Владимир Поселягин - Путь домой.

Заметив съезд в сторону, что-то вроде тропинки, но здесь ездили и телеги, судя по следам, я свернул на неё и направился в сторону рощи. Одет я был всё так же в форму красного командира, и двигался на трофейной технике. Надеюсь, если где будет засада, они захотят взять меня живым, а не обстрелять, а потом добить раненого. В этом случае шансов у меня было мало даже с моими возможностями.

Вот у рощи мне повезло, предположу здесь был полевой аэродром советских войск, даже часть поломанной технике осталось, а на опушке стоял полуразобранный корпус «СБ». Так-то подобная подбитая техника мне часто встречалась, разнообразная. Я даже позволил себе иногда останавливаться и забирать её. Специально три дня на это выделил, посещая захваченные аэродромы ВВС РККА, ну и всё что на захваченных немцами дивизионных, корпусных и армейских складах прибирал. Я уж не говорю про брошенную технику, что стояла на обочинах дорог, да и просто в поле, её я вообще не пропускал. Одних «КВ» под Минском, специально туда на эти три дня перебрался, полсотни насобирал. Частично в немецких реммастерских находил. Техники было множество, конечно частично она была побитая и повреждённая, но я брал всё. Всё же из двух или трёх можно собрать одну рабочую. Там были и самолёты, и авто и бронетехника, даже артиллерия, брошенная отступающими подразделениями. Кстати, когда я захватил одну из колонн, то кроме всего прочего обнаружил там гаубичный дивизион полного состава с большим количеством боезапаса и имущества. Причём вооружен был дивизион нашими тяжёлыми новейшими гаубицами, стопятидесятидвухмиллиметровыми. Я всё это прибрал. Потом мне встретился ещё одна батарея с такими же гаубицами. Немцы активно использовали захваченные трофеи. Однако и брошенными я находил похожие пушки. Всего три единицы, но тоже хлеб, рабочие же. Были и стодвадцатидвухмиллиметровые гаубицы, тоже брошенные на позициях или на обочинах дорог. К двум так и были прицеплены тракторы с пустыми баками. Вчера, когда я выдвинулся к последнему аэродрому, так вообще у разрушенного моста через речку обнаружил около трёхсот грузовиков, «ЗИСов» и «полуторок». Наши бросили при отступлении, большая часть была вполне исправной. Я даже повреждённые забрал, всё там забрал, пригодятся. По примерным прикидкам я собрал порядка полутора тысяч советских автомобилей, из них на ходу больше половины, и примерно около двух с половиной немецких, на ходу были практически все. Да, как я уже говорил, работал я и по ночам, перехватывая крупные автоколонны. На последний день моей работы под Минском, они вообще перестали ездить, серьёзно я парализовал транспортные артерии немецких войск на этом направлении.

Так вот, выехав на опушку рощи, я осмотрелся, покинул седло мотоцикла, убирая его в За Пазуху и изучил всё что было брошено на аэродроме. В основном была всякая мелочёвка, но и ценные предметы находились. Например, я прибрал «полуторку» со снятым мотором, но с четвёртой встретившейся мне сегодня счетверённой зенитной установкой в кузове. Это всё, больше ничего интересного не было. Лишь после этого я достал ещё один «Хейншель».

Пока технический дроид подготавливал машину к вылету, здесь тоже бомбы были в бомболюке, уж я найду достойную цель, осмотрел взлётную полосу. Луг был хорошо укатан, похоже, здесь советская авиачасть неделю стояла, совершая вылеты, поэтому вернувшись, забрал дроида, и неловко забравшись в кабину, парашют мешал, запустил моторы. Взлёт прошёл без проблем, всё же один раз уже взлетал, у меня пока только с посадкой проблемы, не дают возможности её совершить, раньше сбивают.

Поднявшись в небо, я на километровой высоте направился к Киеву, ориентируясь по карте. Я знал, что Могилев остался за спиной по правому борту и уже недалеко был Чернигов. Когда внизу я рассмотрел линию фронта, то пошёл над ней и вывалил весь свой бомбовый груз на позицию немецкой артиллерии, что стояла в глубине позиций. Накрыл одну батарею, для другой не хватило, но и это не плохо. Всё же попал, накрытие стопроцентное.

Дальше я летел уже в тылу советских войск, пока не оказался в окрестностях Киева. Вот тут-то меня и подловили. Честно скажу, хотя я и крутил головой во все стороны, дробь пуль по корпусу и щёлканье по бронеспинке стало для меня полной неожиданностью. Похоже, три «ишачка» зашли на меня со стороны солнца, сблизившись, укрываясь за облаками. Внизу уже была видна окраина Киева, но зенитки не стреляли, отдав всю работу своим «ястребкам». Хорошо еще, что все три истребителя оказались пулемётными, пушек у них не было.

Работали те как-то неумело, наваливаясь друг на друга, и если ведущий во втором заходе шёл как по ниточке, то двое его ведомых то ныряли вниз, то подскакивали, пилоты явно нервничали, видимо новенькие, салаги.

— Да ну нафиг, — пробормотал я и, открыв створку люка, просто выпрыгнул.

Успел я вовремя, истребители открыли огонь, пятная пулевыми отверстиями корпус бомбардировщика и вызывая пожар в левом моторе. Подбили всё-таки. Так что, завывая моторам, тот понёсся к земле, оставляя чёрный хвост дыма. Врезался самолёт не в землю, а в какой-то склад на окраине города, вызвав крупный пожар. Баки у меня не пустые были, вполне хватило, чтобы поджечь место крушения.

Падая, я всё следил за воздушным боем. Моя догадка нашла подтверждение. Ведущий отстрелялся, а вот ведомые чуть ли не толкаясь крыльями, стали садить длинными очередями по «Хейншелю», как в белый свет. Кстати, огонь в моторе именно ведущий вызвал, я вообще сомневался, что ведомые попали, хотя били чуть ли не в упор.

Парашют я открыл на малой высоте, ремни достаточно жёстко дёрнули вверх, пока купол гасил скорость. Ну а я совершил посадку, уже привычно погасив скорость перекатом. Быстро собрав парашют, я убрал его в сумку, а тот в За Пазуху. При этом я не забывал осматриваться и надо сказать то, что я видел, мне не особо понравилось. Со всех сторон ко мне бежали красноармейцы и командиры. Примерно около двухсот. Видимо они устроили бег по пресечённой местности, наперегонки, а призом был я. Кто первый добежит тот и в дамках. Часть бойцов бежало от дороги, там несколько грузовиков стояло, а часть со сторон зенитной крупнокалиберной батареи, стволы поднятых вверх орудий я хорошо видел. Причём бежали все явно с недобрыми намерениями.

— Да ну нафиг, — в который раз повторил я и достал из За Пазухи одну из «тридцатьчетвёрок», что я прибрал на дорогах, их там много было брошено, с пустыми баками и во вполне исправном состоянии.

Конкретно эта машина была в порядке, топливо и масла я заранее залил, поэтому сразу нырнув в открытый люк мехвода, и здесь же закрылся. Что мне драться с местными? Я, конечно, могу, только вряд ли кто переживёт кроме меня эту драку. Да и калечить тоже не хотелось. А так попробуй, достань меня. Проверив башенный люк, он тоже был закрыт, я перебрался на место мехвода и прислушался. Рядом с машиной кто-то растеряно топтался, и так же растерянно матерился, причём разговоров преходящих в гул становилось всё больше. Похоже, здесь все собрались, и пассажиры машин и зенитчики. Было слышно, как несколько человек взобрались на броню, и раздался стук приклада в люк.