Елена Грицак - Бахчисарай и дворцы Крыма

Облегченная, так называемая киосковая архитектура построек бахчисарайского дворца не случайна и не всегда отражает их временный характер. Стены павильонов выполнены по методу фахверк, то есть из деревянного брусчатого каркаса, состоящего из стоек, раскосов и обвязок, с заполнением мелким камнем и глиной. Вместе с обилием окон и комнатным фонтаном целью таких перегородок ставилась не защита, а условное единение с природой или создание иллюзии пребывания в саду.

Картина непривычно легких сооружений, лишенных даже намека на регулярность, для европейца означала отсутствие художественного вкуса. Не находя в зданиях хан-сарая привычной основательности, иностранцы не желали признавать местные традиции и не замечали прелести ажурных балкончиков, нависающих крыш, почти невесомых деревянных аркад. Оттого дворец сильно пострадал при реставрациях. Мелочью, недостойной сохранения, посчитались даже резные орнаменты и великолепные цветные стекла в ханских покоях.

Идея дворца-сада находила понимание среди литераторов и совершенно не воспринималась царскими чиновниками. Вполне осознавая нелепость ожиданий, северный житель даже в знойном Крыму хотел видеть в доме защиту от капризов погоды. Подобные чувства вызвал дворец у французского посла де Сегюра, подробно описавшего интерьер летней беседки: «В комнатах единственной мебелью был широкий удобный диван, шедший вокруг стен. Середина комнаты полностью занята большим квадратным бассейном из белого мрамора, в центре которого из трубок били струи свежей воды. Слабый свет освещал комнату, так как стекла окон были покрыты живописью, но и когда их открывали, солнце едва пробивалось сквозь ветви бесчисленных лавровых, жасминовых, гранатовых и апельсиновых деревьев. Растения заменяли жалюзи, обволакивая окна своей листвой».

Ханские архитекторы, возможно, избрали примером для подражания Топкапи – стамбульскую резиденцию султана Мехмета II. Ее строительство началось в 1453 году, тотчас после завоевания турецкой столицы. Дворцовый комплекс включал в себя множество одно– и двухэтажных зданий, киосков, хозяйственных построек, соединенных между собой аркадами. Здания объединялись вокруг четырех дворов, по восточному обычаю украшенных цветами и фонтанами. Будучи «цивилизованными завоевателями», турки-османы заимствовали у покоренных народов не только материальные, но духовные ценности. После захвата византийских крепостей традиционные сельджукские и малоазийские методы в зодчестве пополнились европейскими приемами. Таким образом, сначала в стамбульских, затем в крымских дворцах возникли элементы Ренессанса и раннего барокко. В частности, новое османское искусство составило основу декорирования большей части построек бахчисарайского дворца.

Судя по археологическим находкам, Крымское ханство было подготовлено к усвоению мусульманской культуры. В могильниках вблизи Симферополя, Бердянска, Мариуполя и Ставрополя находили множество золотых предметов с исламской символикой: бляшки от ременных поясов, выполненные в восточной технике филигранные уборы, нагрудные амулеты-коробочки с текстами из Корана. Строки из священной книги были написаны на тонких золотых листах и украшены арабесками. Эти вещи привозились с арабского Востока или изготавливались на месте по чужеземным образцам.

Связанные с Турцией вассальными обязательствами, крымские ханы часто бывали в Стамбуле и могли оценить роскошь, окружавшую османского владыку. Гиреи называли себя потомками Чингисхана, считая свое положение не ниже султанского, и также стремились к демонстрации величия. Вместе с мастерами из турецкой столицы на полуостров вывозились материалы, проекты, методики: «Порта прислала строевой материал, архитекторов и красильщиков» (Ф. Брун). Сходство бахчисарайского сераля и Топкапи заметили спутники Екатерины II, с гордостью доложившие государыне, что «ханский дворец построен по образцу Константинопольского, хотя и в меньших масштабах».

Если в Европе легкие постройки имели преходящий характер, то на Востоке такие сооружения являлись частью культуры. Непрочный, с пестрой отделкой и крайне упрощенным внутренним убранством бахчисарайский дворец тем не менее заключал в себе все необходимое для жизни правителя. Безвкусное, с точки зрения европейца, смешение стилей во многом объяснялось частой сменой владельцев, старавшихся изменить или дополнить свое жилище тотчас по восшествии на трон. Придавая большое значение парадной и религиозной сторонам бытия, ханы не забывали о собственном благополучии. Оттого в самой идее дворца доминировала отнюдь не парадность. Блаженная мечта о дреме в райском саду определяла атмосферу покоев, своей замкнутостью и обилием мягких предметов похожих на роскошные шкатулки. Пребывание в садовых беседках с причудливым узором цветных стекол олицетворяло волшебные миражи. Фантастическое представление поддерживали журчащие фонтаны, сияющий шелк диванных подушек, росписи с изображением чаш, наполненных цветами и фруктами.

Стихийно разраставшийся комплекс построек нисколько не уменьшил площади, занятой растениями. Большой сад – второй по значимости компонент ансамбля ханского дворца. Вместе с цветниками и миниатюрными внутренними садиками он воспроизводил идею Топкапи и Альгамбры, где ажурные павильоны сгруппированы вокруг небольших дворов с бассейнами и фонтанами.

С 1532 года на территории дворца действовала баня Сары-Гюзель – одно из самых ранних сооружений города, ставшая местом отдыха, встреч, дружеских бесед и серьезных переговоров. Типично восточный обычай сочетать омовение с общением, вместе с устройством купален также заимствован из турецкой культуры. Ханские бани размещались в каменном здании правильной квадратной формы. В его купольном своде имелись отверстия в виде звезд и полумесяцев. Посетители женского и мужского отделений входили через отдельные крытые дворики с фонтанами. Система водоснабжения предусматривала бесперебойную подачу воды по свинцовым трубам. Обогрев осуществлялся посредством сложных устройств, расположенных под полом здания. В отличие от остальных дворцовых построек бани Сары-Гюзель выдержали испытание временем. После бегства Шагин-Гирея они перешли в ведение городского управления и в своем первоначальном качестве функционировали до 1934 года.

Пройдя влево от портала Алевиза, посетитель попадал внутрь полутемного, перекрытого балками помещения с деревянной лестницей, ведущей в верхние покои. После учреждения дворца в качестве музея это место получило название Фонтанный дворик благодаря двум сооружениям, в разное время установленным по углам комнаты. Величественный Золотой фонтан Магзуб создан по воле Каплан-Гирея в 1733 году. Его лицевая плита выполнена из мрамора и украшена резным растительным узором в стиле позднего Возрождения. Арабская вязь верхней и нижней надписей поэтически представляет имя заказчика – Каплан-лев – и прообраз, выраженный в строках из Корана: «И напоил их, райских юношей, господь напитком чистым».