Гиорги Квернадзе - Хроники реалий / Том 4

По залу послышались приглушённый смех. Это так смешно? Впрочем, теперь понятно, почему остальные молчат. Семьи…

— ДА ЧТОБ ВЫ ВСЕ СДОХЛИ!!! ДАЖЕ ДЕМОНАМ БУДЕТ ПРИЯТНЕЙ СЛУЖИТЬ, ЧЕМ ВАМ!!!

— Хватит! Привести приговор в исполнение!

Семь солдат, что привели подсудимых, встали на изготовку, зарядили оружие и взяли приговорённых на прицел.

Те могли лишь зажмуриться в преддверии неотвратимой участи.

Щелчок затвора и…

Очередь выстрелов.

…

А после выстрелов зал нервно зашептался. Выстрелы были произведены. Но пули не достигли цели. Они ударились в невидимою преграду и не забрали ни одной жизни.

— Что за чертовщина?! — удивился судья. — Ещё раз!

Действие повторилось. Но пули также не достигли своих целей. Все в зале не понимали, что происходит. Только у семерых приговорённых на лице читалось осознание ситуации.

Они знали, что их спасло. Ведь следом за всеми этими семерыми…

Пришли МЫ.

— Твой голос услышан. — раздалось по залу.

А затем очередь быстрых выстрелов, после которых за пару секунд на пол попадало 28 безжизненных тел солдат. Остальные девять держали в руках крупные пистолеты, совершенно непохожих на местные модели. Ошарашенным офицерам понадобилось с десяток секунд, чтобы осознать произошедшее.

— Ч-что происходит?! Кто вы такие?! — закричал всё тот же судья.

— Оперативные силы Империалов, отряды зачистки 15, 23 и 37, если присутствующим это хоть о чём-нибудь скажет. — повторно прозвучал по залу мой голос.

Да, по следам отступающих к этому трибуналу пришло три наших команды. На самом деле, отступающих было больше, но остальные ничего из себя не представляли. Даже ушли лишь благодаря тому, что пустили в расход свои вверенные войска. Не все здесь знают, что они уже кормят червей. Какая ирония… в свой самый тёмный час эта страна избавляется от талантливых людей, оставляя богатых и влиятельных, но бесполезных.

— Какие ещё "Империалы"?! Это трибунал Рокленсии, как вы смеете…

Его голос прервался от увиденного. С нас девятерых сорвался маскировочный покров, открыв вид на боевые доспехи. Эта маскировка не так хороша, как на лёгких костюмах, но к такой "мебели", как охрана у стен, особо никогда не присматриваются. Все в своих боевых доспехах, а я в специальном чёрно-белом экзоскелете с установленными на спине аластрумами, типа "летучая мышь". Когда мы связались с прибывшими в город остальными двумя командами, я предложил свой сценарий событий. Они одобрили.

Тут любят краткость? Я тоже так могу. Время шоу.

— Моё имя — Трайдент. И сегодня я буду судить вас. — сказал я судьям, поднявшись на трибуну с пистолетом в руке.

— Что? Кто дал вам право?! Вы хоть понимаете, что с вами будет?! — всё не унимался этот крикун. С него и начнём.

— Виктор Воровьис! Вы обвиняетесь в получении взяток, превышении судебных полномочий, добровольных приговорах невиновных, коррупции, мошенничестве, шантаже, пособничестве в убийствах…

— ДА КАК ВЫ СМЕЕТЕ! НАГЛАЯ КЛЕВЕТА!

—…И растлении малолетних с последующим их убийством.

Вот теперь на его лице проскользнул след тревоги. Но лишь на мгновение.

— НЕСЛЫХАННАЯ ДЕРЗОСТЬ! НЕ СМЕЙТЕ В ЗАЛЕ ТРИБУНАЛА РАСКИДЫВАТЬСЯ БЕСПОЧВЕННЫМИ ОБВИНЕНИЯМИ!!!

— В качестве доказательства из дома обвиняемого изъяты видеозаписи с порнографическим содержанием данных действий.

Вот тут он резко заткнулся. У этого куска дерьма необычайно паршивый фетиш, снимать это "действие" на видео, после чего забивать ребёнка насмерть. Мда, вот во что может превратиться человек в среде безнаказанности.

— Вы… это незаконное проникновение на частную территорию! Никто не примет такие доказательства! Вы ничего…

— Никто не примет? А к кому мы собрались обращаться? В этом зале я — судья… и я же — палач. — сказал ему я, нацелив на него пистолет. — Есть что сказать в своё оправдание?

— Вы не посмеете! Это нарушение всемирных договорённостей! У меня международная неприкосновенность! ВЫ У МЕНЯ ВСЕ НА РАССТРЕЛ ПОЙДЁТЕ!

- Вердикт: виновен. Приговор: смерть.

*БАХ*

Раздался выстрел, который окрасил ближайшие стены разорванными мозгами крикливого судьи. Мой пистолет заряжен самым кровожадным видом боеприпасов: экспансивными пулями. То, что происходит с телом человека, после их попадания, даже цензурой не получается полностью скрыть. Было бы время, я бы придумал что-нибудь более подходящее для такой мрази… но увы.

Подумать только, этот урод до самого конца был уверен в своей неприкосновенности. В мире Империалов нет такого понятия, как "неприкосновенность". Ни для чужих. Ни для своих.

И это — общеизвестный факт.

В зале стояла полная тишина. Видимо, остальные тоже были уверены в его неприкосновенности, поэтому сейчас были ошарашены до невозможности.

Продолжаем.

— Вильвет Проконский. — после моих слов, второй судья поднял на меня взгляд, полный ужаса. — Вы также обвиняетесь в получении взяток, превышении судебных полномочий, добровольных приговорах невиновных, коррупции, мошенничестве, шантаже, пособничестве в убийствах, пытках и измене родине.

А вот с этим хреном пришлось побегать. Хорошо заметал следы продажи государственной техники другим странам, в том числе и враждебным.

— Есть что сказать в своё оправдание? — спросил я, направив пистолет теперь на него.

— Постойте! Постойте! Мы же цивилизованные люди! Давайте решим всё мирно! У меня есть деньги, вы все получите столько, что за всю жизнь не потратите! Что скажете?

- Вердикт: виновен. Приговор: смерть.

И ещё один выстрел, закончившийся кровавым цветком. Не потратим за всю жизнь? Он что, со способностью женщин растрачивать деньги плохо знаком? К тому же, у меня на счету средств уже больше, чем найдётся на всей этой планете.

Вот теперь воцарилась паника. Некоторые офицеры хотели сбежать, но их поймали, переломали ноги и усадили обратно на их места. Третий же судья передо мной упал на пол и тупо обмочился.

— Алистер Соловров…

— ВИНОВЕН, ПРИЗНАЮ! — перебил он меня криком. — Признаю, что замарал руки всем, чем мог! Пожалуйста! Я сделаю всё, что угодно, только не убивайте!

— Хм… хорошо. Если выполните мою просьбу, я оставлю вам жизнь.

Он прям засиял от моих слов… лишь для того, чтобы утонуть в отчаянии от моих следующих слов.

— Верните жизни тем, у кого вы их отняли. И тогда будете жить.

— Н… но… ведь… это…

— Невозможно? Чем же вы думали раньше, когда отнимали чужие жизни? Что ж, в таком случае у меня лишь четыре слова. Вердикт: виновен. Приговор: смерть.

И третья голова разлетелась на осколки, но теперь уже заляпав весь пол.

Затем я также приговорил каждого из офицеров. У некоторых грешков больше, у некоторых меньше, но у меня даже мысли не возникло оставить в живых эту мерзость. Безнаказанность всегда порождает произвол. Закончив кровавую расправу, я вернулся за трибуну и одним пинком разбил её в щепки. Этой стране больше не понадобится нынешний герб.