Дмитрий Карасюк - История свердловского рока 1961-1991 От «Эльмашевских Битлов» до «Смысловых галлюцинаций»

Премьера «Сна в красном тереме» состоялась в Свердловском Доме кино тридцатого декабря. Прошла она вместо традиционного Новогоднего вечера кинематографистов. В первом отделении выступил «Каталог», а затем показали фильм. Бар работал. Спиртное там продавали, поэтому настроение у всех, включая героев картины, было приподнятым. Реагировали на фильм очень живо, громко смеясь во всех ключевых эпизодах. Ни одного отрицательного отзыва после премьеры Котельников не услышал. После сеанса к нему подошли знакомые из одного серьезного кооператива и, под впечатлением от увиденного, предложили дать Кириллу денег на полнометражный игровой фильм. И дали. Планировался музыкальный фильм с участием групп «Чайф» и «Сталкер», но не сложилось. Правда, это уже совсем другая история.

В январе 1990 года наступила пора сдачи фильма. Ему предстояло пройти через цензуру. К тому времени тематика песен и разговоров уже никого не интересовала. Проблема была в закрытости города. Если кинематографисты планировали разместить камеру в любой точке выше уровня второго этажа, необходимо было предварительно написать письмо в КГБ. Приезжали специалисты, поднимались на заявленную точку и смотрели — не попадает ли в кадр что-нибудь секретное. Без их подписей фильм не принимали. В «Сне в красном тереме» высотных кадров — хоть отбавляй. Письмо в госбезопасность писать собирались, но почему-то сделать это забыли. Пришлось импровизировать…

Ранним утром на киностудию пришла женщина-цензор из обкома партии. Кирилл и директор фильма Раиса Садыкова усадили ее в просмотровом зале, а сами заняли места сбоку и сзади. Как только изображение на экране приближалось к крамольному месту, Раиса задавала вопрос, Котельников подхватывал, дама вступала в разговор, отворачиваясь от экрана. Конечно, она была не глупой женщиной и все прекрасно понимала, но перестройка уже не только цвела, но даже плодоносила. И поэтому сразу после просмотра «Сон» получил разрешительные печати на все монтажные листы. Затем настала очередь приемки в Госкино РСФСР — без этой процедуры фильм не имел возможности попасть в кинотеатры. Котельников и представитель студии полетели в Москву с десятью банками киноленты. Зал был свободен, и несколько киночиновников приступили к просмотру. Затем началось обязательное обсуждение. Тон его был задан первым же вопросом: «Молодой человек, а зачем вы эту гадость сняли?» Пока ошарашенный Кирилл искал ответ, последовало уточнение: «Недавно Алексей Учитель уже снял фильм «Рок», разве этого недостаточно?» Котельников начал объяснять, что «роки» бывают разные, что чем больше фильмов — тем лучше, но его не очень-то и слушали. «У вас нет чувства такта и большие проблемы с интеллигентностью. У вас на фоне веселенькой музычки заживо сгорает человек! (Речь шла о мультипликационном эпизоде с участием нарисованного Бутусова.) Мы этот фильм принимать не будем!» Фильм надо было еще везти в Государственную разрешительную комиссию. Но в Госкино заверили, что там его и так возьмут, времена нынче либеральные. Действительно, в ГРК просто проверили соответствие фильма монтажным листам, даже не обращая внимания на содержание, и выдали разрешительное удостоверение. Позже знающие люди объяснили Котельникову его фиаско с Госкино: если бы там фильм приняли, то киночиновникам пришлось бы самим заниматься его прокатом на всей территории России, а так — с них и взятки гладки. Разрешительное удостоверение у тебя, режиссер, есть — вот и плюхайся сам…

Отсутствие четкого сценария сыграло свою роль. Фильм получился рыхловатым. Его содержание держится на двух словах: «Свердловск» и «рок», но на эти шампуры нанизано слишком много самых разных продуктов. Большинство клипов и сегодня вполне конкурентоспособны — отсутствие современных крутых спецэффектов компенсируется остроумием режиссера. Эпизоды, нацеленные на смех в зале (мультяшный Бутусов, теща Гришенкова), и теперь вызывают улыбку. Провисают затянутые интервью. Герои порой повторяются, говорят об одном и том же, некоторые интересные реплики повисают в воздухе, так и не раскрывшись. Забавно звучат клятвы иных персонажей в вечной любви к малой родине — через несколько лет они навсегда или на долгие годы покинут Урал. Десяткам героев картины нет дела до сценарного замысла, они говорят и поют то, что думают. Фильм получился, как фотография или, скорее, слепок рок-Свердловска образца лета 1989 года — множество людей со своими мнениями, со своими мыслями о происходящем вокруг, о происходящем внутри них. Концепцию конечному продукту постарались придать названием — в китайском романе полторы тысячи персонажей, сотни сюжетов, десятки линий. Но среди любителей рок-музыки, которым в первую очередь адресовался фильм, знатоков восточной литературы немного.

Сразу после выхода картины оценки ее были разнообразны. Например, Владимир Шахрин немного разочаровался: «Мне сперва показалось, что это полный деребас: захватывающего сюжета нет, съемки дешевые, никаких откровений я для себя не услышал. Но когда прошло время, понял, что если бы этого фильма не было, то случилась бы просто катастрофа. И дело даже не в том, что в нем собрана куча уникальных видеоматериалов. Фильм уловил атмосферу межсезонья — политического, государственного, музыкального — излома, когда любительская музыка уже кончилась, а шоу-бизнес еще не начался. Этот перелом ощущается во всем — в одежде, в поведении, в глазах, которые еще не потухли, но горят уже не так, как раньше. Во всем сквозит непонимание: что дальше? Эпоха первых фестивалей прошла, а что дальше? С каждым прошедшим годом этот фильм приобретает все более исторический характер».

За последующее десятилетие вышло еще несколько документальных фильмов, посвященных свердловскому року. В первую очередь следует назвать трилогию Олега Раковича, снятую в 2011–2014 годах, — «За рок», «Зря ты новых песен…» и «Вам бы там бы». В этих работах сделана попытка взглянуть на рок-Свердловск 1980-х с дистанции в четверть века.

Сами свердловские музыканты фигурировали в титрах в основном как композиторы. Пальма первенства здесь принадлежит Пантыкину, который написал музыку к десяткам фильмов и сериалов. Несколько композиторских работ в активе у Могилевского и Шахрина, Бутусов — автор музыки к балабановским «Жмуркам». Отдельным песням в самых разных фильмах нет числа. Актерские работы уральских рокеров редки. В описываемый период промелькнули разве что Бутусов в эпизодической роли сонного пассажира в фильме Хотиненко «Спальный вагон» (1990) да «апрельские марши», не только написавшие музыку к фильму «Большое золото мистера Гринвуда» (1991), но и снявшиеся в нем. Небольшие кинороли «чайфов» («День выборов», «День радио») и Вадима Самойлова («Быстрее, чем кролики») относятся уже к XXI веку. Свердловчане не видели смысла переквалифицироваться в актеры — главным для них всегда была музыка.