Вероника Лесневская - Невеста на выход

Осторожно толкаю дверь рукой, и та бесшумно открывается. Сразу вижу Максимилиана: он сидит спиной ко мне в кожаном кресле, откинувшись на широкую спинку. Рядом на полу начатая бутылка виски и стакан.

Решил пойти по стопам отца - и утопить проблемы в алкоголе? Нет, дорогой, я тебе этого не позволю. И так легко не сдамся.

Тихо подхожу к Максу и опускаю руку ему на плечо. Мужчина вздрагивает и, как в замедленной съемке, поворачивает ко мне голову. Смотрю в его глаза, такие пустые и уставшие.

Нет, он вовсе не пьян, скорее, разбит и подавлен.

Стравинский накрывает мою руку своей, нежно проводя пальцами, но уже через мгновение, будто одумавшись, резко отбрасывает ее и встает.

- Что ты здесь делаешь? – произносит холодным, отстраненным тоном.

Каждое его слово будто льдинка, осколки которой больно впиваются в сердце.

- Макс, я знаю, что случилось. И хочу сказать тебе, это не важно! Все не важно! - говорю быстро и скомкано, лишь бы не дать ему себя перебить. – Ты должен знать, я с тобой, несмотря ни на что! Вместе мы…

Мужчина хмурится и сжимает губы до тонкой линии. Подходит ближе, скрестив руки на своей вздымающейся от негодования груди.

- Нет никаких «мы»! - бросает мне прямо в лицо. – Не знаю, каких воздушных замков ты настроила в своей миленькой рыженькой головке, но нас с тобой ровным счетом ничего не связывает!

Я испуганно замираю: кто этот человек, что стоит сейчас передо мной?

- Ты специально отталкиваешь меня? Макс, не делай этого с нами. Только не сейчас! – мое сердце готово выпрыгнуть из груди, а на глазах выступили непрошенные слезы. Поспешно смаргиваю их, чтобы Макс не заметил и не принял это за жалость. Но он видит, и черты его лица становятся еще жестче.

- Думаешь, если я провел с тобой ночь, то на следующий день мы побежим вприпрыжку под венец? Глупая, наивная девчонка! Знал бы, что ты такая, вообще никогда бы не связался с тобой! – громко, надрывно смеется Стравинский, запрокинув голову назад.

Этот хохот разрывает мою душу на части. Хочется зажать уши, чтобы хоть как-то заглушить его. Что же ты делаешь, Макс? Чего добиваешься?

Будто услышав мой вопрос, он обрывает свой смех и приближается ко мне практически вплотную. Хватает рукой за подбородок, стискивая до боли, и впивается в мои губы жестким, грубым поцелуем. Пытаюсь высвободиться, но тщетно. Мужчина буквально сминает мои губы, кусает, нарочно делая мне больно, и при этом не отпускает. Его свободная рука ползет по моей талии, спускается все ниже и сжимает бедро, кажется, останется синяк. Макс чуть ли не впечатывает мое тело в свое, настолько сильно, что я не могу дышать.

Все прекращается так же внезапно, как и началось. Будто демон, вселившийся в Стравинского, вдруг покинул его тело. Покинул ли?

Максимилиан порывисто отстраняется, и я, наконец, получаю возможность сделать вдох.

- Считай, что это прощальный подарок. А теперь уходи! – рявкает и толкает меня к двери.

Но я не слушаюсь, а наоборот, делаю шаг навстречу Максу. Он рывком хватает меня за плечи и встряхивает, как какую-то тряпичную куклу.

- У тебя есть хоть капля гордости? - ревет мужчина, и в этот момент он похож на дикого разъяренного зверя. – Убирайся, черт возьми! Пошла вон!

Стравинский упорно тащит меня к выходу, несмотря на то, что я сопротивляюсь, как могу, и вышвыривает на улицу, словно нашкодившего котенка. Или наскучившего?

Напоследок он захлопывает дверь прямо перед моим носом. От неожиданности зажмуриваю глаза. Пытаюсь отдышаться, но ком в горле не позволяет этого сделать.

- Ма-акс! - кричу истошно в закрытую дверь и яростно бью по ней кулаками.

В ответ слышу лишь затихающий звук быстро удаляющихся шагов.

Вот и все?!

Поворачиваюсь спиной к двери и медленно сползаю вниз, прямо на ледяное, припорошенное снегом крыльцо. Горло душат слезы, они стекают по щекам, оставляя тонкие дорожки, и капают мне на одежду. Глаза застилает туман обиды.

Все же не может вот так закончиться?! После того, что было... Нет, только не сейчас…

Несколько месяцев назад. Карина

Я еще раз покрутилась перед зеркалом. Оттуда на меня смотрела рыжеволосая девушка: большие карие глаза чуть подчеркнуты тенями, не слишком густые ресницы стали длиннее и пышнее благодаря туши, ненавистные веснушки скрыты под тональным кремом, скулы выделены легким румянцем, пухлые губы (хоть что-то, данное мне природой, сейчас в моде) покрыты прозрачным блеском. На мне элегантный летний бежевый костюм с брюками-палаццо, под пиджаком скрывается шелковый алый топ с черными кружевными вставками (он еще выполнит свою роль, но об этом позже).

Все, как Ему нравится, да и родители одобрят мой образ - ни капли не сомневаюсь. Мне самой импонирует такой сдержанный стиль.

Надеваю черные лодочки на максимально плоской подошве, ведь Он невысокого роста (еще один пунктик в моем списке), беру клатч и быстро выбегаю в гостиную, потому что Ему нравятся пунктуальные девушки.

Мама, конечно же, уже там, делает вид, что листает журнал, но на самом деле ждет меня.

- Карина, милая, ты уже готова? - спрашивает она очевидное, просто выигрывая время, чтобы просканировать меня оценивающим взглядом с головы до ног.

Маме за сорок, однако папины финансы и чудеса косметологии помогают ей оставаться молодой и безумно красивой. Рядом со мной она выглядит скорее сестрой, чем родительницей. Голубоглазая блондинка с безупречной фигурой, вымученной диетами и спортзалом, она привыкла ловить на себе восторженные взгляды мужчин. При этом мама отчаянно молодится, дошло до того, что в один прекрасный день она потребовала называть ее по имени.

- Да, Амелия, лучше приехать пораньше и подождать, чем опоздать и показать свою невоспитанность, - сказала я то, что она хотела услышать.

Судя по потеплевшему взгляду матери, проверку я прошла успешно: наряд одобрен, настрой правильный. Пусть так и думает, а потом поплачу у нее на плече, порассуждаем на тему "что же нужно этим мужикам, ничем им не угодишь" и получу пару месяцев отдыха от кавалеров.

Дело в том, что сразу после моего совершеннолетия мама загорелась идеей удачно выдать меня замуж. Отец сразу же занял нейтральную позицию, при любом нашем разговоре ссылался на большую занятость и оперативно скрывался в кабинете.

Меньше чем за два года мама успела подобрать для меня десятки кавалеров. Толстые и подкачанные, смекалистые и беспросветно глупые, мачо и ботаны, нахальные и молчаливо-скромные, блондины, брюнеты, математики, программисты, гуманитарии, спортсмены, но главное, что их объединяло, - все были выходцами из интеллигентных и до неприличия богатых семей.