Валерий Федоренко - Карагач. Свой среди чужих. Часть 1

Попытка грубого воздействия на разрыв была безуспешной. Единственное что я смог сделать со звеньями это менять их полярность как у магнитных шариков, но это не позволяло достичь моей конечной цели. Звенья мгновенно проворачивались, занимая свое новое, устойчивое положение, не оставляя мне ни единого шанса успеть их разомкнуть.

Поле нескольких неудачных попыток я начал анализировать что имею. Возможность менять полярность звеньев и предположительную необходимость использования второй цепи. Возможно есть еще что-то чего я не знаю и не умею, но при таком раскладе останется только попытаться оторвать башку Вэко и быстро восстановить ее. Вот только в своих хирургических способностях я очень сильно сомневался.

Вэко смотрел на меня настороженно испугано, словно он телепат и отчетливо слышит мои кровожадные мысли.

– Конечно! – хлопнул я себя по лбу, – как я мог забыть. Список невозможного!

Возможность менять полярности была в списке невозможного Николаевича, а следовательно и всех дубов. Они в принципе не могли так снимать цепи так как основной механизм этого процесса для них из разряда невыполнимого и никогда ими не рассматривался. Мысль о том, что я на верном пути мгновенно выдала мне правильное решение.

Накинув свою цепь себе на руку, тем самым активировав ее, я прижал два звена к звеньям кандалов Вэко. Немного усилий и у четырех засранцев, прижатых друг к другу сменилась полярность, побуждая их мгновенно развернутся на сто восемьдесят градусов. Но провернувшись на девяносто они обрели покой со звеньями другой цепи, тем самым размыкая свои круги и образуя одно большое кольцо.

– Надеюсь ты оградишь меня от вынужденного насилия, – сказал я, снимая с его шеи одну большую цепь, – и не заставишь пожалеть о принятом решении.

Он преданно посмотрел мне в глаза ничего не говоря, и этот взгляд был убедительней чем любые слова.

– Хорошо, – ответил я, на безмолвное заверение, – иди со мной, и будь все время рядом.

Судя по тому, что все сидели в машине Надежды, с транспортом было все в порядке и они ждали лишь меня. Я посадил Вэко в машину Бориса и подошел к своим, решив провести закрытое совещание перед продолжением нашего пути.

Понятно, что новый для них навык необходимо тренировать, но я решил посветить их в принципы неизвестного до сих пор им воздействия прежде чем мы выдвинемся дальше. Любые дополнительные знания в команде будут не лишними, а серьезность намерений секвойи была налицо.

– Ну и сволочь ты Серега, – выдал Борис, – не мог сначала разобраться. А то заставил нас себе башку отрывать, а тому «засранцу» просто взял и снял. Ну ничего, скоро попадешь к своим, надеюсь там все такие-же садисты как ты.

– Я тоже дорожу нашей дружбой, Борис, – ответил я.

Он вышел из машины и направился к своей. Вернувшись держал в руке запыленный комок моих магнитных шариков, подобранных им в степи.

– Эти я возьму себе, – сказал он, отрывая жменю от комка, – потренируюсь.

– Хорошо, – ответил я, реально понимая, что никто не спрашивает у меня разрешения.

Взяв изрядно поредевший комок и было собрался бросить его в свою спортивную сумку, но вдруг увидел пристальный взгляд Льва Николаевича.

– А Вы? – неловко спросил его.

– Буду очень признателен, – ответил он, отрывая еще пригоршню от моих леммингов.

Из бункера выехали ночью. За рулем Надя, сзади Николаевич и Вэко. Борис на «Бобике» ведет нас к берегу Балхаша к месту посадки на баркас. Минут двадцать, и мы на месте.

Серый галечный пляж, с одной стороны которого редкие невысокие деревья больше напоминающие кустарники, с другой стороны спокойные воды озера. Фары УАЗа выхватили довольно внушительное судно, стоявшее носом на берегу.

На рубке еле виднелась выцветшая надпись «БАРГУЗИН» и ниже ярко зеленой краской неровными буквами «Баркас». Судно явно было модернизировано, с помощью газовой горелки и сварочного аппарата, из пассажирского в грузовое. От пассажирского отсека, находящегося на носу корабля, остались лишь стены с большими окнами, крыша и лавочки на палубе были срезаны, давая возможность размещать там груз.

Такое ощущение, что Фомич не рассчитал в потемках и вылетел на берег. Мы остановились перед баркасом и вышли из машин.

– Прости дорогой, но доверия к тебе пока мало, – сказал я и вернул кандалы его недавнему носителю.

– Как вам катерок? – потирая ладошки спросил довольный Борис. – Сейчас машины закинем и пойдем бороздить.

Окрыленный недавними успехами в магии я наивно воспринимал все буквально. Попытка приподнять машину Бориса была не совсем успешной. Она конечно немного вздыбилась и даже колеса чуть-чуть оторвались, зашуршав потревоженной галькой, но при этом начала отчаянно издавать скрипящие звуки и гулкие хлопки освобожденного металла корпуса, пытающегося подтянуть за собой ходовую.

– Эй! Эй! Угомонись вундеркинд, – запротестовал Борис, – оставь мой «боливар» в покое, ща весь кузов мне раскурочишь. Бери вон на Надиной тренируйся.

– Если хочешь поднять что-то тяжелое и неоднородное, – решил просветить меня Николаевич, – лучше это сделать на платформе, воздействуя только на нее, иначе рискуешь оторвать куски от груза, не имея возможности равномерно воздействовать на его составные части.

– Николаевич, – после секундной паузы обратился к нему Борис, – ты как всегда мудро излагаешь. Ведь сколько раз тебя просили книгу для молодых написать, – он хлопнул ладошкой по вздувшемуся капоту, который с грохотом вернулся в свое первоначальное положение, – мудрость так сказать передать.

– Все книги уже есть, – невозмутимо ответил он, – вот только читать их никто не желает. Относительно данной ситуации уже давно разработано и издано «Пособие для стропальщиков по безопасному производству работ грузоподъемными машинами». Там четко и ясно прописан алгоритм действий при необходимости перемещения…

Все молча стояли и таращились на Льва Николаевича. Нет, ну мы конечно знали, что он много читает и любит это делать, но маг знающий содержание методичек по технике безопасности! В тишине неловкой паузы со стороны капитанской рубки корабля донесся хриплый смех.

– Хорош ржать Фомич, – выкрикнул Борис, – запускай нас, а то сейчас нашего юного мага натравлю, он быстро твой баркас в сухогруз превратит.

Заурчали двигатели «Баркаса», на носу раздался скрежет заржавевших фиксаторов и после негромкого, глухого щелчка плоский нос отделился от бортов. Через пару минут чудо советского кораблестроения, доработанное умелыми казахами, вывалило свой язык на гальку пляжа.

– Прошу на борт, – выдали старенькие динамики хриплый голос капитана.

– Ну так оно конечно, да, – вырвалась у меня какая-то несуразица.