синий язык, подкручивал ключом крошечные регулировочные втулки гироскопов. Высота, скорость, дальность, ориентация...

- Думаешь, десяти хватит? - негромко спросила Родригес.

- Если нас и в самом деле будут ловить, то на этом перегоне, - так же тихо ответил командир. - Дальше снова равнина и движуха, слишком сложно. Да и топлива в обрез. Рапсовой «фритюры» эта железка не жрет.

Девушка покачала головой с явным неодобрением. По-видимому, она тоже не разделяла веру фюрера ганзы в силу техники. Но промолчала.

Китаец тщательно обмахнул блок гироскопов чистой тряпочкой, подул, стараясь выдуть самые малые песчинки, закрыл крышку. Машинку осторожно взгромоздили на пусковой механизм, завели моторчик. Щелчок, громкий лязг пружин - самолетик швырнуло высоко в воздух, автомобиль качнулся на рессорах. Еще щелчок, жужжание мотора - и самолет довольно уверенно пошел дальше своим ходом, набирая скорость. [7] Несмотря на кажущуюся фантастичность описания, подобный «беспилотник» придумали и испытывали в Первую Мировую американцы. Такой самолетик нес либо фотоаппарат, либо бомбу. Запустить в серию не успели – война закончилась.

Хольг достал мешок и выложил на капот Рено несколько наглухо закрытых бутылочек от «Farbenindustrie» с реактивами. Чжу обреченно вздохнул и начал готовить плотный мешок для последующих манипуляций.

- Не поможет, только время потеряем. И деньги, - шепнула Родригес на ухо командиру. Фюрер не ответил, досадливо качнув головой. Немного обиженная девушка отошла за машину, перехватывая резинкой волосы цвета соломы.

Негры лежали в дозоре, как мертвые. Максвелл медленно поворачивался из стороны в сторону, с винтовкой наготове. Хохол поодаль мурлыкал себе под нос что-то тихое и напевное. Китаец готовил все нужное для быстрой проявки, а ливиец Кушнаф забрался поглубже в грузовик, ближе к ценному грузу.

Самолетик вернулся минут через тридцать или около того, когда Хольг уже начал думать, что ценное имущество потеряно. Автоматический аэроплан шел ниже и с другого азимута, нежели предполагалось, но это было нормально - при заранее выставленном через гироскопы маршруте сбои неизбежны. Да и поправку на ветер еще никто не научился компенсировать. При посадке машинка сломала крыло, но это также было не страшно. Главное - уцелели тонкий механизм управления и фотокамера в прочном каркасе. Заведенный часовой механизм сделал серию снимков в заранее установленный момент, теперь оставалось лишь проявить пленку. Чем и занялся китаец.

Наконец Хольг зарядил в карманный проектор-мутоскоп еще влажную узкую ленту. Он проворачивал колесико и смотрел в стеклянное окошечко, а компания старательно делала вид, что все это никому не интересно.

- Дай гляделку, - не отрываясь от просмотра, скомандовал фюрер, Чжу подал большую прямоугольную лупу. Хольг еще раз посмотрел фотоленту через мутоскоп, затем вытащил ее и повторил процесс с обычной лупой. Молча передал все Родригес. Затем лента и лупа прошли через руки Чжу и ливийца.

Девушка снова сказала по-испански нечто краткое и выразительное, с часто повторяемым «Puta».

- Прости, - ты был прав, - она перешла на французский, который худо-бедно понимала вся ганза, кроме Кота. - «Ворона» себя оправдала.

- Что будем делать? - коротко сказал ливиец, выразив общий вопрос.

Хольг задумался.

- Обойдем, - рискнул предложить китаец.

- Не выйдет, - ответила за фюрера Родригес. - Времени в обрез, хавала не ждет.

Англичанин на крыше снова что-то буркнул, похоже выражал неудовольствие тем, что ганза ранее потратила лишний день, затариваясь хлорэтилом в дополнение к заказанному грузу. Но сделал он это опять-таки негромко и в сторону, на грани того, что командир мог спустить на тормозах.

- Нет времени, - повторил Хольг, он снова развернул карту и перешагнул с ноги на ногу, словно разминая колени.

Минута, другая... Все молчали. Решение было за командиром. Хотя в общем и так было ясно, что надо делать. Вопрос лишь - кто займется.

- Ты, ты, ты... ты тоже, - ладонь Хольга в рваной шерстяной перчатке без пальцев поочередно указала на бойцов. - Со мной.

- Щас, две минуты, - Хохол деловито достал пузырек с оружейным маслом. - Для гарантиев...

ЛД был хорошим пулеметом, но капризным. Поэтому умельцы в Шарме немного доработали конструкцию по австрийскому образцу, буквально врезав в оружие маленькую масленку и шестереночный механизм. Теперь каждый патрон осаливался дополнительно. Не годится для обычного серийного оружия, но вполне сойдет для наемников-контрабандистов, которые ухаживают за стволами как за собственными детьми. И даже лучше, потому что дети в здешних краях товар не дефицитный, а оружие стоит денег и спасает жизнь.

Один из негров поднялся и подошел к фюреру. На ходу он одернул драную шинель и забавно сморщил широченный приплюснутый нос. Пистолет-пулемет - дешевую английскую штамповку на веревке вместо ремня - он повесил за спину. Кушнаф сунул за широкий брезентовый пояс чудовищного калибра обрез, сделанный из старого дробовика. Обрез был с прикладом, обмотанным куском одеяла и самодельными сошками. Ливиец осторожно прихватил снаряды к обрезу - несколько бутылок из-под лучшего канадского шампанского на длинных палках, которые (то есть палки) следовало вставлять в ствол. В бутылках из самого толстого стекла вязко перекатывалась густая коричнево-желтая жижа. Англичанин бодро спрыгнул с крыши. Он мелко тряс головой, словно в ритме неслышимой сторонним музыки. Один глаз смотрел на мир нормально, другой ушел в сторону, так что зрачок почти скрылся. Губы снайпера подрагивали, покрывшись мелкими капельками слюны.