Журнал - Контр Культ УРа №1

Так прошла у нас судебная экспертиза.

Потом, позднее, приезжал «Взгляд» — был разговор обо всех этих событиях с Политковским. Он сначала очень заинтересовался, хотел делать сюжет, но потом вдруг резко сказал, что дело мутное и обрубил концы.

Но это еще цветочки.

…Били совершенно страшно. Потом опять зачем-то приезжали эмведешники, изучали следы побоев — фотографировали.

После этого мне моментально делают комиссию — я узнаю, что с меня сняли диагноз, за мной приходит мой следователь — Сухов Игорь Иванович — переводит меня в вольное отделение дурдома. Два дня я лежу там, затем Сухов увозит меня в Киевскую республиканскую судебную экспертизу /в симферопольской я находился месяц/.

В Киеве, значит, я нахожусь полтора месяца. Мне там все делают комиссию. Пожилая женщина-врач говорит мне — что прикольно: "Что вы все говорите: Питер, Питер… Ленинград, а не Питер!" Я спрашиваю: откуда знаете? — в деле написано. Представляешь? В деле написано, что я преступно называю Ленинград Питером.

Наконец, и там меня признают здравым, вполне нормальным человеком. После этого за мной приезжает милиция и отвозит обратно в Симферополь — где меня выпускают под подписку о невыезде. Это уже конец марта — аккурат перед Пасхой.

Когда с меня взяли подписку, я для себя назвал все происходящее "Дело № 666 — угон космического корабля".

Далее — через каждые три дня — допросы. Всевозможные провокации: избили на улице какие-то рослые ребятишки, внешне похожие на ментов. Обозвали фашистом, хотя вроде это на мне не написано, свастиками не изрисован.

Очные ставки со свидетелями — отдельная статья. Следователь Сухов был нормальный человек — ему это дело навязали. Может, еще чтобы отвлечь: он занимался госхищениями.

В качестве свидетелей у меня была половина ВТОРОГО ЭШЕЛОНА, ну и остальные тусовщики. Почти все оказались способны про меня сказать почти все, что угодно. Происходит это примерно так:

СЛЕДОВАТЕЛЬ /свидетелю/: Знаете ли вы этого человека?

СВИДЕТЕЛЬ /с готовностью/: Знаю! /и дает полностью имя, отчество и фамилию/.

СЛЕДОВАТЕЛЬ /мне/: А вы знаете этого человека?

Я: Первый раз вижу.

СЛЕДОВАТЕЛЬ /свидетелю/: Срывал ли обвиняемый знамена у завода "1-е мая"? И где вы находились в это время?

СВИДЕТЕЛЬ: Конечно же, срывал, а я в это время находился рядом.

СЛЕДОВАТЕЛЬ: Какие были ваши действия?

Выясняется, что свидетель шел где-то впереди.

СЛЕДОВАТЕЛЬ: Вы же только что говорили, что были рядом!

СВИДЕТЕЛЬ: Не помню.

СЛЕДОВАТЕЛЬ: А как было сорвано знамя?

СВИДЕТЕЛЬ: Он потянул его за полотно.

СЛЕДОВАТЕЛЬ: Я был у завода "1-е мая". Для того, чтобы потянуть за полотно, нужно подпрыгнуть на 4 метра. И кроме того, от дирекции завода не поступало никаких заявлений, что были сорваны знамена. Так срывал знамена обвиняемый?

СВИДЕТЕЛЬ: Не срывал.

СЛЕДОВАТЕЛЬ: Или срывал?

СВИДЕТЕЛЬ: Срывал.

СЛЕДОВАТЕЛЬ: Иными словами, вы оговариваете обвиняемого?

СВИДЕТЕЛЬ: Оговариваю.

СЛЕДОВАТЕЛЬ: Или не оговариваете?

СВИДЕТЕЛЬ /в истерике/: Уведите меня отсюда!!! Я отказываюсь отвечать на вопросы!!!

В таком духе — все очные ставки. Далее мне пытаются сделать провокацию на изнасилование. Я сидел и пил пиво в районе улицы Крылова. В переулке, на бревне. Вдруг откуда ни возьмись появляется девица-красавица и говорит: "Здравствуй, Рок-н-ролльчик! Как давно я тебя не видела!"

Я /мрачно/: Я вас не знаю.

Девица начинает раздеваться. Ну, я убежал. Вот такой стеб. Голливуд, а не Симферополь.

Потом ко мне подошел один человечек из уголовного мира и сказал, что лучше б я вообще уехал из этого города. Дело было так: обычно у него собирается всякая наркота. А тут приходят к нему менты с санкцией на обыск — и с моей фотографией. И говорят — про меня: "Чего он все ходит, ходит? Лучше бы его убил кто-нибудь. А то одни неприятности от начальства".

Тут я впервые по-настоящему испугался. Я жил у отчима, он утром уходил на работу и я оставался дома один. А я один не мог сидеть: было страшно. Провокация за провокацией. Ходил по городу только с ребятами.

Эта шизня происходила с 16 марта до 29 апреля. Через трое суток допросы, и это наваждение постоянно. Мрак полный, страшно вспоминать.

На Пасху я хотел пойти в храм, но один человек разубедил меня идти. Сказал, что у некоторых кругов сложилось представление, что я связан с Сатаной — и что за хождение в храм они могут меня убить. А потом сказать, что это меня Бог покарал.

И я не пошел в храм. А в этот же день одному нашему пареньку проломили голову в районе церкви.

А вообще когда вышла статья, как потом выяснилось, оперативники поймали еще одного нашего паренька, его звали Смолл — маленький был, внешне как бы панк. И в так называемом антифашистском угаре долго били его ногами и головой о батарею. Получил сотрясение мозга.

Таких случаев было очень много.

К моему отчиму подходили ребята из Афгана. Спрашивали: "Хотите, мы ему сделаем так, что он ходить не сможет?

Вот такая была подписка о невыезде.

***

29 апреля следователь закрыл дело за отсутствием состава преступления.

23 декабря 1988 года я приехал во Владивосток. Захотелось — и приехал. Город никогда не видел, открыли к тому же. Познакомился с Витькой Пьяным и Санькой-Златозубом. Они жили на квартире у одной хозяйки-алкоголички, выжившей из ума, на 1-м этаже. Там мы начали репетировать — под гитару. Все это назвалось КОБА. Коба — это не Сталин, это такое средство японское — от злых насекомых.

Потом я сломал ногу. И мы все вместе — с моей сломанной ногой, со мной, с Витькой Пьяным, Санькой-Златозубом, Лешей Смерть-Комиссарам, Евкой-Наводчицей — поехали на фестиваль в город Хабаровск.

Там нас поселили в гостиницу "Интурист".

Сергей Сталин, тамошний президент, напоил нас водкой, сам напился и сказал: "Это хорошо, что вы приехали".

Попели мы там. А была там масса народу: с Камчатки, с Сахалина, с самого Хабаровска. Все вели трезвый образ жизни. А Сергей Сталин пил. Безбожно. И пел вместе с нами. Было очень хорошо, весело.

Потом мы поехали в деревню к моей маме — с моей будущей супругой. Она транспортировала меня. Нога.

Потом весной мы снова встретились — с Санькой-Златозубом и Витькой Пьяным, поиграли во Владивостоке. Очень нам с концертами помог некто Завгар. Если бы не он — ничего бы вообще не было.

На одном из своих концертов мы купили 100 литров пива и напоили пивом людей, которые пришли на концерт. Пиво во Владивостоке отличное.

А недавно мы приехали из Сибири, где записали альбом «Филька-Шкворень». Который был навеян творчеством Леши Смерть-Комиссарам.

Что тут еще сказать? В данный момент Витька Пьяный готовит сольник, который будет называться "Витька Пьяный — Народный Герой". А Санька-Златозуб готовится купить себе новую гитару, но не может пока: денег нет.