Евгений Донтфа - Никтопия. Трое из рода хэ

Молодой человек вошел в комнату и с некоторым удивлением увидел, что Миша не сидел расплывшимся шаром в своем углублении в полу, а сложив руки вокруг туловища, неспешно ходил по комнате. Джону показалось, что он чем-то взволнован.

- Здравствуй, добрый человек, - сказал маленький инопланетянин, расширив свои длинные глаза на гостя.

- Здравствуй, - ответил Джон, чуть озадаченный непривычным приветствием.

Миша, словно уловив его удивление, пояснил:

- СтэнМакГрегор говорит, что так правильно. А "здорово, старый, не подох еще?" это неправильно.

- Да, пожалуй, - сдерживая улыбку, согласился Джон.

Люксор еще покружил по комнате, обдав молодого человека слабым земляничным ароматом, и замер возле печи.

- А у меня новость, - радостно сказал Джон.

Все три кожаных мантии Миши неожиданно заметно задрожали, и молодой человек решил что это определенно не смех.

- Скажи, ДжонТимирязьев, правильно ли я понимаю, что прощение это освобождение человека от долга за причиненную боль?

Джон немного растерялся.

- Ну более или менее, - неуверенно сказал он. - У прощения два аспекта, - подумав, что люксору навряд ли понятно слово "аспект", он попытался сказать проще, - ну то есть оно состоит из двух частей. Внутренней, направленной в себя и внешней, направленной на человека причинившего боль. И какая из этих частей более важная трудно определить. Возможно та что направлена в себя и значит прощение это в первую очередь освобождение себя от гнева на того кто причинил боль.

Миша внимательно слушал. При этом на его мантиях, быстро сменяя друг друга, мелькали выпуклые узоры, в которых угадывались то буквы унилэнга, то буквы никтопианского языка. Джон подумал уж не складываются ли они в слова, выдавая скрытые мысли инопланетянина. У него возникла мысль просмотреть позже запись с камеры, скрытно установленной в этой комнате и попытаться прочесть эти слова, если они конечно и правда там были.

- А принято ли у землян делать прощение заранее?

- Да, пожалуй, что нет. - Джон не понимал направленности этой беседы, а главное ему хотелось говорить совсем о другом. И он радостно сообщил: - Мой ладош светится. И я кажется понял что такое илвама.

Миша словно бы замер. Всякие узоры исчезли с его мантий. Затем он присел, согнув тонкие ноги, взял в шестипалую ладонь кусок "угля", снова поднялся, спокойно взялся за горячую печную заслонку, раскрыл её и бросил топливо внутрь. Потом еще некоторое время смотрел на огонь.

- Теперь ты, ДжонТимирязьев, не будешь один, - сказал он и закрыл заслонку.

Джон хотел заметить, что он и раньше не был один, но вдруг решил, что он кажется понял что имеет ввиду инопланетянин.

- Знаешь, для меня это весьма необычное ощущение, ощущение такого полного единения с другим существом, но я вот всё думаю что произойдет когда я улечу с Никтопии. Мой ладош он снова..., - Джон чуть не сказал "умрет", - вернется в начальное состояние?

- Это состояние называется "аратха", - медленно произнес Миша, - а состояния полета и сияния - "сарина". Разве ты этого не знаешь?

- Откуда, ты мне не говорил. А я называю это "звездным состоянием". Понимаешь, как маленькая звездочка. Помнишь я рассказывал тебе что такое звёзды?

- Но разве ты не узнал это от самого ладоша? - Настойчиво проговорил Миша, словно и не слышал вопроса про звезды.

- От ладоша? Каким образом? - Но его мысли не задержались на этом вопросе. - Так что, когда я улечу, он снова вернется в состоянии "аратхи"?

Миша принялся быстро тереть кончики пальцев друг о друга. И Джон отлично знал что это признак того что люксор нервничает. Это удивило его. Люксоры вообще не были склонны к излишне эмоциональным истеричным переживаниям, а уж "фонарщики" и подавно представлялись ему безмятежными и спокойными как буддистские монахи.

- Я не знаю, - сказал он и отвернулся. У Джона возникло стойкое ощущение, что маленький инопланетянин врет. - Наверно ты можешь взять его с собой. Или... или не улетать.

Джон улыбнулся.

- Остаться у вас до Лета? - пошутил он.

- Возвращение Времени Дня это самое прекрасное что бывает в нашем мире. Только представь себе, ДжонТимирязьев, весь наш мир, наша... пла-нета, как ладош, переходит в состояние "сарина". Илвама окутывает наш мир. Это так удивительно, так ..., - он пытался найти нужное слово, - много волнения, радости и надежды. Целый мир полный тепла и света, тепло, свет и жизнь на долгое долгое время. Разве бы ты не хотел это увидеть?

Джон слабо улыбнулся, подумав что это наверно действительно грандиозное зрелище. Таянье мощных ледников, возникновение озер и рек, отогревание почв, всхождение лесов, перерождение громадной планеты из темной холодной каменной пустыни в живой, теплый, пышный, буйный мир, полный красок и ароматов. Может и правда вернуться сюда через 23 альфа-года, подумалось молодому человеку. Ему уже будет далеко за сорок, респектабельный руководитель геологического департамента в "Синане" или в какой-нибудь другой корпорации, ну или, по крайней мере, зам руководителя, с женой, двумя детьми и роскошным домом в элитном маленьком городке на одной из "жемчужин". И вот он берет отпуск и если Никтопия всё еще закрыта для посещения, использует все свои связи, чтобы добиться разрешения и прилетает сюда. И снова приходит на этот каменный маяк, а может быть и двеллдоум всё еще будет на том же месте, берет глайдер, летит на Челобитное поле и ничего не узнает вокруг. Над головой в бездонном изумрудном небе пылает сине-белое солнце, внизу бесконечные цветущие луга и прозрачные озера, вокруг холмы и горы покрыты пестрыми лесами. И больше не нужны термокомбинезоны, термофолиевые шапки, толстые перчатки и пневмоботинки на высокой подошве.

Джон снова улыбнулся. Возможно на следующие 89 альфа-лет Никтопия станет еще одной "жемчужин" Вселенной. И он решил, что это пожалуй действительно замечательная идея, что ж через 23 года посмотрим.

- Конечно бы, хотел.

- Тогда зачем тебе улетать?

- Ну до наступления Лета еще так долго и я не могу всё это время провести в таком месте как это.

Миша отвернулся и не спеша направился к своему углублению в полу. Джон подумал, что может быть маленький инопланетянин обиделся за свою планету. Сложив свои тонкие ноги, Миша опустился в любимую ямку.

- Это очень хорошо, когда ты можешь выбирать, - сказал он вроде как грустно.

Джон решил вернуть беседу к интересующим его вопросам.

- Я, кстати, заметил, что ладош воздействует на мое тело. Я как будто стал здоровее, энергичнее, у меня прошли всякие мелкие хвори. На голове, вот здесь, у меня было пятно седых волос и оно снова потемнело. Что ты думаешь об этом?

- Ладош никак на тебя не воздействует. Он живет лишь тобой и бесконечно счастлив, что ты с ним. Он впитывает тебя и отражает тебя. Он улавливает твою илваму и возвращает ее тебе и с каждым таким оборотом она увеличивается, растет, захлестывая вас обоих. И если ты чувствуешь какие-то изменения, то это, я думаю, происходит именно из-за илвамы. Тоже самое происходит и с ладошем. Он светится и летает, у тебя проходят боли и белые волосы. По сути вы единое целое и илвама бурлящая в этом целом преображает его во что-то большее. И твои потемневшие волосы лишь отблески этого большего.