Владимир Поселягин - Крыс-1.

Пока я поднимался и отряхивался, парни уже успели осмотреть машину, сейчас как раз собирали оружие, и помогли лейтенанту скрутить водителя, тот был хоть и помят, но цел. Кстати, среди трофеев было четыре новеньких «ППД». Нам один раз достался такой трофей, его Васильев заполучил, а тут сразу четыре, тоже, наверное, пойдут на усиление нашей группы. Кстати, у одного приклад был расщеплен пулей, но плотник у нас есть, починит или новый вырежет.

- Диверсанты? – спросил я, подходя к Егорову.

Тот как раз закончил разговаривать с пехотным капитаном, что выставлял претензии за двух своих раненых осколками гранаты, так что ответил несколько отстранённо, наблюдая, как артиллеристы осматривают трактор. Им тоже досталось.

- Да. Этот водитель подал документы на имя Спиридонова, так что сразу и среагировали. «Раненым» уже посмотрели под бинты, чисто, так что точно диверсанты. Займись машиной, её нужно отбуксировать в сторону от дороги.

- Зачем буксировать, она же на ходу? Скаты пробиты, но ходовая и двигатель целые, слышите мотор тарахтит на холостом ходу? Так что починим, будет у нас на одну единицу грузовой техники больше, тем более машина нашего автобата. Бросать не будем. Там километрах в трёх мы мимо нескольких разбитых машин проезжали, видно под налёт попали, есть что скрутить на запчасти.

- Действуй, - кивнул лейтенант и стал организовывать работу поста.

Пока мы общались, тут случилась пробка, вот он и направился разруливать ситуацию, мало ли стервятники Люфтваффе налетят. Мы под налётом ещё не были, везло, но говорят это очень страшно. «Мессеры» это одно, а вот когда бомбят, говорят жутко страшная штука.

Подойдя к машине, тут ещё парни возились, осматривая её и сбрасывая на землю трупы диверсантов, кроме водителя больше пленных взять не удалось, двое раненых уже скончались, слишком раны были тяжёлые от пулемётного огня в упор, я заглянул в кабину через открытую дверь.

- Петрович, закончили? Отогнать машину можно, а то она половину дороги перегородила?

- Давай отгоняй, - кивнул сержант Ильин, который и командовал сбором трофеев и осмотром тел диверсантов.

Забравшись в кабину, я оттолкнул тело диверсанта в форме военфельдшера, он начал заваливаться на меня и, врубив скорость, осторожно тронул машину и съехал на обочину, даже можно сказать встал под прикрытием деревьев, где заглушил мотор. Пока погранцы продолжали очищать машину от трупов, уже и из кабины вытащили, я сбегал к своей «Маркизе» за инструментом и занялся ремонтом. Те два колеса снятые мной и повешенные на борта пригодились, поддомкратив я заменил одно переднее и одно заднее. Всего уцелело одно колесо, переднее со стороны пассажира, остальные были повреждены осколками и пулями, так что нужно клеить, благо нужный инструмент у меня имелся.

Подошедший Васильев, его с парнями подняла стрельба, узнал, что помощи мне не требуется, сам справлюсь, ушёл по своим делам, а я разбортировал колёса, и пока инструмент для клейки резины грелся на костре, побежал с ведром к водоёму. Тут метрах в трёхстах было крохотное лесное озеро, мы туда за водой ходили. Мне нужно было кабину и кузов от крови отмыть, иначе потом это станет очень трудным делом.

Как я заметил боковым зрением движение, сам не понимаю, но тут же среагировал, как учили меня погранцы, упал, отполз в сторону и достал пистолет, осматриваясь. Меня к счастью не заметили, а вот я смог рассмотреть, как мимо проходят двенадцать человек. Все в форме бойцов НКВД, один в командирской форме, у семи были «ППД» у остальных «светки», но вот пулемётов не было. Шли те метрах в тридцати от меня, двигаясь в глубину тылов наших войск, так что я внимательно их рассматривал, запоминая лица и движения. Как только прошёл последний, который часто оборачивался, я выждал пару минут, и рванул к нашим.

Первым мне попался Васильев, он сидел на вырытом мной отхожем месте, так что я пронёсся мимо, пусть сидит. Выскочив на опушку, я подскочил к Егорову, он беседовал с неизвестным командиром с одним ромбом в петлицах и «энкэведэшной» фуражкой.

- Там диверсанты, - одним махом выдохнул я, пытаясь унять бившееся на пределе сердце. Адреналин в крови у меня так и зашкаливал.

- Что, опять? – удивился, оборачиваясь, лейтенант. – Где видел? Когда? Сколько их?

- У озера, с левой стороны рядом с камышами прошли. В наш тыл идут. Двенадцать рыл. Семь «ППД» остальные «светки». Командир со шпалой в петлицах, у всех сидоры, у одного что-то квадратное, похоже рация. Идут очень осторожно, шугаясь всего.

- Понял, - сразу стал серьёзным Егоров, и достал из планшета карту. – Похоже, к железнодорожному мосту идут. Скорее всего, десант поддерживать будут.

- Точно к мосту, - кивнул тот «ромбовый» которого лейтенант, похоже, хорошо знал. – Алексей, бери людей и за ними. Притормози, а я у них на пути организую заслон.

- Сделаем, - кивнул тот.

Лейтенант сразу же стал выкрикивать фамилии бойцов, следопыта он брал, как и одного пулемётчика, а ромбовый сел в «эмку», его сопровождал пулемётный броневик, и поехал в наш тыл. За старшего тут остался Васильев с пятью бойцами, они и продолжили службу, а группа Егорова уже скрылась в лесу. Ещё раз описав что видел старшине, я подобрал ведро, и занялся камерами. Два часа убил, но накачал и поставил «ЗИС» на колёса, после чего отогнал его к моей «Маркизе» и замаскировал.

Вот тут я и услышал протяжный крик:

- Во-озду-у-ух-х!!!

Да я и сам услышал заунывный рёв моторов, по звуку сразу определив, что летели «Хейнкели». Почему они выбрали нас для бомбардировки, не знаю, но я успел спрыгнуть в щель, там уже был один из погранцов, и эти страшные минуты трясся вместе с ним. Было реально страшно, от близких разрывов бомб, нас подкидывало чуть не на полметра, да и одна стена обваливалась, слегка завалив нас. Честно скажу, это первый налет, под который я серьёзно попал, «мессеры» не считаются. Тройка бомбардировщиков кружила над нами, сперва сбросив свой груз, а потом пройдясь пулемётами. С учётом забитости дороги, кровавую жатву они собрали немалую. Повезло тем, кто успел дунуть в лес. Да, повезло.

Когда бомбардировщики улетели, а мы откопались и вылезли на белый свет, вернее чёрный от дымов горящей техники, я первым делом бросился к своей технике, за которую отвечал.

- Вашу мать! – был мой посыл немецким лётчикам.

«Маркизу» осколки не достали, она чуть дальше стояла, а вот «ЗИС» стоял с двумя пробитыми скатами, изрешечённой кабиной и текущим радиатором. Рядом матерился пограничник, котёл с ужином, что он готовил, был перевёрнут.

- Что такое не везёт и как с этим бороться, – пробормотал я и, сняв ведро, пошёл к озеру. Хотелось искупаться, да и машину помыть. Про то, что ещё нужно было прийти в себя, я уж и не говорю.