Игорь Николаев - Символ Веры

Франсиско в свою очередь смотрел на белого, которого держал под прицелом, и удивлялся. Все люди смертны, и все опасаются Ее. Нет такого, кто не ощутил бы холодок при взгляде на ствол с другой стороны, противоположной рукояти. Но странный europeo не боялся . Вообще. И Франсиско видел такое впервые за все свои двадцать шесть лет. Этот человек с жужжащим ataúd - гробом - за плечами или сумасшедший, или запанибрата с самой Смертью. В любом случае холодное спокойствие лысого ублюдка интриговало и удерживало от выстрела.

- Слышь, cabra, - начал Франсиско, опирая для удобства локоть на шаткий столик. - Давай проясним. Ты заходишь на мою территорию. весь такой растакой. Требуешь со мной встречи. И сейчас снова требуешь! Не просишь, а выставляешь мне, без уважения, словно rey какой-нибудь!

Худой «муравей» вытянул руку, повернув револьвер плашмя и едва ли не тыча Риману в нос.

- А может мне тебя пристрелить, zorra blanca?!

Ицхаку до смерти захотелось сказать что-нибудь наподобие «спили мушку, сынок». Однако вслух он произнес нечто иное.

- Я действительно, видимо, не высказал должного уважения, - все так же хладнокровно и сдержанно сказал белый. - Поэтому и только поэтому я забуду то, что ты сейчас сказал. То, как оскорбил меня. Но я забуду только один раз, поэтому не стоит повторять.

Риман говорил спокойно и размеренно, так что Иштлилшочитль поневоле замер, словно загипнотизированный, внимательно слушая.

- Что касается убийства, то не советую, - порекомендовал Риман. - Это не принесет тебе пользы, один лишь вред. Ты ведь знаешь, кто я.

Франсиско знал, кто перед ним, но знал и то, что звук взводимого курка очень хорошо действует на людей. Сам по себе этот щелчок краток и выразителен, словно поступь Святой Смерти. И наглядно показывает, что теперь лишь одно слабое движение указательного пальца отделяет от гибели. Потому означенное действие «муравей» всегда оставлял напоследок. В этот вечер - тоже.

- И что, из тебя кровь не течет? - осклабился Франсиско, взводя курок никелированного револьвера. - Или ты умеешь останавливать пулю взглядом? Все знают, вы с El Scorpión ненавидите друг друга. Может быть, он скажет мне спасибо? Или выпишет чек?

- Да, он будет очень рад, - сказал Риман. И чуть наклонился, так, что ствол револьвера коснулся его лба, точно под краем шапочки-ермолки. Но он знает то, что знаешь и ты, очень хорошо знает...

- Знаю? - удивился «муравей», он наморщил лоб, и татуировки на лице исказились. - Что я знаю?

- Человек - это его репутация, - тихо сказал Риман. - Человек лишь то, что о нем говорят и думают. О нем самом и его делах. И больше ничего. El Scorpión не любит меня и предпочел бы, чтобы меня не стало. Тогда он станет единственным хозяином «Деспера». Он будет тебе очень благодарен. Но это в душе...

Риман ткнул себя пальцем в область сердца, стараясь, впрочем, делать все размеренно, без резких движений.

- А вот здесь... - все так же плавно палец переместился в область лба. - Ему придется подумать о репутации компании. О том, что подумают и скажут люди. А они подумают, что можно просто так взять и пристрелить одного из офицеров конторы. И затем подумают - может быть стоит попробовать еще раз? А такие мысли это очень плохо для репутации и дела.

Риман откинулся назад и скупо усмехнулся прямо в черное дуло.

- Он будет тебе благодарен. Но все равно убьет тебя самым страшным образом, в назидание. Тебя, всех твоих помощников, всех твоих бойцов, тех, кто случайно оказался этом доме, тех, кто стоял снаружи и просто случайно проходил по улице, без исключения. Сколько бы это ни стоило, и сколько бы солдат не пришлось нанять. Потому что только репутация имеет значение. И только ее мы можем забрать с собой, на тот свет.

Риман перевел дух. «Мекс» молча смотрел на европейца.

- Поэтому ты можешь сделать одну из двух вещей, - перешел к делу Ицхак. - Можешь спустить курок и посмотреть, на что пойдет мой напарник для сохранения репутации «Деспера». Или ты можешь...

Франсиско машинально перехватил рукоять покрепче, ожидая чего-нибудь вроде «ответить на мои вопросы» или иного оскорбления.

- ... Побеседовать со мной ... о разном. И записать в свои должники самого Ицхака Римана. Выбор за тобой.

Татуировки на лице Франсиско жили своей отдельной и самостоятельной жизнью, так что Риман никак не мог определить эмоции собеседника. И только лишь когда револьвер со стуком опустился на целлулоидную столешницу, Ицхак понял, что победил. Снова.

Все-таки хорошо разбираться в людях войны...

- Небольшой бонус, - доверительно сообщил Ицхак. - Не делай так. Если держишь человека под прицелом дольше минуты, острота внушаемого страха притупляется, это уже не так страшно. Лучше так...

Риман приложил правый кулак чуть ниже ребер, развернув пальцами вверх.

- Это называется «мадьярский способ». Рука почти не устает, стрелять легко, и ты всегда попадаешь в направлении разворота корпуса. Очень хорошо для таких вот ... бесед или перестрелки в упор.

Франсиско повторил движение Римана, повернулся так и этак, скорчил рожу. Помолчал и наконец осторожно спустил курок, придерживая его большим пальцем. Отложил револьвер.

- Ты не боишься умереть, - не столько спросил, сколько отметил «мекс».

- Ты знаешь, что у меня за плечами? - а вот Риман как раз спросил.

- Все знают... - неопределенно отозвался «муравей».

- Двадцать лет подряд я знаю, что наступит день, когда оно перестанет помогать, - осклабился Ицхак. - Смерть всегда стоит у меня за спиной, каждую минуту моей жизни. Как ты думаешь, я боюсь Ее?

- Ладно ... amigo ... - развел руками Франсиско. - Будем считать, что мы друг друга не поняли. Ты не держишь на меня зла, я на тебя, и ... ты мой должник.

- Все так, - качнул головой Риман. - Именно так.

- Что ты хотел спросить? Ты ищешь человека?

- Да, я ищу человека. Его зовут Хольг, и он работал на вас несколько месяцев...

- Значит, этот самый Хольг кинул и паршивых латиносов, - протянул Беркли, уже забыв о «заботе» относительно жизни напарника. - Отработал какое-то время, а потом кинул. Экий талантливый юноша.

- Ну, сначала его кинула хавала, - философски отметил Риман. - Круговорот обмана в природе.

- И что теперь?

- Он двинул на север или северо-восток, иного пути для его ганзы просто нет. Только туда, где нет сальваторцев и прочих латиносов. Я поставил на ноги нашу агентуру и еще закинул денег пинкертонам, те поднимут своих осведомителей. Где бы они ни появились, мне сообщат.

- Нам, - поправил Фрэнк. - Нам сообщат.

- Нам, - согласился Риман. - Ты намерен принять участие в охоте?

- Пожалуй, что так, - мрачно процедил Беркли. - Зависит от того, что ты намерен делать дальше. Это слишком большие деньги, чтобы я остался в стороне.