Дмитрий Карасюк - История свердловского рока 1961-1991 От «Эльмашевских Битлов» до «Смысловых галлюцинаций»

11 ноября экс-главный свердловчанин Борис Ельцин был снят с поста первого секретаря Московского горкома партии. Свердловск загудел. На предприятиях и в учебных заведениях целый месяц проходили собрания, на которых народу разъясняли, что земляка покарали правильно. Народ не верил — Ельцин оставил о себе в области неплохую память. В разгар идеологической обработки свердловчан 26 ноября в клубе УПИ намечалась серия концертов рок-клубовских групп. Открывали ее «Апрельский марш» и «Кабинет». На дневном выступлении Скрипкарь, заметив, что публика слушает как-то прохладно, взял да и объявил: «Песню «Фактор» мы посвящаем Борису Николаевичу, в свете последних событий…» Зал взревел. Раздались бурные аплодисменты. Позже Игорь признавался, что просто не мог не выкинуть такую штуку: «Меня предупредили, чтобы я вел себя поаккуратнее, — в первом ряду сидит партком. Зря сказали, после этого я специально посвятил одну из песен Ельцину. Его в Москве чморили, а мы его поддержали». Три оставшиеся песни прошли на ура, «Кабинет» даже вызывали на бис.

Вечерний концерт почему-то не отменили. Зал был забит до отказа. Все ждали «Фактора». На этот раз Скрипкарь ничего не объявлял, но в этом не было нужды — бурные аплодисменты раздались на первых словах песни. На следующий день запретили все запланированные концерты всех коллективов. Партком УПИ трясся в панике, первый секретарь Кировского райкома КПСС Ю.М. Кочнев рвал и метал по поводу «идеологически невыдержанного выступления рок-группы «Кабинет»». На срочно созванное чрезвычайное заседание райкома партии вызвали беспартийного Грахова. Впрочем, ни ему, ни Файрушину, курировавшему рок-клуб, ничего не было — формального отношения к клубу концерты в УПИ не имели, их организовывал кооператив «Арго». Не пострадал и «Кабинет». Уже через день он давал два концерта в разных ДК Свердловска, а 19 декабря вновь выступал в УПИ, на этот раз в паре с «Наутилусом». Правда, замечаний по текущему политическому моменту музыканты больше не допускали.

В рок-клубе входил в курс дел Рудольф Стерхов: «Первые два месяца у меня мозги заплетались от переизбытка информации. В потоках новых впечатлений и сведений я просто тонул. Только к декабрю я стал более-менее ориентироваться в окружающей действительности. Ритм жизни был сумасшедший — с десяти утра до десяти вечера и почти без выходных. После Ижевска это было очень тяжело. Ежедневное общение с десятками талантливых и интересных людей, каждый с собственным мнением, собственными проблемами. Ежевечерние совместные с Граховым разборы прошедшего дня и составление планов на завтра. Все это очень выматывало умственно и эмоционально. Несколько раз хотелось все бросить и вернуться домой, но я преодолевал себя и снова погружался в эту интереснейшую работу».

Первым мероприятием, проведенным Рудиком в Свердловске, стала очередная творческая мастерская 28–29 ноября. Новый рок-клубовский кадр привез из Ижевска собственный аппарат. Это чудо техники «бамбошило» в зале ДК Свердлова, создавая качественный звук. Правда, на мастерской его, как и положено, спалили, но в срочном порядке восстановили. Потом Рудиков аппарат, как и его земляк, автомат Калашникова, работал безотказно, поливая свердловскую публику звуками местных и заезжих коллективов.

На мастерской выступала в основном молодежь. Девчонки из «Евы» на фоне остальных одиннадцати дебютантов выглядели ветераншами. Зал был не полон — отсутствие в программе махров заметно повлияло на интерес публики. Среди разномастных и малоинтересных «утр», «иллюзионов» и «батонов» выделялись только группы «День» и «Красный хач», с ходу аттестованные и даже получившие некоторую известность. Свердловский рок-клуб приступил к тяжелой и не всегда благодарной работе — поиску талантов в тысячах тонн музыкальной руды.

Уже осенью 1986 года рок-клубу было скучно бурлить только в пределах родного города. Брызги рок-н-ролльного варева летели во все стороны. С концертами дальше дружественной Верхней Пышмы, расположенной прямо под боком, пока не выезжали. Экспансия в более отдаленные районы Свердловской области осуществлялась в жанре устных рассказов.

В уральскую провинцию сведения о музыкальной жизни метрополии доходили туго. Областная пресса писала о делах рок-клуба мало и не всегда адекватно. За пропаганду своего детища взялся обком комсомола. Музыканты часто участвовали в «круглых столах», проводимых в рамках мероприятий для комсомольского актива. Эти встречи были, говоря современным языком, промоушеном рок-групп: секретари горкомов и райкомов из дальних уголков области лично встречались с рокерами и могли своими глазами убедиться, что это вполне адекватные, культурные люди, большинство — с высшим образованием. После таких встреч, организованная Маратом Файрушиным передвижная бригада «Диско-транзит», в работе которой активно участвовали и рокеры, встречала теплый прием у руководства городов Свердловской области.

Размер выездной бригады зависел от отдаленности населенного пункта. Обычно в ее состав входили сам Файрушин, дискотетчик Женя Горенбург и один или несколько рокеров. Пение в ходе встреч с аборигенами не предполагалось. Программа включала только рассказы о делах рок-клуба, поэтому самым активным участником «Диско-транзита» был Пантыкин, никогда не упускавший случая поговорить.

Провинциальная публика была явно неготовой к встрече с прогрессивной музыкальной культурой. 1 ноября 1986 года в Асбесте молодежь просто уходила из зала, не слушая велеречивого Пантыкина. 15 ноября в Серове у выступавших сложилось ощущение, что зрители их вообще не понимают. 18 марта 1987 года в городе Богдановиче аудитория посылала основному докладчику вопросы-записки. Судя по ним, Богданович больше всего интересовала информация о «Scorpions» и «Halloween». Из свердловчан спрашивали только про «Ботву», металлистов и немножко про «Наутилус».

За пределами области рассказывать о свердловской музыке смысла не было, товар надо было предъявлять лицом. Первые легальные гастроли начались 10 января 1987 года. Проторенным путем в гостеприимную Казань отправились «Наутилус», «Группа Егора Белкина» и «Чайф». На такую большую ораву билетов в одном поезде не хватило, поэтому отправляться в Татарию пришлось двумя группами. Второй поезд в пути задержался, и к началу концертов в строю недоставало Белкина, Бегунова и Решетникова. Пока утром выступал «Наутилус» с местной командой «Акт» на разогреве, ополовиненный «Чайф» искал выход из сложившейся ситуации. На помощь пришли Зема и Пантыкин. Саша тут же расписал на ноты всю программу и буквально за час ее переаранжировал. Дневной концерт стал одним из самых необычных во всей истории «Чайфа». Клавишные партии Пантыкина добавили в песни Шахрина дополнительный шарм, а слова Володи о том, что «в сегодняшней сборной винегретной солянке играет половина «Урфина Джюса»», вызвали ажиотаж — «УД» в Казани нежно любили. В песне «Это» Пантыкин вставил фрагменты из «Чего это стоило мне», чем усилил восторги.