Алексей Штейн - Ландскнехт. Победителей не судят

Что касалось наших сил, то все было более разнообразно, но ничуть не радужно. Часть гарнизона - в основном артиллеристы на батареях. Увы, без пехоты батареи полностью защитить город, особенно от штурма с суши - неспособны. Впрочем, Палем разумно рассудил, что нападение с моря большими силами вряд ли вероятно, и часть артиллеристов с приморских укреплений отрядил в пехоту, направив на сухопутные участки укреплений и в патрули в городе. Но и это было если не каплей в море, то иголкой в стоге сена. Жандармы - около сотни. Крепкие хваткие парни, с многозарядными карабинами-леверами под пистолетный патрон, причем у многих на коротком карабине магазин не подствольный, а торчащий вниз коробчатый. Конные, потому и палаш на боку, рубать толпу всяких протестующих - самое то. Серьезные дяди, но их мало. И если в иное время их боятся, зная о привычке кровно мстить за убитого, причем в многократном размере - то сейчас их будут стараться убить все, припоминая старые обиды. Из союзных остаются еще моряки - те самые, которых полковник Палем собирает в какую-то 'роту', хотя, по моим прикидкам, не переводя корабли в состояние беззащитных прикованных к берегу мишеней - он сможет собрать от силы полсотни, ну семьдесят человек. И боеспособность этой роты - под большим сомнением. Пограничники, или, скорее, таможенная береговая стража - тоже суровые парни, но тоже очень малочисленные в нынешних раскладах. И с них обязанности никто не снимал - все понимают, что не исключены попытки снабжения мятежников оружием и всяким прочим. Еще есть в Улле некий военно-морской кадетский корпус. Точнее - был. Не повезло местной Нахимовке располагаться на окраине недалеко от Пушзавода - восставшие коммунары взяли ее одной из первых. Курсантов по большей части перебили - к чести последних, они не сдались, а вступили в бой, орудуя палашами и кортиками, но их и было всего-то несколько десятков. Арсенал в училище разграбили, но там было в основном учебное оружие. Один из сержантов, впрочем, заметил, что на то он и завод, чтоб из учебного сделать боевое, и он таки прав. В общем, нахимовцы уцелели только те, кто был по каким-то причинам в городе - от силы пара десятков. В бой они рвутся, пылая жаждой мщения, но, во-первых толку от них не очень много, во-вторых - кто ж их пустит, будущих бомбардиров, механиков и штурманов, под дурные пули и штыки? Еще из местных оставалась полиция... Но с полицией все было и вовсе грустно. Эти ребята с ржавыми саблями и нечищеными револьверами годны кое-как поддерживать порядок, разгонять всякую пьян и ловить ворье. Немногочисленные хваткие парни среди них погоды не делали. И потому большинство из них в первые же часы или очень спешно покинули опасные районы (порой не только без оружия, но и не полностью одетыми), а кто не успел - уже распрощался с жизнью. Большинство - долго и мучительно. Как и положено коммунарам, местные парни миролюбием и добротой не страдали, как и отсутствием изобретательности. Таким образом, на полицию серьезной надежды тоже нет. Ну и последняя красная линия - это ополчение и частная охрана - купцов и знати. Увы. Даже не беря малочисленность и боевую ценность - существовали серьезные опасения 'кто за кого воевать будет'. После массовых чисток в высших эшелонах, последовавших за неудачным заговором Алабина, все было 'не так однозначно'. Потому приказом полковника Палема этой категории граждан было велено не соваться, дабы не попасть под руку, и охранять и защищать себя, свое и вверенное имущество. Сбор ополчения Палем все же объявил, но проводить его придется выборочно, и даст это человек триста к середине дня от силы. Достаточно хорошо обученных... когда-то, неплохо вооруженных (каждый резервист обязан хранить дома в исправном состоянии карабин армейской системы и два десятка патронов), но вот возраст и сохранность навыков - вызывали вопрос. Мотивация, правда, должна иметься - чем череват захват города мятежниками все понимали

Вот, собственно, и все, что было в Улле 'своего'. И - мы. Ограниченный контингент рисских войск. А если точнее - то, по сути, лишь обеспечение рисской военной миссии. Всего около сотни солдат и офицеров, считая и наш взвод. И, по словам Горна, боеспособных с учетом моих парней наберется едва на полный взвод, может, самую чуть больше. Все остальные - не вояки вовсе. И помощи ждать неоткуда - нашему пароходу удалось проскочить одним из последних - а сейчас мятежники уже выставили батарею в самом устье реки, и в речпорту снаряжаются какие-то лайбы - вряд ли они сошли с ума, чтобы сунуться под огонь укреплений, а вот перекрыть судоходство - смогут вполне. Речных флотилий на Великой нет издавна, ибо статус у реки пограничный, и потому, еще лет сто пятьдесят назад решено было никому на ней военных кораблей не заводить. Морские охотники, конечно, могли бы сунуться туда и разогнать эту сволочь - но, с одной стороны - тот самый договор нарушать не следует, с другой - сесть на мель, да под огнем полевой батареи - не самое верное решение. Да и главное - некому прийти на помощь. То, что Вайм снимет с фронта серьезные силы ради решения внутренних проблем Союза - не верилось. Союзу, как уже говорилось, тоже никак быстро не отреагировать. В Свирре сидит Верген, ему ближе всех и у него могут найтись свободные войска - в войне он уже не то чтобы не участвует - но, так сказать, ограниченными силами. Потому что свое он уже взял, а за чужое воевать большого интереса нет, только выполняя договор. Барон, пожалуй, мог бы и помочь, достаточно быстро и серьезными силами. Если бы захотел. А с чего бы ему хотеть просто так? А не просто так... Все видели пример Ирбе, которого только чудо в виде войны и захвата Свирре избавило от ненавязчивого присутствия барона со своим войском. Ирбенцы пяткой в грудь крестились, наверное, провожая барона на новое место жительства, так горевали, что, поди, все баяны порвали. Как говорится, 'Как жаль, что вы наконец-то уходите!'. Так что барона звать на помощь решатся только в самом крайнем случае. Княжество же Лурре, с которым граничил на севере тут Союз, и которое отделяло его от Рисса, сохраняло строгий нейтралитет во-первых, во-вторых же - если честно говорить, то Лурре тоже было бы крайне выгодно иметь на границе неких сепаратистов из Союза - ведь наверняка это означало бы более выгодные договоры по поводу пошлин и торговли... Луррских денег в мятеже, вроде бы, не просматривалось, нейтралитет они держали по-честному - но и помощи от них ждать не стоило. Им был выгоден, в общем-то, любой вариант развития событий. Итого рассчитывать мы могли на пять-шесть сотен пехоты, от силы сотню кавалеристов, и полное отсутствие полевой артиллерии с нашей стороны. При примерно вдвое-втрое большей численности пехоты с несколькими пушками у противника.