Сергей Зотов - Страдающее Средневековье. Парадоксы христианской иконографии

Дело в том, что «рог» был одной из древних метафор земной и божественной власти, которая в библейском тексте относится не только к различным царствам (132), но и к самому Господу. Влиятельный богослов и энциклопедист Исидор Севильский (ок. 560–636) сравнивал с двумя рогами две части Писания — Ветхий и Новый Заветы.

Как бы то ни было, первые образы Моисея с рогами возникают лишь в XI в. — через 600 лет после смерти Иеронима. До этого христианские мастера не разделяли первое и второе восхождение на Синай и не пытались как-то специально изобразить случившееся там с пророком преображение. По версии американского историка Рут Меллинкофф, самый древний пример рогов Моисея появляется в Англии — на иллюстрациях к одной из рукописей Шестикнижия, англосаксонского переложения первых шести книг Ветхого Завета, который был сделан ученым монахом Эльфриком Грамматиком. Отталкиваясь от латинского текста Вульгаты, он, вслед за Иеронимом, написал, что Моисей во второй раз вернулся с Синая «рогатым», а миниатюрист, иллюстрировавший его рассказ, так и нарисовал пророка (133).

Второй кандидат на звание древнейшего изображения Моисея с рогами — это крошечная сцена Преображения Господня из немецкого Евангелиария Уты, созданного ок. 1025 г. Как рассказывается в трех из четырех Евангелий, Христос вместе с тремя учениками взошел на гору, «и преобразился пред ними: и просияло лице Его, как солнце, одежды же Его сделались белыми, как свет. И вот, явились им Моисей и Илия, с Ним беседующие» (Мф. 17:2–3). На миниатюре по правую руку Спасителя выглядывает Моисей, у которого посреди лба, словно у единорога, торчит один длинный рог (134). Так в сцене, где на Христа, которого часто именовали «новым Моисеем», снизошла божественная слава, появляется и сам Моисей, который тоже некогда спустился с горы, преображенный божественным светом.

«У антилопы два рога. Живет она около реки-океана на краю земли. Когда же захочет пить, то пьет из реки и упивается, упирается в землю и роет ее рогами своими. И есть там дерево, называемое танис, сильно напоминающее виноградную лозу широкими ветвями и густыми прутьями, — и, продираясь сквозь прутья, антилопа запутывается в них, — тогда охотник ее ловит и одолевает.

Так и человек. Вместо рогов Бог дал ему оба Завета, Ветхий и Новый. Рога — это сопротивление силе; как говорит пророк Давид: „С тобою избодаем рогами врагов наших“ (Пс. 43:6)».

133 a. Эльфрик Грамматик. Изложение Шестикнижия. Кентербери (Великобритания), вторая четверть XI в. London. British Library. Ms. Cotton Claudius B IV. Fol. 105v

Моисей, получив от Бога скрижали, предстает перед своим народом, закрыв лицо покрывалом (Исх. 34:33), чтобы люди не ослепли от света Господнего. Художник изобразил покрывало как ширму, висящую на перекладине в форме креста.

133 b. Эльфрик Грамматик. Изложение Шестикнижия. Кентербери (Великобритания), вторая четверть XI в. London. British Library. Ms. Cotton Claudius B IV. Fol. 136v

В отличие от предыдущей миниатюры, здесь рога уже не сияюще-золотые, а красные и нарисованы так, что напоминают головной убор, имитирующий форму рогов. Рут Меллинкофф предполагает, что их необычный вид объясняется тем, что они действительно воспроизводят облик рогатой шапки — средневекового «театрального» реквизита. К тому времени, когда было создано Шестикнижие Эльфрика, в Церкви существовала традиция литургических драм, посвященных важнейшим христианским праздникам. В ходе богослужения клирики разыгрывали ключевые эпизоды из новозаветной, а порой и из ветхозаветной истории. От более поздних времен сохранилось упоминание о большой шапке с рогами, которую должен был надевать «актер», представляющий Моисея. Так что, возможно, такие уборы существовали и во времена Эльфрика.

133 с. Эльфрик Грамматик. Изложение Шестикнижия. Кентербери (Великобритания), XI–XII вв. London. British Library. Ms. Cotton Claudius B IV. Fol. 78v

Позднее кто-то дорисовал Моисею небольшие черные рожки даже в тех сценах, где, если следовать тексту Вульгаты, у него никаких рогов еще не было. Видимо, в тот период, когда были сделаны эти правки, рога уже стали устойчивым атрибутом пророка и утратили жесткую сюжетную привязку к преображению на Синае (в аналогичном духе святых часто изображают с нимбами даже в сценах, где они, если следовать хронологии жития, еще не стяжали святости).

134. Евангелиарий Уты. Регенсбург (Германия), ок. 1025 г. München. Bayerische Staatsbibliothek. Ms. Clm 13601. Fol. 89v

Преображение Христа. Медальон на миниатюре с изображением евангелиста Иоанна.

Моисей был не единственным праведником, которого в Средневековье изображали с рогами. Известны миниатюры, на которых они появляются у ветхозаветных праотцов Ноя и Авраама. Отчего — точно не ясно. Вероятно, после того, как рога стали устойчивым символом избранности Моисея, к которому на горе Синай обратился сам Бог, тот же знак стали порой переносить и на других персонажей Ветхого Завета, удостоившихся общения с Господом. Однако есть и более прозаичное объяснение — ошибка: средневековые мастера могли, спутав похожие сцены, изобразить Ноя или Авраама как Моисея.

В раннее Новое время рога появляются еще у одного «святого» — Мартина Лютера. На гравюре в книге католического проповедника Иоанна Наса изображена пародия на протестантские образы реформатора, где он порой предстает с нимбом (см. 351). Лютер нарисован на фоне окна — за его головой сияющий диск и лунный серп, кончики которого так высовываются из-за головы, что скорее напоминают рога как у демона (139). Нас предостерегает читателя от сравнений богохульного реформатора с Моисеем. По его словам, рожки луны — это «ослиные уши и турецкий герб» Лютера. Тем самым он обличает как привычку протестантских граверов рисовать Моисея с рогами несмотря на то, что в переводе Библии Лютера пророк рогатым не описывается, так и расхожее у протестантов сравнение Лютера с Моисеем. Таким образом лютеранство в очередной раз изобличается как учение ложное и полное противоречий.

С XII в. рога превратились в стандартный атрибут Моисея, который воспроизводится на тысячах образов (135). Несмотря на то, что примерно в ту же эпоху Сатану и демонов тоже все чаще стали изображать рогатыми, сходство пророка и князя тьмы, знака избранности и знака отверженности, видимо, было в порядке вещей, и ни у кого из клириков не вызывало особых протестов. Это, правда, не исключало путаницы — на некоторых из средневековых образов рогатого Моисея его лицо было выскоблено или как-то еще повреждено, возможно, как раз потому, что кто-то из зрителей принял его за беса в человеческой «маске». Ситуация стала меняться лишь на исходе Средневековья, когда художники, стремясь исправить «ошибку» Иеронима, стали порой изображать рога как лучи (136, 137) либо пытались их «рационализировать», заменяя на вихры волос точно такой же формы (138; см. 334).