Андрей Круз - Ар Деко

На этом и разъехались. Про героин я ничего не сказал, а Иан в сумку не заглядывал. Залез в машину, завелся и поехал домой. Дело к утру уже, даже утро, надо бы и поспать.

Найдут меня? Ну вот как судить: я вроде бы и криминальный элемент, но я сам по себе. Какие дела делаю, с чего зарабатываю — никто не знает, с преступным миром Большого Каира я стараюсь как можно меньше пересекаться. Нет, не брезгую, а просто из чувства самосохранения. Про то, что со мной работает Иан, не знает никто, наверное. Он не бандит, я его сам сбил с пути истинного. Механик, человек решительный, повоевать еще в Великую Войну успел. Так что «нижнему миру» он просто незнаком.

Больше всего обо мне знает Сингер. Не знаю только, сколько людей знает о том, что я с ним дела какие-то имею, но не думаю, что много, он сам тоже очень осторожный. Но… контактов у него много, он так живет. Люди Антенуччи приходили к нему не потому, что он мой наводчик и иногда работодатель, а потому, что он торгует знаниями, информацией. Если бы они нашу связь вычислили, то прессанули бы Сингера без жалости. И он бы им все выложил. Но меня здесь не было больше трех месяцев, и я мог об этом не знать. Так что держимся пока настороже.

Полиции опасаться не стоит. Во-первых, нас трудно опознать, а во-вторых, в Маленькой Италии с полицией не общаются, там все сразу слепоглухими оказываются. Газеты что-то напишут, конечно, им та же полиция информацию продаст, но они даже расследовать не станут стрельбу, в которой участвовали люди Антенуччи. Так что да, с этой стороны опасаться нечего, но только с этой одной.

Центр Большого Каира уже уснул, наконец, только на «Гран-Казино» еще бегали огоньки и двери были открыты. Но стоянка перед ним была пуста, а в очереди такси стояли всего две машины. На улицах уже появились мусорные грузовики, то есть кто-то уснул, а кто-то вот-вот начнет просыпаться. Трамваи вот-вот поедут, а автобус уже попался навстречу.

Ближе к французскому сектору запахло булочками, французы здесь монополизировали пекарское дело по всему городу, развозят грузовиками. Кстати… вон булочная, в которую я заезжаю обычно.

Свернул к тротуару, остановился. Сама булочная пока закрыта, но через окошко в стене они уже продают, а так активно пекут на развоз. Поздоровался с женой пекаря, маленькой и круглой как булочка, она продала мне четыре круассана в картонке, два рогалика и две «спиральки». С кофе на завтрак употреблю с большим удовольствием.

Вот и арка, въезд во двор. Вскоре «форд» встал на своем месте в гараже, а я поднялся в квартиру. Спать пора, но для начала надо решить, что делать с героином. Проще всего в канализацию спустить, труд невелик. Но в последний момент остановился. Нет, пожалуй, я его припрячу. Хорошо припрячу, у Цви, например. Зачем? Пока не знаю. Но героин — это серьезный криминал, и за ним, если правильно навести, полиция может и в дом вломиться. Кто знает, как это все можно использовать, у меня впереди много всего ожидается.

В общем, упаковал свертки в сумку и наконец завалился спать. Очень веселая и содержательная у меня была ночь, после которой нервный откат начался. Все, спокойной ночи, хоть это и утро.

Долго не спал, потому что дела, а к вечеру мне неплохо бы снова стать Роберто Ван Дер Меером и оказаться в отеле. Поэтому, позавтракав и побрившись, я сразу поехал к Сингеру, прихватив с собой сверток с долларами.

Парковаться у бара на этот раз не стал, оставил машину на параллельной улице и пришел сюда пешком, стараясь попутно обнаружить признаки засады. Но не обнаружил. В самом баре опять было пусто, сидели только под зонтиками на улице, а Джимми был на прежнем месте, все так же с сигаретой в зубах, только вместо результатов скачек он листал журнал фривольного содержания, причем французский.

— Джимми, ты выучил французский? — удивился я.

— Тут картинки, — он повернул журнал разворотом в мою сторону. — Французские и американские сиськи выглядят одинаково.

— Не был бы таким категоричным, — усомнился я. — Босс здесь?

— Позову, — кивнул Джимми, поднимаясь с табурета и откладывая журнал на стойку. — Вот, почитай пока, ты французский знаешь. Или картинки посмотри.

Картинки я смотреть не стал, а сам достал себе бутылку кока-колы из холодильника и с ней пересел за столик. Джимми вернулся, посмотрел на меня, хмыкнул, но про деньги почему-то не напомнил. Лишь сказал, что Сингер занят с клиентом и подойдет сразу как освободится.

Ждать пришлось с полчаса. Сидел лицом к входу — на случай, если кто-то нехороший придет меня сюда поискать, но за это время зашел только один человек, попросивший пинту лагера и усевшийся у самого входа с газетой. И уже потом появился Сингер.

— Пошли ко мне, там поговорим.

Мы через подсобку прошли в магазин, закрыв за собой железную дверь. Магазин был закрыт на ланч, табличка на двери, так что помешать никто не должен.

Вообще интересное место, его магазин, сюда как на выставку ходить можно. Правда, сам Сингер честно говорит, что реальных древностей у него хорошо если треть, все остальное сплошь фальшивки. А его кабинет, довольно просторная комната за торговым залом, так и вовсе настоящий склад. У дальней стены стол, на нем на кронштейне огромная лупа с лампой. Кресло у Сингера размерами с храмовое крыльцо, наверное, настоящий трон из зеленоватой, чуть вытертой кожи. В него он и уселся.

— Садись, — он показал на диван с высокой спинкой, стоящий напротив. — Уже половина города говорит о стрельбе в Маленькой Италии. В вечерние газеты попадет точно. Хотя бы удачно?

— Хочу продать, — я выложил сверток с долларами на стол.

Сингер развернул его, вытащил пачку долларов, просмотрел.

— Не фальшивые, — сказал он. — Но прямо из казначейства. Могут быть проблемными. Семьдесят за доллар.

— Восемьдесят.

— Это очень горячие, — вздохнул Сингер. — Ты же сам знаешь — у кого ты их взял.

— Ты только с горячими и работаешь. И Антенуччи точно не сможет их отследить до Южной Америки, или куда ты их пошлешь.

— Мне придется ждать, — пояснил Сингер. — Я боюсь даже использовать свои каналы сейчас, вдруг кто-нибудь сдаст меня сицилийцам. То есть я заплачу тебе своими, а вернутся они ко мне очень нескоро. Соглашайся, семьдесят хорошая цена.

— Ну, хорошо, — кивнул я. — Согласен. Что вообще слышал?

— Пока мало. К вечеру буду знать больше, сам не хочу никого расспрашивать специально.

С улицы послышался шум, перед магазином остановилась какая-то машина. Хлопнули дверцы, Сингер чуть насторожился. Затем, примерно секунд через тридцать, под его рабочим столом негромко прожужжал зуммер.

— Кто-то пришел, — чуть задумчиво ответил Сингер.

— Я понял.

Джимми предупреждает звонком о тех гостях, в которых он не совсем уверен.