Аристарх Нилин - Ветер надежд

— Ничего проходи Америка, мы тепереча, как говорится, в одном окопе сидим, — простецки сказал Михаил, вызвав тем самым удивленный взгляд майора, и по-дружески хлопнул Уотса по плечу.

Мы скинули рюкзаки и, поставив их в угол, присели на стулья, которые невесть откуда принесли, как только мы появились на террасе. Все молчали, напряженно глядя на нас.

— Вот народ, совместная химическая разведка явилась. А чего здесь разведывать. Тиш да гладь, да божья благодать. Все что надо, они повзрывали, а наши огурцы да помидоры им видать не по вкусу пришлись, вот и отвалили на время, а может и навсегда, кто их знает, — ехидно произнес хозяин, разглаживая усы и с любопытством разглядывая нас.

Не ожидая такого развития событий, мы вынуждены были присесть. В основном за столом сидели пожилые люди, которых военные действия застали на даче. Кто-то проводил здесь свой отпуск, кто-то, жил постоянно или большую часть года. Несколько раз на террасу заглядывали, с любопытством глядя на нас, ребятишки, в основном дошкольного возраста.

— Ну что, химики, нашли какие флюиды, может нам пора уже могилы готовить, или может, поживем еще?

Я решил поддержать иронию хозяина, чтобы по возможности расположить его и присутствующих к нам и потому сказал:

— Так ведь могилы копать не хитрое дело, а я так думаю, что им рановато нас хоронить, урожай-то, поди, еще не весь переработали?

— Это ты правильно заметил, не весь, — сказал один из сидящих, — а что в Америке, такое же творится?

— Так везде одно и тоже, — продолжил я, в том же духе, — они, наверное, кукурузу собирают, да зерно убирают, им, так же как и нам не до могил, а потом, чего их копать. Все мы рано или поздно покинем этот мир, другое дело, что спешить туда не стоит, а если судьбе уготовано нас забрать, так тому и быть.

— И то верно. Ты я смотрю химия, правильно говоришь, прежде надо урожай собрать, а уже потом о смерти думать.

— А помимо сборки урожая, какие новости, а то мы все по лесам, да по болотам ходим, ничего не ведаем, не знаем, приемник в болоте утопили, да и сами заодно чуть с ним не утопли, — спросил я, пытаясь перевести разговор в нужное нам направление.

— Вот Михаил давеча притопал из города, он все знает, чего там творится, — сказала одна из женщин.

— А чего в городе творится? Почитай города, как ни бывало, пустырь один.

— Простите, а вы о каком городе говорите? — спросила Вика.

— Как о каком, о Дубне. Слыхали про такой?

— Конечно слышали.

— Так вот, нету его больше. Я как раз возвращаться надумал, поймал попутку, едем, значит. Вдруг над нами как пролетит что-то. На самолет вроде не похоже, да и на ракету тоже. Водитель струхнул малость и по тормозам, мы прямиком в кювет и влетели. Как я жив остался, не знаю, а парень насмерть. Вылезаю из машины, а этот что пролетел, как выстрелит. Молнии, всё как засияло и завибрировало, я от испугу на землю лег, думаю все, хана. Потом смотрю, он развернулся и в небо как сиганет, и нету. Я встал, живой. Пронесло, думаю. Вышел на шоссе и глазам своим не верю, позади, откуда мы приехали, чисто поле, словно кто рукой провел. Ну, думаю всё кранты, радиации этой самой нахватался столько, что скоро кожа начнет облезать, а сам в лес и топаю, куда глаза глядят. Часа три так шел, потом смотрю, вроде нормально, ничего не болит, посидел малость, осмотрелся и пешком домой. Как видите, пока дивой.

— Сколько же вы шли? — спросил Уотс.

— Да почитай двое суток.

— А радио у вас работает, что-нибудь сообщают? — снова спросил он.

— Какое там радио. Оно у нас и в мирное время ни черта не работало, а ныне и подавно. В городе я слышал выступление президента, а после ничего. Как там и что, тишина.

Мы посидели еще немного, попили чай с вареньем и, поблагодарив за угощение, тронулись дальше. Через минут двадцать мы вышли на трассу, которая вела в сторону Дмитрова. До Москвы было около шестидесяти километров. Не прошло и пяти минут, как мимо нас проехала легковая машина. Сигналя, она пронеслась мимо нас не останавливаясь. Следом за ней проехал грузовик, битком набитый людьми и домашним скарбом. Только третью машину нам удалось остановить, применив для этого оружие. Увидев, что Уотс выстрелил в воздух, водитель Газели нажал по тормозам и съехал на обочину.

Мы подошли к нему и майор, придав лицу строгое выражение, потребовал предъявить документы. Водитель нехотя дал права.

— Ваши права меня не интересуют, откуда и куда едете, где накладные на груз, маршрутные листы? Вы что не знаете правил езды на машине в условиях военного времени или вам напомнить?

Мы с Викой переглянулись. Майор проявлял сдержанность и в тоже время вел себя уверенно и чрезвычайно грамотно.

Парень скис и начал мямлить насчет того, что едет к родственникам за продуктами, поскольку в городе с ними проблема. Уотс приказал мне проверить, что внутри кузова. Я приоткрыл брезент и посмотрел внутрь. Машина была завалена ящиками, на одной из коробок я смог прочитать, — масло сливочное, 40 шт.

— Все ясно, майор, мародерство, везет продукты.

— Я не мародер, это мое. Я из своего магазина везу, там ведь все в момент растащат, клянусь мое, — парень совсем раскис и мне было жалко на него смотреть. Он встал на колени и начал умолять майора не расстреливать его. Наблюдать эту картину было смешно и грустно, если бы все это происходило в другое время.

— Согласно законам военного времени, я могу расстрелять вас на месте за мародерство, не зависимо от того ваши это продукты или вы их украли, но, учитывая, что со мной женщина, я не могу сделать этого, поэтому уходите, пока я не передумал.

Парень встал с колен и со всей прыти пустился бежать в лес, боясь, что если он побежит по шоссе, майор передумает и выстрелит ему в спину. Парень скрылся в лесу, а мы остались на шоссе, и теперь у нас был транспорт. Майор сел на место водителя, но, подумав, решил, что мне будет сподручнее справиться с отечественной техникой. Поменявшись местами, я завел машину, и мы тронулись. Впереди был Дмитров, при нормальном раскладе через час мы должны были быть в Москве.

Мы ехали по трассе, когда дорога внезапно оборвалась. Это невозможно себе представить. Никогда в жизни я не видел ничего подобного. Шоссе не просто ремонтировалось, а просто обрывалось. Вместе с шоссе заканчивались кусты по обеим сторонам дороги и лес, который, тянулся на многие километры. Перед нами раскинулось пустыня, ровная, словно её укатали катком. И над всей этой бескрайней ровной поверхностью, ярко палило солнце. Мы остановились.

Уотс достал карту и, сделав расчет, уверенно сказал:

— Впереди должен быть Дмитров, возможно, там было какое-то стратегически важное сооружение, поэтому он подвергся атаке и был уничтожен.