неизвестен Автор - Литературный текст (Проблемы и методы исследования)

Кто виноват - Бог весть! Напрасны пени,

Упреки не помогут уж теперь...

...мы только тени

Двух любящих счастливцев Время шло,

Оно любовь и счастье унесло.

Скажи, молю тебя: Кто виноват?

Определяющими, сквозными для всей второй половины цикла становятся мотивы рока, судьбы, апелляция к небесам, а также тема воспоминания. Доминирует вопросительная интонация. Трансформируется тип цикловой динамики: дневниковое начало все больше уступает место элегизму. (109)

При этом интересно, что Ростопчина оставляет практически НЕизмененным прозаическое вступление к циклу, его метатекстовое обрамление. Понятно, что при включении в авторский сборник мистификаторская функция аннулировалась, т.е. практическая надобность в этом антураже отпадала. И сам материал цикла подтверждает это: маска снята. Тексты, дополнившие первую редакцию, содержат детали, делающие прототип героя гораздо более узнаваемым (упоминания Невы, других устойчивых реалий петербургского мира). Все это делалось сознательно. Текстовым свидетельством этому может быть мелкая стилистическая правка в прозаическом тексте вступления. Таким образом, не приходится говорить о механической перепечатке уже состоявшейся публикации, хотя бы и с прибавлением продолжения. А значит, если первоначально этот мистификаторский антураж в какой-то степени и был вызван конспиративными соображениями, то позднейшее принципиальное решение поэтессы сохранить его в авторском сборнике определяет его статус как последовательно проведенного художественного приема. Структура "Неизвестного романа" отображает и "изображает" путь становления любовного лирического цикла в русской поэзии XIX в.

Очевидно, это явление должно быть поставлено в общий ряд с другими, уже описанными опытами авторского "обыгрывания" текстовых деформаций в сложном жанропреобразующем процессе литературы нового времени.

И.С.ПРИХОДЬКО. РОЗЫ. ВЕРБЫ И ЯЧМЕННЫЙ КОЛОС А.БЛОКА

г. Владимир

Вербы - это весенняя таль,

И чего-то нам светлого жаль,

Значит теплится где-то свеча, (110)

И молитва моя горяча,

И целую тебя я с плеча.

Этот колос ячменный - поля,

И заливистый крик журавля,

Это значит, мне ждать у плетня,

До заката горячего дня.

Значит - ты вспоминаешь меня.

Розы - страшен мне цвет этих роз.

Это - рыжая ночь твоих кос?

Это - музыка тайных измен?

Это - сердце в плену у Кармен?

30 марта 1914 года

Е.Г. Эткинд, разъясняя предметный ряд этого стихотворения, говорит "о трех сувенирах (sic!): пучке вербы, ячменном колосе, засушенной (sic!) розе". Он объясняет это сочетание как "попытку связать любовь к женщине с неизменной у Блока любовью к России": "Сквозь вербу виднеется сельская церковь ("теплится где-то свеча, И молитва моя..."), сквозь ячменный колос - поля, плетень, свидание с русской деревенской девкой (sic!), а вот розы напоминают об ином, от России далеком, поэтому... "страшен мне цвет этих роз", - здесь продолжена тема, возникшая в I: 3 ("И сердце захлестнется кровью. Смывая память об отчизне...") и развивается в II: 2/5 ("память об иной отчизне...")"1.

В своей трактовке Е. Эткинд опирается на А. Горелова, который также усматривает конфликт между составляющими этого букета: вербы, символизирующие "лазурь светлой молитвы", и розы, выражающие демоническую страсть и уводящие "от отчизны"2. Но в отличие от Е. Эткинда А. Горелов связывает эту символику с Вербным Воскресеньем и с жизненным контекстом.

Попытка объяснить символику Блока абстрактно, безотносительно к переживаемым в данный момент событиям и чувствам, не раз заводила исследователей в тупик. В год и месяц создания исследуемого стихотворения - 6 марта 1914 года - Блок делает знаменательную запись: "Во всяком произведении искусства (даже в маленьком стихотворении) больше не искусства, чем искусства. Искусство <...> радиоактировать все самое тяжелое, самое грубое, самое натуральное: мысли, тенденции, "переживания", чувства, быт"3.

Хорошо известно, что стихотворения цикла "Кармен" создавались Блоком как живое, спонтанное выражение этапов влюбленности поэта в исполнительницу оперной партии Кармен Л.А. Андрееву-Дельмас и преподносились одно за другим предмету поклонения. Записные книжки поэта фиксируют развитие этого романа по дням, и дням записи со ответствуют даты создания того или иного стихотворения. Если издать стихотворения этого цикла с предваряющими и поясняющими их запи(111)сями, то получим то, что Блок хотел сделать со "Стихами о Прекрасной Даме" в конце своей жизни, воссоздав в Дневнике жизненную канву событий и переживаний, символизированных в ранней лирике. Образцом в этом ему служила "Vita Nuova" Данте.

30 марта 1914 г. в Записных книжках значится запись о получении от Дельмас необычного для любовного объяснения, но вполне традиционного в Вербное Воскресенье букета: "Розы, ячмень, верба и красное письмо". В этот день написано стихотворение, о котором идёт речь. Для Блока важны значения этих, связанных с христианскими праздниками символов.

Верба дала название шестой неделе Великого поста и завершающим ее праздникам - Вербной Субботе и Вербному Воскресенью, которые становятся как бы прообразом Светлого Христова Воскресенья. Суббота - воскрешенье Лазаря, а Воскресенье - въезд Иисуса Христа в Иерусалим "на осляти": народ радостно приветствует Его и устилает Ему путь пальмовыми ветвями. Иначе этот день называется праздником Вайи, т.е. пальмовых ветвей. Красивые ветви "дерев широколиственных и верб речных", согласно законам о праздниках, изложенным в Книге Левит (23: 40), имеют сакральное значение и широко используются в праздничных ритуалах иудеев.

В славянских странах и на Руси символическим аналогом вайи и вербы иерусалимской стала обычная речная верба, или, как ее называют, краснотал, тальник4. К тому же верба обладает уникальным свойством распускаться выпускать пушистые почки - к Вербному Воскресенью, как бы в ознаменование праздника.

Ячменные и пшеничные колосья связаны прежде всего с праздником Воскресенья Христова, поскольку хлебный злак (колос) является символом Христа. В Евангелии притча об умершем и воскресшем к новой жизни зерне разъясняет таинственный смысл крестной смерти в Воскресенья Спасителя: "если пшеничное зерно, падши в землю не умрет, то останется одно; а если умрет, то принесет много плода" (Ин. 12: 24). Колосья и зерна злаков дарят в Вербное Воскресенье также с целью материализации этого символа, их сеют в ящик. чтобы к Пасхе они проросли. Неделя - необходимый срок для того, чтобы выросла молодая яркозеленая травка, в которую традиционно укладывают крашеные яйца на христианскую Пасху.

Роза - также пасхальный символ: красная роза символизирует Христа, крестную муку распятия, кровь, пролитую во искупление грешного человечества Этот символ, восходящий к католичеству, принят и в православии.