Ирина Сыромятникова - Ангелы по совместительству. Гости самозваные

— Так у Шороха же рук нет, — Сатал пошевелил в воздухе пальцами и, неожиданно, прозрел. — Не–ет, это плохая идея!

— Почему? Полагаешь, сам он не додумается до активного использования голлемов?

— Додумается, конечно, со временем. Но идея все равно плохая!

— Не идеальная, — согласился старший координатор. — Зато, взяв монстра в дело, мы сможем выцыганить что–нибудь взамен. Такой подарок ему придется отработать!

— О, да! — маниакально усмехнулся Сатал. — Такой подарок ему придется долго отрабатывать…

Уважаемый в некоторых кругах владелец моторной шхуны Ри'Кинчир пыхтел трубкой и, с воодушевлением, горланил песни сомнительной художественной ценности, перекрывая своим ревом и гулкие всхлипы двигателя, и шум волн и робкие крики чаек. Ослица по имени Мымра с интересом поводила ушами и время от времени поддерживала капитана громким иканием. Хорошо хоть малыш Пепе крепко спал…

Саиль, пристроившись на бухте не нужного пока каната, смотрела на волны и размышляла о том, как многого еще не знает. Дети пастырей в империи становились исключительно пастырями, а девочек вообще предпочитали ничему не учить — отсекали Источник и выдавали замуж. Поэтому о мире она узнавала из двух десятков поучительных книжек и сказок, рассказанных тетей Рахиль (магия в них была представлена с точки зрения обычного человека). За три месяца жизни в Ингернике Саиль познакомилась с эмпатами и целителями, природниками и просто бытовыми магами, в равной степени пользующимися уважением. А вот теперь еще — провидец! Казалось, Лучиано мог все. Переправиться через море? — Пожалуйста! Договориться с моллюсками? Легко! Ковыряние в попорченных морской водой механизмах на пару с Ри'Кинчиром можно даже не упоминать. Но главный шок: сварить бобы с рыбой так, чтобы все ели, не давились! Саиль бы не смогла.

Странная история с утоплением судна получила объяснение:

— Весной чиновники шлялись по гаваням, отнимали корабли, — ударился в откровенность подобревший капитан. — И нет бы в дело пустить, топили, паскуды! Что б моего "Лосося" сжег какой–то тупой медноголовый?!! Вот я и положил его на дно аккуратненько, — бородатая физиономия Ри'Кинчира расплылась в довольной улыбке. — Ловко провернул!

Теперь старый моряк говорил много и охотно, а лексикон имел такой, что прежде Саиль и стоять–то рядом не смогла бы, но после ужасов доля Фатхо жаловаться на чей–то грязный язык было просто неудобно. Тем более что Лучиано (пастырь, хранитель устоев!) спокойно пропускал все это непотребство мимо ушей.

— Представляешь, Саиль, — поделился он сокровенным. — Я с восьми лет мечтал стать юнгой! Но белых в море не берут.

Потрепанный "Лосось" украсился благоразумно припрятанным в песке такелажем и старыми, не единожды штопанными парусами. Следом на борт отправились бочки с водой и пресловутые брикеты. Больше всего проблем при погрузке доставила ослица, сначала не желавшая прыгать в лодку, а при попытке поднять себя грузовой стрелой принявшаяся отчаянно брыкаться. И вот оно — море, простор! Мимо проплывает скалистый берег со всеми его опасностями и невзгодами (Просто с ума сойти, как далеко еще им пришлось бы идти! Эдак они к Миронге только осенью дотопали бы). Судно шло на парусах, чему Саиль бесконечно рада (запах паленых брикетов ей еще на берегу надоел). Скоро, скоро они окажутся в устье Тималао!

В порту появление "Лосося" произвело фурор. Сотни мелких лодчонок (едва ли не плотов) немедленно устремились к кораблю, их владельцы наперебой предлагали услуги лоцманов, разный мелочной товар и просто толкались рядом. Ри'Кинчира тут явно знали, со всех сторон раздавались приветствия похабного содержания, а тот в ответ весело орал что–то умопомрачительно непотребное. Пастырей на них нет! Капитан зазвал на борт каких–то старых знакомых и с их помощью отогнал "Лосося" поближе к мастерским — бывший утопленник нуждался в ремонте. Провожатые оказались не лишними — порт только выглядел просторным, тут и там из–под воды торчали железные остовы и обугленные деревяшки (останки сожженных по воле императора кораблей). На берегу нашествие продолжилось — у сходней, словно по волшебству, собралась целая толпа перевозбужденных личностей. Матросы готовы были плыть к еретикам в пекло, мастера — выполнить любую работу за чисто символическое вознаграждение, купцы желали нанять корабль для доставки товаров. Порт Миронге цеплялся за жизнь, не хотел умирать, но самого главного — морских судов — в его акватории не было. У многочисленных причалов стояло ровным счетом три корабля, размером чуть побольше "Лосося", и все — под бдительной охраной вооруженных людей совершенно бандитского вида.

— Добрые возчики! — хмыкнул Ри'Кинчир. — У главного пирса стоят — ничего не боятся.

Саиль не сразу поняла, что капитан имеет в виду контрабандистов.

Потихоньку ажиотаж стих. Все эти люди (как получившие желаемое, так и оставшиеся не у дел) потихоньку разошлись. Пришла пора и им уходить. Вот только — куда? У путешествующих белых не было ни знакомых, ни дома, ни денег.

Очевидно, капитан тоже подумал о чем–то подобном.

— А вы, сиятельные, — окликнул он пассажиров. — Дальше — куда?

— Мы будем искать попутчиков в Алякан–хуссо, — отозвался Лучиано.

— Поищите, — кивнул Ри'Кинчир. — Вещи можете пока не забирать — раньше, чем через неделю, я из порта не выйду. Вот только скотину свою говнистую на берегу привяжите!

— А ее не уведут? — практично поинтересовался Лучиано.

— Пусть только сунутся! — свирепо дыхнул дымом Ри'Кинчир и снова сказал непотребство.

И вот они оказались в Миронге, втроем (оставлять малыша Пепе с незнакомыми людьми Саиль не решилась). Сбылась мечта… белых, что, в общем–то, все объясняет. Огромный порт (морские ворота Тималао) производил впечатления балагана без марионеток — чисто выметенные пирсы, аккуратные штабеля пустых бочек, топливных брикетов и новеньких канатов. Сцена, актеры которой обугленными грудами догнивают под водой. И добрые возчики, словно насмешка над Уложением, в роли уважаемых гостей. Власти длили антракт, но за цветастым занавесом что–то скребло и шевелилось. Веками соблюдавшиеся правила трещали по швам.

В соседнем доке из каких–то подручных материалов сооружали корабль — подсудное дело (верфи в империи всегда были сугубо императорскими). Скелет будущего судна — киль и шпангоуты — были практически завершены, низкое качество материала новоявленные корабелы восполняли всяческими шпунтами и заклепками, результат навивал мысли о скверно сделанном чучеле. На опустевшие пирсы каждое утро высыпала толпа рыбаков — простых горожан с удочками и сачками. Недалеко от берега с плотов (вероятно, при помощи волшебников) пытались поднять из воды останки судна (то ли акваторию чистили, то ли двигательную установку спасали). Но в целом гавань Миронге из парадного фасада города временно превратилась в его задворки. Чуткая белая натура подсказывала Саиль, что двое белых неуместны здесь, как заигравшиеся котята.