Аристарх Нилин - Ветер надежд

— Уотс, это полковник Зонин, рад тебя слышать. Вы все живы?

— Точно сказать не могу, но нас трое и четверо на базе, остальные, двумя группами двигаются по маршрутам.

— Отлично. Направляйтесь в Москву. Координаты для встречи я вам сейчас передам. Остальное при встрече. Кто с вами?

— Чета Луниных.

— Луниных?

— Да.

— Очень хорошо, достаньте машину, и во что бы то ни стало ко мне.

— Есть, — ответил майор и положил трубку.

Мы стояли рядом, но поняли лишь часть разговора. Когда тот положил трубку, Вика спросила:

— И как?

— Что и как?

— Что нам делать-то?

— Нас срочно требует к себе полковник Зонин.

— Зонин!

— Да, а вы его знаете?

— Конечно.

— Тем лучше. Короче нам надо срочно в Москву.

— Значит, Москва не подверглась нападению?

— Частично, — ответил капитан, — они ударили на западе столицы и еще в двух местах, короче скоро сами узнаете.

— Капитан, нам нужна машина и если можно сопровождение, хотя бы два человека.

— Сейчас организуем.

Через пятнадцать минут джип, за рулем которого сидел молоденький сержант и рядовой, который поставил между ног пехотный пулемет, на всех порах понесся в сторону Москвы.

Минут через сорок мы подъехали к КПП. Предъявив документы, мы поинтересовались, сможем ли мы проехать в район, который нам указал полковник. Старший лейтенант, который проверял наши документы, сверился со своей картой и сказал, что часть кольцевой дороги отсутствует, но проехать можно, поэтому он нарисовал нам маршрут, чтобы ускорить наше движение. Майор поблагодарил его, и мы отправились дальше.

Проскочив пересечение с Ленинградским шоссе и проехав пару километров, шоссе обрывалось. Дальше шло бескрайнее поле пустого пространства. Картина увиденного потрясла нас. Где-то вдали были видны жилые кварталы, которые серпом опоясывали бесплодную равнину. Она была искусственно создана чудовищными силами внеземного оружия. Майор сверился с маршрутом, которой нам указал лейтенант и показал водителю куда ехать. Мы направились по равнине, которая ранее была одним из районов Москвы. Я вспомнил, что здесь располагался Курчатовский институт. Видимо он явился мишенью при нанесении удара. Когда мы подъехали к жилым домам, картина, представшая перед нами, поразила еще больше. Дома, словно лезвием бритвы, были разрезаны на части, одна из которых стояла, а другой просто не было. Часть домов, обрушились из-за обрушения большей части, а некоторые так и стояли с отрезанной секцией и зияющими провалами межэтажных перекрытий.

— Это просто ужасно, — единственно, что смог произнести майор.

Мы с Викой сидели молча, оглушенные картиной увиденного. Спустя несколько минут, она тихо произнесла:

— Как ты переносишь это второй раз, не представляю?

— Я всего этого не видел. Новую Зеландию они не тронули, поэтому я знаю об этом лишь по кадром кинохроники, а живьем весь этот ужас вижу, так же как и ты впервые.

Мы ехали по улицам Москвы. То и дело встречались военные спецмашины, несколько раз я видел танки и бронетранспортеры. На улицах было довольно много людей, видимо никто не работал, и те, кто не успел уехать, просто бродили. До комендантского часа еще было много времени. Вика обратила мое внимание, что очереди в продуктовые магазины выстроилась еще на улице.

Машина завернула за угол и остановилась около небольшого серого здания. Странно, — подумал я, — что здесь может располагаться что-то серьезное. Однако мое удивление было еще большим, когда, войдя в дверь, мы спустились по лестнице в подвал и оказались перед металлической дверью. Набрав код на замке, мы оказались в кабине лифта, которая опустила нас на несколько этажей вниз, и мы оказались в подземном бункере, который был спрятан глубоко под землей и аккуратно скрыт от посторонних глаз. По коридорам ходили военные и люди в штатском, и никто не обращал на нас внимания. Только, когда майор заговорил с одним из проходящих по коридору и его акцент сразу выдал в нем иностранца, на нас обратили внимание и показали, где находится кабинет полковника Зонина.

Кабинет Зонина представлял собой комнату три на три метра, набитую аппаратурой связи и еще невесть чем, так что места оставалось совсем мало. Стол, стул, тумбочка, на которой стояла сорокалитровая бочка с водой. В углу, сложенная раскладушка с точащей из неё подушкой и простыней. Увидев нас, он приподнялся и поздоровался.

— Это очень хорошо, что вы добрались. Тут такое творится, что никто ничего не понимает.

— Тут или там? — сказал майор, поднимая палец к небу.

— Там конечно. На Земле пока затишье, вторые сутки, а вот что делается на орбите Земли, одному богу известно. Спутников нет, станции слежения, если и имеют данные, не могут передать, короче, разворачиваем связь, чтобы хоть как-то контактировать между собой. Сумели с грехом пополам запустить два спутника, пытаемся с их помощью хоть что-то понять. А вы молодцы, он посмотрел на нас троих.

— А мы-то тут при чем? — спросил я.

— Я имею в виду всё ваше подразделение. Ваша аргументированная и своевременная информация о возможной атаке кораблей противника, сыграла решающую роль в принятии решения об эвакуации населения из мест сосредоточения объектов, которые могут быть подвергнуты нападению в первую очередь. Так что считайте, что спасли миллионы жизней. Ваша информация на несколько часов ускорила принятие решения, а в таких вопросах дороги не то что часы, минуты, так что молодцы, просто молодцы. Сработали грамотно и четко.

На лице майора ничего не отразилось, хотя я понимал, что он, так же как и мы с Викой, были счастливы, услышать похвалу в свой адрес из уст полковника.

— Вопрос можно, — спросил майор.

— Конечно.

— Какие сведения о разрушениях в США?

— Обрадовать не могу, — взгляд полковника стал суровым, — ущерб нанесен колоссальный. Девяносто процентов стратегически важных объектов уничтожено, более трех десятков городов стерты с лица Земли. Я вам дам почитать отчет, нам прислали ваши коллеги из центра, как только смогли установить связь с нами.

Он взял со стола одну из папок и передал её майору.

— Порядок таков. Вы, — он обратился к нам с Викой, — если я не ошибаюсь народ не военнообязанный, поэтому вольны решать сами. Либо отправляетесь домой, но перед этим даете подписку о неразглашении государственной и военных тайн, либо, — он сделал паузу.

— Либо что? — сказала Вика, глядя на полковника.

— Либо продолжаете работу в отделе, и согласно положения о работе в условиях военного времени, становитесь военнообязанными и, следовательно, обязаны строго подчиняться всем требованиям, которые накладывает служба в армии.

Вика посмотрела на меня и, не дожидаясь ответа, сказала: