Дональд Томпсон - Оранжевая собака из воздушных шаров. Дутые сенсации и подлинные шедевры: что и как на рынке современного искусства

Многие из них обусловлены практически непредсказуемыми событиями: художнику начнет оказывать покровительство (или, наоборот, бросит на произвол судьбы) дилер высшего ранга; степень привлекательности для публики и прессы истории, придуманной для художника и его работ; случайная удача. Удаче, случаю принадлежит огромная роль. Лучший пример из тех, что мне известны, – «Мона Лиза» (1503–1516) Леонардо да Винчи в Лувре – самая знаменитая картина в мире. Просто фантастический портрет, никаких сомнений, – но как ему удалось стать самым знаменитым портретом? До 1911 года наиболее известными работами Леонардо были «Тайная вечеря» (1495–1498), расположенная в трапезной церкви Санта-Мария делле Грацие в Милане, и «Мадонна с младенцем и святой Анной» (1503–1519), также хранящаяся в Лувре.

В 1911 году «Мона Лиза» была украдена из Лувра сотрудником технического персонала Винченцо Перуджей, итальянцем, который хранил картину в своей квартире два года, после чего попробовал продать ее в галерею Уффици во Флоренции. (В списке подозреваемых числился даже Пабло Пикассо – и куда ближе к началу списка, чем к концу, – но в итоге все подозрения с него были сняты.) Сначала саму кражу, а после арест Перуджи широко освещали в прессе. Репродукции «Моны Лизы» в сопровождении велеречивых описаний ценности и значимости картины (предоставленных Лувром) не сходили с первых полос газет и журналов по всему миру. Естественным образом картина сменила статус с «один из шедевров Леонардо» на «главный шедевр Леонардо».

Вернемся к моему третьему упражнению – составлению «пре-мортем» – поверьте, на самом деле это довольно весело. Постарайтесь придумать для каждого из сценариев забавные названия, например «город Катастрофинск» для наихудшего и «Нирвана» для наилучшего. Средненькие исходы можно назвать «Крайний конфуз» и «Почти терпимо». Добавить творческую ноту можно, использовав названия музыкальных композиций – «Мрачное воскресенье» и «Время прощаться» или «Я потеряла сердце в звездном войске» и «Красивый» [116]. И да, вы правильно поняли – я фанат Сары Брайтман. Затем рассчитайте степень риска и помножьте вероятность провала на то, насколько серьезно неудача отразится на вашем инвестиционном портфеле в целом.

Самая сложная часть моих художественных упражнений – последний шаг, оценка будущего спроса на произведение выбранного вами художника. На рынке искусства это означает необходимость выбрать художника или хотя бы направление, которое не растеряет популярности в течение следующих пяти лет. Вам придется гадать, про какие работы другие люди стараются отгадать, угадал ли кто-нибудь: будут они популярны через пять лет или нет? Дилеры или коллекционеры, которые настаивают, что вот этот художник (без сомнений, тот самый, кого они представляют) через пять лет станет цениться еще выше, по сути, выступают в роли таких толкователей, предсказывающих, куда в будущем повернет коллективный разум.

Когда моя подруга Кирстен прочла об упражнениях, она воскликнула: «Ни один человек никогда в жизни не будет этого делать!» Но если вы вкладываете миллионы долларов в доходную собственность или приобретаете акции в рамках первоначального публичного предложения, вы не будете столь надменны и посвятите немало времени аналогичному анализу. Разве инвестиции в искусство не стоят тех же усилий?

Возможно, Кирстен права. В таком случае опустите руки и не тратьте силы на оценку неопределенности и риска. Призовите на помощь эвристику, ускоряющую и упрощающую вынесение суждений. Избегайте сложных вопросов, ищите ответы на простые. Спросите себя: «Слышал ли я о ком-то, кто потерял деньги на приобретении предметов искусства из-за рисков, очень маловероятных на арт-рынке?» Если нет, сделайте глубокий вдох и купите себе картину. Но здесь стоит учесть, что огромное количество менеджеров (в том числе мои бывшие студенты) склонны именно к такому образу действий, объясняющемуся, по-видимому, бесконечным оптимизмом, который приводит компании к слияниям и поглощениям.

Мы далеко не первые люди на земле, гадающие на тему инвестиций в искусство. Вспомним историю Томаса Холлоуэя, основателя компании «Пилюли и мази Холлоуэя». Холлоуэй был миллионером, с нуля заработавшим состояние, и знаменитым филантропом Викторианской эпохи. В 1882 году по совету хранителя художественной коллекции королевы Виктории он приобрел за 6615 фунтов стерлингов – невероятную по тем временам сумму денег – картину Эдвина Лонга «Вавилонский рынок невест» (1875; см. ил. 17). Никто и никогда до того не оценивал более щедро работу английского художника. На картине изображены юные ассирийки, которых продают на аукционе в качестве невест, – история, описанная у Геродота в «Истории» (книга I). Холлоуэй рассматривал возможность, но затем отказался от приобретения работ двух других прославленных художников того времени – Жюля Бретона и Людвига Кнауса.

В следующем году, накануне кончины Холлоуэя, было решено перепродать картину Лонга, однако лучшим предложением, которое получил продавец, стали 2,5 тысячи фунтов. После смерти Холлоуэя было предпринято еще несколько попыток продать картину, но все они закончились неудачей. «Рынок невест» и теперь хранится в основанном Томасом Холлоуэем Королевском колледже Холлоуэя.

Работа Эдвина Лонга в наше время практически никому не известна, даже несмотря на то, что несколько его полотен хранятся в Национальной галерее в Лондоне. Жюль Бретон и Людвиг Кнаус чуть более знамениты.

Все, о чем вы прочли в этой книге, известно мне из личного опыта, в результате моих собственных приключений в современном арт-мире, из бесед с его непосредственными участниками и всевозможных прочих источников. Некоторые из пересказанных мной анекдотических случаев и приведенные здесь оценки той или иной ситуации я слышал от кого-то одного. Иногда, когда я пытался найти подтверждение слухам у какого-либо дилера или сотрудника аукционного дома, все прочие мои респонденты дружно соглашались, что рассказанное «очень похоже на правду». Учитывая особенности функционирования арт-мира, часто это означало, что известная им версия событий просто-напросто происходила из того же источника, что и моя. Даже материал, подтвержденный бесчисленными ссылками в арт-мире, может оказаться всего лишь городской легендой. Можете считать анекдотические случаи, описанные в моей книге, легендами, но эти легенды великолепно отражают привычную реальность современного мира искусства. К тексту я не даю никаких дополнительных комментариев (за исключением затекстовых примечаний со ссылками на источники цитат), поскольку эта книга задумывалась скорее как занимательное путешествие по лабиринтам удивительного мира современного искусства высшего ранга, а не как детально откомментированный научный текст.