Дмитрий Карасюк - История свердловского рока 1961-1991 От «Эльмашевских Битлов» до «Смысловых галлюцинаций»

Буквально за несколько дней до вылета в Питер «Чайф» остался без барабанщика, и Шахрин предложил Володе Назимову поиграть с ними. Зема согласился: «В Питере удивлялись — что это у вас все точно и слаженно, как у фрезерного станка. А свердловский рок всегда отличался качеством — качеством материала, аранжировки, звука на сцене — всего». Получив в лице Назимова надежный тыл, «Чайф» двинулся на Ленинград, как хорошо смазанный и агрессивно рокочущий строительный бульдозер. В 12.30 в зале было человек 600, половина мест пустовала, но уральцев это не смутило. Объявив программу подъездных песен «А у нас во дворе», Шахрин начал с беспроигрышного «Будильника»: «Со сцены нам казалось, что в зале всего человек 300, но нет худа без добра — нас это здорово раскрепостило. Когда мы увидели, что всякие неформалы и панки стали радостно приветствовать нашу музыку, поняли, что «чайфовский» зритель есть и в Питере, и отыграли мы отлично». «Чайфы» не снижали напора, они чувствовали — масть пошла. Участники вечернего концерта нервно потели за кулисами. Когда у Земы упала стойка с тарелкой, Умецкий метнулся на сцену и поймал ее чуть ли не в полете.

Бескомплексные ленинградцы начали танцевать у сцены, а с галерки, шагая прямо через кресла, стали продвигаться вперед несколько жутковатого вида парней в коже, шипах и ирокезах. Намерения их были туманны. Концерт завершился явной победой. Объявление президента ЛРК Коли Михайлова о том, что выступление второй свердловской группы переносится на вечер, публика приняла без негодования — эмоции итак переполняли ее до краев. Через полчаса сарафанное радио уже передавало во все концы Северной Пальмиры весть о том, что завтрашнее выступление уральской группы со странным названием надо посетить обязательно — оно того стоит!

А в гримерку усталых, но довольных «чайфов» вломились те самые суровые панки, представившиеся группой «Объект насмешек». «Вы классные парни! — заявили они. — Вы такие же, как мы, только без хвостов!» И пригласили в гости отпраздновать знакомство. Шахрин напрягся: «Выглядели они жутковато. Но Бутусов меня успокоил, мол, да нормальные они ребята».

График в ЛДМ был плотный. Между двумя рок-концертами на афишах значилось выступление Константина Райкина. Свердловчане переживали, что вместо его встречи с публикой было бы гораздо полезнее произвести настройку аппаратуры. Но на сцену их пустили только в шесть часов. Как раз к этому времени до ЛДМ добрался Могилевский, чье опоздание изматывало нервы всем.

Вечерний концерт начался в 20.20. Должны были выступить «Наутилус», Белкин и ленинградская хард-роковая группа «Присутствие», причем на обе уральские группы отводилось всего 70 минут. «НП» начал с «Разлуки», и уже ее заключительные вопли потонули в грохоте аплодисментов, не стихавших до «Последнего письма». Белкин за кулисами немного успокоился — он был уверен, что после такого «разогрева» его программа всех порвет. Пантыкин был настроен скептичней…

Перерыв был короткий. Слава, Дима и Леха переодевались чуть ли не на бегу. Решили выступать в «металлических» костюмах, что, возможно, ввело публику в заблуждение. Свердловчане рубились изо всех сил, но зал не откликался. После того как даже хитовый «Выход» вызвал лишь три хлопка, стало понятно, что это провал. Еще через пару песен кто-то запустил в Умецкого недоеденным бутербродом с полукопченой колбасой. В Свердловске колбаса была по талонам, и то, что недовольство музыкой выражалось с помощью столь дефицитного продукта, произвело на музыкантов гнетущее впечатление. Из зала что-то вопили, причем явно не «браво!». Доиграв программу до конца, уральцы ретировались в гримерку. Сам Егор быстро уехал к каким-то знакомым, а остальные уныло побрели в гостиницу.

Шахрин до сих пор не понимает, почему Егор тогда провалился: «Отличный альбом, отличные музыканты. Видимо, он зажался, почувствовав ответственность, и не смог донести до зрителей новую для них программу. Ленинградская публика отличалась некоторым снобизмом. Про «Наутилус» шла уже молва, что это бомба, что это надо обязательно увидеть. Про «Чайф» тоже ходили разговоры. Бурлака многим успел рассказать, что это очень интересно. А Белкин получался каким-то довеском, нагрузкой, незваным гостем. Такое отношение к его программе да плюс еще и нервозность, с которой он, видимо, не справился, дали печальный эффект. Тем более обидно, что он играл модную новую волну, которую в Питере традиционно любили. Егор провал тяжело переживал и как-то надломился. Зря, ему надо было доказать питерцам, что они лохи и не смогли распробовать достаточно вкусное блюдо».

«Чайфы» тем временем гостили у «Объекта насмешек». От братания дрожали стены, но никто не пострадал, если не считать нифантьевской бородки. Она не выдержала тяжести несокрушимого аргумента, что панки бороды не носят. Марьяна Цой, жена лидера «Объекта» Рикошета, угощала гостей корейской морковкой, сваренной по специальному рецепту ее бывшего мужа. С тех пор секретом Витиной морковки владеет Бегунов, который готовит ее по особо торжественным случаям.

В гостиницу «чайфы» вернулись под утро и узнали, что нервы некоторых постояльцев не выдержали холостого хода. Бутусов с Умецким закрылись в номере, из окна которого стали вылетать пустые бутылки из-под портвейна. Хорошо, что они разбивались не у центрального входа, где уже готовилась встреча участников пленума. Композиторов привезли на трех автобусах, усадили в партере, а все остальные места плотно забили рок-фаны. Известные благодаря телевидению лица Родиона Щедрина, Яна Френкеля, Геннадия Гладкова, Алексея Рыбникова оттеняли крашеные ирокезы, длинные хаера и расписные физиономии. На сцену были направлены несколько телекамер. Каждый проход в зал охраняли милиция и дружинники, на которых не действовали никакие уговоры и удостоверения. Внезапно оказалось, что никто не позаботился о местах в зале для уральской делегации. Свердловчане рисковали коротать время выступления «Нау» и «Аквариума» в своих номерах. Воспитанный в духе пролетарской солидарности, Грахов предложил объявить организаторам ультиматум: пока все уральцы не рассядутся в зале, «Наутилус» петь не начнет. Но уже успевший пропитаться духом буржуазного индивидуализма Кормильцев послал всю эту затею куда подальше: ««Нау» будет выступать при любом раскладе, решайте свои проблемы сами». Илье так хотелось как можно скорее потягаться с самим БГ и заткнуть его за свой поэтический пояс, что он не хотел слышать ни о чем. Правдами и неправдами всех свердловчан удалось через служебный вход протащить за кулисы. Мест в зале для них так и не нашлось.

Вел концерт Давид Тухманов. Представленный им «Наутилус» традиционно начал с «Разлуки». Затем грохнул «Мальчик Зима», при первых звуках которого некоторые композиторы зажали уши. Похмельной жаждою томим, Бутусов часто пил воду и путал текст. Второй куплет «Шара» он забыл напрочь. Дождавшись, пока музыканты доиграют, он с многозначительным видом произнес в микрофон «Нельзя!», дав понять, что ему не дают пропеть нечто такое, по сравнению с чем «Скованные» — просто детский писк на лужайке. Впрочем, слова куплетов «Скованных» он тоже вспоминал не без запинок. Перед «Последним письмом» Слава зачем-то передал привет басисту «Алисы» Пете Самойлову, чем вызвал радостные вопли. Когда программа закончилась, вопил уже весь зал, кроме участников пленума в партере.