Владимир Поселягин - Крыс-1.

- Девчат берегите, сгинут они без помощи, - попросил я парней, пожав каждому руку.

Мы обнялись на прощанье, девчата стояли в стороне, наблюдая за этим. Они уже знали, что на машине сократить дорогу не получится, я ехал в другую сторону, но зато сопровождение появилось из двух симпатичных хоть и очень молоденьких парней, это их радовало. Запустив двигатель машины, я помахал парням и девчатам и задним ходом выгнал грузовичок из-под прикрытия деревьев и повёл его к дороге. Проехав через ручей, поднявшись на холм, я остановился и помахал кепкой, прощаясь в последний раз. Те стояли на опушке и ответили мне. Тяжело было прощаться, честно скажу.

Обратная дорога заняла часа четыре, к обеду вернулся, хотя до той рощи я добрался за два с половиной, да ещё ночью. Просто я останавливался и подбирал всё, что было брошено и могло мне пригодиться. Раз пять меня пытались остановить разные командиры и нагнуть, мол, отвези их туда или сюда, короче, подальше от войны, но документы у меня всегда действовали, всё же числился за группой пограничников. Я отвечал, что машина из заградотряда НКВД, и что возвращаюсь на пост после того как отвозил задержанных в пункты приёма. Это срабатывало, многие отставали и не докапывались, даже документы не проверяли, на наглость и уверенный тон реагировали. Было три поста, два пропустили, на одном остановили. Полчаса там задержался, но причины были.

- Егорова знаю, хороший мужик, капитана небось получил? – спросил сержант-пограничник, на постах их хватало.

- С чего это? – удивился я такой простой проверке. – Из лейтенантов сразу в капитаны? Ещё спросил бы, что Васильев не старшина, а майор, по крайней мере.

- Такого не знаю, да и не помню этого старшину на заставе Егорова. Ты где с ними встречался?

- Егоров командир такой же группы. Потери у нас, правда, были, меньше бойцов стало. Надеюсь, пополнение будет.

- Сам почему один?

- Конвоир на базе остался, сдал задержанных и остался. Велели следующим рейсом забрать.

- Потери у Егорова говоришь, ты там всех знаешь?

- Конечно.

- Ильина знаешь? – насторожился сержант-пограничник.

- Погиб он, в броневике сгорел, - коротко ответил я, вздохнув.

- Ты уверен? - помертвев лицом, спросил тот.

- Сам хоронил и на доске имена погибших вырезал. В засаду мы попали с ложным регулировщиком. Тогда много там погибло, бойня была.

- Имя и отчество его знаешь?

- Степан Петрович, но все его Петровичем называли и я в том числе. Лейтенанту не нравилось что им такой балласт как я дали, и он велел сержанту подучить меня. Две недели учил, многое дал. Жалко мужика, хороший был, настоящий.

- Брат он мой, старший.

- Оба-на. Сочувствую.

Другие бойцы с поста уже заметили, что у нашей машины что-то не так, да и проверяющий, брат Петровича отошёл к капоту моей «полуторки» и замер с опущенной головой. Я же, покинул кабину машины и встал у кабины, печально вздыхая.

- В чём дело? - подошёл к нам командир поста, в сопровождении трёх бойцов.

- Брат у него погиб, - тихо сообщил я. – Переживает.

- Брат. Это младший или старший?

- Степан который.

- Старший значит… - задумчиво пробормотал командир поста. - Как погиб?

- В засаду попали. Мы по приказу меняли место поста, то есть отступали, ну и нарвались на ложного регулировщика, - начал я рассказ, слушателей было пол поста. - Я о них уже слышал, поэтому притормозил, и разбудил командира, мол, подозрительный. Тот лично проверил и нечего подозрительного не обнаружил, мол, мост впереди разбомбили, в объезд через лес нужно ехать, ну мы и поехали. У нас была моя «полуторка» и пушечный броневик, «БА-10». Нам его не передавали, сами нашли, а рядом убитый снайпером экипаж лежал. Трое из четырёх. Был четвёртый или нет, не знаю, но мы троих нашли. Петрович раньше на танкетках служил, его и поставили командовать броневиком. Ну вот, когда мы по лесу ехали, услышали впереди бой, пулемётов тридцать работало. Парни сразу покинули машину и рванули туда, броневик следом по обочине. Что дальше было я знаю со слов выживших, а сам поставил машину на обочине и залёг с другой стороны. У меня «СВТ» было, потом отобрали, я ведь вольнонаёмный, оружие мне не положено. Оказалось не зря залёг, немцы выскочили на опушку и стали бросать связки гранат в кузова стоявших машин. А там санитарная колонна с ранеными была. Те раненные, что ещё бодряком иногда успевали выбрасывать связки, а там где нет, их разрывало. Крик стоял страшный, вовек не забуду. Сам я тоже стрелял, одного унтера завалил, автомат потом с него снял, Егорову отдал, и пять рядовых. Наверно долго бы не продержался, огонь они подавляли быстро, но тут часть свежая подошла и в штыки ударила, отогнав немцев. Больше двух тысяч наших в том лесу побили, как я слышал потом. Вот пограничники нарвались на засаду, броневик Петровича успел сделать с опушки с десяток выстрелов, подавив пушку и несколько расчётов пулемётов, потом выехал на открытую местность и его подбили, сразу загорелся, а после и боекомплект рванул. Мы экипаж лопатами потом доставали. Девять парней погибло в том бою из нашей группы. Машина у меня сгорела, пришлось из подбитых восстанавливать и раненых вывозить. Едва успел их санитарным эшелоном в Москву отправить. Ну а потом нашёл брошенную «полуторку», и вот уже три дня на ней езжу. Сейчас в Житомир возвращаюсь, наши там.

Брат Петровича тоже подошёл и внимательно слушал, а когда я замолчал, попросил:

- Координаты могилы нарисуешь, чтобы знать, где брат похоронен? Родным по почте отправлю, чтобы знали.

- Сейчас сделаю.

Листок у меня был, поэтому нарисовал лес и поляну, отметил дорогу и сколько метров от опушки до могилы. Тот взял лист, мельком его изучив, там для определения на местности деревушка была нарисована с названием, и убрал в нагрудный карман гимнастёрки.

После этого меня не задерживали и отпустили, подозрений я не вызвал, в неразберихе отступления это ещё нормально, что я катаюсь туда-сюда. Добравшись до опушки леса, я спрятал «полуторку» в сотне метрах от своего схрона, замаскировал её срубленными топориком ветками, топорик я в машине нашёл, после чего стал перетаскивать добычу к схрону. Пришлось прикапывать. А с машины я всё горючее слил, чтобы её не угнали, если вдруг кто наткнётся.

Копал часа три, благо лопата была, и в «полуторке» нашёл, да и тут у меня припрятана была. Оружие две винтовки «мосина», вместе с ремнями и подсумками, с убитых красноармейцев снял, вместе с сидорами, одна «СВТ», без штыка и ремня, да и патронов всего шесть в одной обойме, больше не было, два «ТТ», один «Наган» и один танковый «ДТ» с пятью дисками. Это всё что я достал из оружия. Помимо этого ящик с «Ф-1», нашёл в одном грузовике, ящик с тушёнкой, мешок с сухарями, ну и пару канистр. Ещё было два бинокля в чехлах. Вроде и немного, а копать замаялся. Когда всё было спрятано и замаскировано, я посмотрел на солнце. До заката ещё часа четыре и проверившись, пошёл к полю. Там воронки, если кто меня заметит, подумает, я в одной из них скрылся. Не знаю, может, кто и наблюдал за мной, однако я добрался до портала, осмотрелся и нырнул в него, переходя на ту сторону. Понимаю, что могу спалиться, но ждать просто не хотелось, у меня слишком много дел накопилось.