Константин Фрумкин - Философия и психология фантастики

Однако, безусловно, есть и еще одна, не связанная с эстетикой причина, почему мы всегда, даже в фантастической литературе, думаем о грозящих нам препятствиях или по крайне мере вставляем посредника между желанием и результатом. Здесь проявляется больная совесть нашего желания. Если угодно, необходимость средства - это та дань, которую принцип удовольствия платит принципу реальности за свою фантазматическую реализацию. Мы понимаем, что в реальности за все нужно платить и у всего есть свои причины. Фантазм, в котором желание бы исполнялось без платы и без причин, представлялся бы нам слишком беспочвенным, т. е. находящимся не только по ту сторону законов природы и науки, но и по ту сторону какой бы то ни было надежды.

В связи с проявляющейся в фантастике диалектикой цели и средства хотелось бы поразмышлять над существующими в литературоведческой литературе классификациями встречающихся в сказках волшебных предметах. По классификации С. Ю. Неклюдова, волшебные предметы делятся на "операторы превращения" (шапка-невидимка), "операторы перемещения" (ковер-самолет), "операторы материализации" (скатерть самобранка)115). Е. М. Неелов добавляет к этому списку еще и "операторов коммуникации" (волшебное зеркальце). На наш взгляд, то, что Неклюдов назвал "операторами материализации", довольно резко отличается от остальных видов предметов именно по их отношению к целям и средствам.

Вообще, материализация - термин не очень точный. Правильнее сказать, что чудеса скатерти-самобранки внешне похожи на процессы, которые носитель современного научного мировоззрения мог бы назвать материализацией. Термин "материализация" придает "чуду со скатертью" сходство с каким-то технологическим процессом, причем осуществляющимся в два этапа: первоначально имеется идеальная схема, которая затем "воплощается", т. е. "одевается" материей. Однако смысл скатерти-самобранки совсем в другом. Главное - блюда появляются на скатерти сразу и в готовом виде. Мысль о подобии технологических процессов возникает у современного человека, только когда он пытается объяснить такое чудесное появление. Впрочем, объяснять такие чудеса пытаются не только современные люди. В немецкой народной книге о докторе Фаусте Мефистофель тоже творит из ничего яства и напитки, но автор, комментируя это, замечает, что дьявол, в отличие от Бога, ничего сотворить не может и, следовательно, все, якобы сотворенное, демон просто где-то украл. Но очевидно, что образ Мефистофеля с самобранкой возник раньше, чем его научно-демонологическое объяснение. Технологический процесс равно как и бесовское воровство - есть средство достичь чего-либо причем достичь в результате некоего последовательного, поэтапного процесса. Но в идее скатерти-самобранки содержится надежда на то, что готовый результат можно обрести без всяких предварительных звеньев. В некотором смысле скатерть-самобранка - это микрозона удивительной удачи, в которой все уже было таким, как требуется.

Скатерть-самобранка и другие операторы материализации ставят вопрос о различении двух крупных категорий фантастических феноменов, которые можно было бы назвать "чудесами управления энергиями" и "чудесами готового результата". И сказочные, и научно-фантастические чудеса часто сводятся к некоему удивительно эффективному манипулированию энергиями. К этой категории чудес относятся волшебные способы перемещения, управление огнем, погодой и молниями, сдвигание гор силою веры, передвижение предметов силой воли, самопроизвольное ускорение технологических или природных процессов, устраиваемые по воле магов разрушения, взрывы и фейерверки. Это самый распространенный, но в то же время и самый неинтересный, можно сказать вспомогательный вид чудес. В этом пункте волшебство и по внешнему виду, и по функциям наиболее близко к технике - тем более, что техника и есть преобразование энергии. "Энергетическое" чудо отличается от технического достижения исключительно тем, что позволяет достичь эффекта, на который техника неспособна, - но отличие здесь чисто количественное, и всегда можно сказать, что техника на это пока не способна.

В противоположность этому чудеса готового результата не имеют никакого сходства с техникой. Они и не могут быть похожи на технику, поскольку они почти не имеют отношения к средствам, необходимым для достижения цели. Суть их заключается в том, что чудесным образом герой получает требуемый ему результат сразу и в готовом виде, не прибегая ни к орудиям, ни к процессам, необходимым для его достижения. Почти каждому энергетическому чуду может быть противопоставлено чудо готового результата, которое ведет к той же цели, но быстрее и без использования средств. Например, чтобы добраться до нужного места, " скажем, до Багдада - сказочный герой может воспользоваться ковром-самолетом или летающим ифритом ("оператором перемещения"). Как бы быстро не летел ифрит - на полет требуется время. Но в некоторых сказках тот же самый ифрит делает так, что герой оказывается в Багдаде в мгновение ока. Чтобы стать богатым, герой может получить способность узнавать, где зарыты клады, может владеть курицей, несущей золотые яйца, - но он может, по мановению руки колдуна или демона, сразу стать богатым и знатным, не занимаясь предварительно поиском кладов или разведением кур. Вот только гибель злодеев в сказке никогда не организуется сразу в готовом виде - для этого всегда требуется некое средство, которое надо использовать с риском для жизни. Объясняется это, вероятно, тем, что легкая гибель злодея сделала бы сюжет и бессмысленным, и незанимательным.

Ковров-самолетов не бывает, а значит вообразить ковер-самолет - в общем-то, совершить не большее насилие над реальностью, чем при воображении мгновенного перемещения в пространстве. Тем не менее, к "чудесам готового результата" в фантастике прибегают сравнительно редко и с какой-то боязливой осторожностью. Тогда же, когда такие чудеса имеют места, функцию последующего звена, загораживающего дорогу к цели, начинают выполнять средство или - фигура Исполнителя желания, вроде джина или Мефистофеля.

Неспособность оторваться от необходимости средств пронизывает все человеческие мечты и часто проникает даже в мифологию, претендующую на высокую степень радикальности. Возьмем, например, известное представление о том, что в мусульманском раю обитают гурии, способные - для удовольствия праведников - восстанавливать свою девственность. Казалось бы, это великое чудо, которое делает рай более соблазнительным и великолепным для мужчин, чем наша земная юдоль. Но, по большому счету, само это чудо свидетельствует о нехватке. Необходимость регенерации чего-либо возникает тогда, когда ресурс оказывается ограниченным. Восстанавливать леса приходиться тогда, когда возникает опасность уничтожения лесов. И восстанавливать девственность нужно только тогда, когда девственниц может не хватить. Теоретически Аллах в его всемогуществе мог бы создать столько девственниц, что всем праведникам хватило бы "на каждый раз". Однако несмелая народная фантазия предпочитает видеть парадиз подобием караван-сарая с ограниченным по численности персоналом. И в нем, как в космической станции, необходима регенерация системы жизнеобеспечения.