Владимир Поселягин - Путь домой.

— Странное предложение. В одиночку я его принять не смогу, если первый секретарь райкома даст разрешение, то поможем. Само начальство тоже подъехало, попробую договориться. Кстати, вон у бежевой «Победы» твой дед стоит.

— Буду знакомиться, — кивнул я и остановил капитана. — Подожди. Ты уже знаешь, что я из будущего. Добавлю, так как я тоже получается фронтовик, с немцами воевал, и не безрезультатно, то собери всех фронтовиков, кто получил ранение или потерял руку-ногу, отращу и восстановлю. Всё бесплатно.

— Да? — заинтересовался тот. — У меня рука плохо сгибается, осколок словил под Кёнигсбергом, вылечить возможно?

— Вообще плёвое дело, даже за ранение не считаю, а вот чтобы отрастить новую руку или ногу необходимо около недели, даже чуть больше.

— Понял, у меня старший брат без ноги, на нём проверим.

— Иди давай, я с деда начну, ноги его пораненные вылечу, — улыбнулся я. — Надеюсь договоримся. Как видишь нам всем это сотрудничество выгодно. Кстати, можно всё оформить официально, по документам. Я, как я уже говорил, могу платить техникой, ну или золотом. Оно у меня тоже есть. Пусть принимают правильное решение.

Тот побежал к начальству, что стояло группкой, всё же вертолеты большая редкость, несмотря на то, что первые аппараты начали собирать и выпускать в Казани, поэтому и любопытничали. То как появляется и пропадает боевая техника времён войны, они тоже видели. Ну а я, крикнув детей, направился к «Газ М-72», у которой действительно стоял мой дед. Стоял немного скособочившись, значит, проблемы с ногами у него уже начались. Скоро по состоянию здоровья он уйдет со своей шофёрской должности и станет диспетчером в том же молочном комбинате.

Я его по старым фото из семейного альбома узнал. Умер он до моего рождения, старые боевые травмы, полученные в войну, помогли. Ну ничего, теперь я тут, пальцы на ногах ему заново отращу, будет жить. Да, будет жить.

— Уф-ф-ф, ох я и устал, — вытер я рукой лоб и встал с шезлонга.

— Где ты мог так устать?! — искреннее удивилась проходившая мимо бабушка, ещё совсем молодая женщина.

Конечно, в действительности никакой моей бабушкой она не являлась, так, похожие люди из мира-отражения, история здесь шла так же, однако это нисколько не мешало мне считать местных Солнцевых своей роднёй, а родни здесь было не пересчитать.

— А кто строительными дронами руководил? — здесь же отрезал я. — Руководители тоже устают, на них вся ответственность. Васильича спроси, он всё подтвердит.

Соскакивать с предъявляемых претензий я тоже умел как никто другой. Можно сказать, это моё хобби стало за этот месяц. Семья Солнцевых, и других родственников по разным линиям, поначалу встретили меня настороженно, пришлось пояснять кто мы и откуда. С детьми ладно, их сразу приняли, а вот мне пришлось постараться. Ничего, здесь тоже стал за этот месяц своим, так что всё в порядке. Конечно, стоит в подробностях рассказать, как мы жили в Алексеевске всё это время, но честно говоря, не особо хочется. Так что опишу, без подробностей.

Тут отвлекая меня, в огород, где я в шезлонге в тени молодой яблони отдыхал, руководя дронами что отстраивали гараж из пеноблоков, выскочила Кира подбежала ко мне и возмущённо сказала:

— Папа, меня дедушка снова описал.

Я невольно рассмеялся. «Отца» или местного годовалого Гену нёс его тёзка, мой сын, тот по-детски радостно улыбался, а по его колготкам растекалось пятно. Понятно, видимо Кира снова посадила его на колени, и тот ей напрудил. В третий раз. Ей одной так везёт.

— Ничего малышка, идём домой, там переоденемся, — погладил я здесь по голове и, взяв за руку, повёл к автодому где мы жили.

Антонина Михайловна проводив нас глазами, с улыбкой подошла к обоим Генам и взяла своего сына на руки, направившись в свой автодом. Мы с дочкой прошли через двор, заставленный строительным мусором по натоптанной тропинке, и вышли на улицу, где в ряд стояли три автодома. Один самоходный, наш автобус, и два прицепа. Дом я тоже перестраивал, делая внутренний ремонт, и пока хозяева туда не въехали, поэтому мы пока жили в трёх автодомах. Один мой с детьми, во втором устроился Гаврила Иванович с женой, в третьем Леонид Гаврилович со своей женой и двумя сыновьями, девятилетним Евгением и годовалым Геной, в моём мире, моим отцом.

Где Женька с пацанами и моим сыном Лёнькой я не знал, видимо снова на рыбалку убежал, часть девчат где-то с соседскими детьми бегают, дома были только Гена и Кира. Правда и они сбежали, когда я Киру переодел. Исчезли, и пока я возвращался к шезлонгу, никого из них не разглядел. Проверив по планшету, у меня свой спутник висел на орбите, я обнаружил их по сигналам маячков в одежде. Рядом, значит с ними всё в порядке. Если что они знают как подать тревогу.

Проверив, как идут работы, дроны так и сновали, до окончания строительства осталось пара часов, я вернулся в шезлонг. Деда не было, он после капсулы реаниматора вернулся к работе, возил начальство, пальцы на ногах я ему отрастил и провёл полное восстановлении организма. Прадеда тоже не обошёл стороной, а их жёны прошли оздоровительные процедуры из-за чего заметно помолодели. Другие родственники тоже не обошли этих процедур. Но главное, я сдержал своё обещание. Инвалидов войны, ветеранов боевых действий, становилось всё меньше. В смысле инвалидов, а не ветеранов. Отращивались заново конечности, утерянные органы, после ранений, так что они начинали вести нормальный образ жизни. В Алексеевске уже все прошли эти процедуры и давно начали тянуться не только из соседних деревень, даже из городов через знакомства алексеевцев, да и так просто слух расходился. Информация обо мне начала расползаться, несмотря на активное противодействие КГБ.

Кстати, устраиваясь в шезлонге, я улыбнулся, вспоминая первую встречу с представителями этой организации. Это произошло через неделю после моего появления в Алексеевске. Те что-то особо не торопились, я уже с местными законтачился на вась-вась, с первым секретарём райкома в бане парился, а здесь приехало трое мордоворотов на служебном вездеходе и с ходу пытались меня задержать. Просто подошли и стали заламывать руки. Ни с того ни с сего, даже представиться не удосужились. Причём, судя по повадкам, волкодавы ещё те были, достаточно профессиональные бойцы. Одним словом, я не стал разбираться, вывернулся из захватов, сломал им руки-ноги и оставил лежать на берегу речки. Вот впервые здесь удосужился с детьми на речку сходить и порыбачить, и мне решили отдых испортить. Пришлось менять место рыбалки, водитель «козлика» нам не мешал. Филатов потом долго бегал разруливая ситуацию. Не понимаю, чего её разруливать? Я никого не трогал, это на меня напали, пусть скажут спасибо, что с два десятка детей со мной было, как моих так и сельских, иначе в речке бы утопил, а не обошёлся лишь переломами. Кстати, как раз капитан об этом знал, он мои повадки уже изучил и представлял, что стоило от меня ждать, поэтому следующая группа долго и вдумчиво с ним беседовала. Ею подполковник руководил. Причём он только на второй день подошёл знакомиться, а сначала побывал на киносеансе, что я устраивал по вечерам.