Журнал - Контр Культ УРа №1

Лиха беда начало: полученные (из десятых рук, понаслышке, с искажениями) представления начинали самостоятельную жизнь в наших головах. История знает немало ситуаций, когда восприятие обществом каких-либо идей извне оборачивалось (в силу исторической отсталости общества) камуфлированием прежних коренных (единственно реально существующих) установок. Для иллюстрации пара примеров: — принятие германскими племенами христианства на заре средневековья. Дикие "дети лесов" считали Иисуса могущественным воинственным божеством — его изображение они видели на знаменах римских легионеров. Моральные принципы Нагорной проповеди германцы пропускали мимо ушей, — тем более, что они звучали на латыни. Последствия: крестовые походы и инквизиция. — усвоение разночинцами европейских теорий во второй половине прошлого века (прекрасно описанное Достоевским); «скоростное» проникновение лозунговой революционарности в народный обиход в первой четверти нашего века (не менее прекрасно описанное Булгаковым: я торчу от эпизода, где Шариков козыряет "Перепиской Энгельса с Каутским"). В обоих случаях шло идейное «оформление» амбиций низко-сословья — оно, естественно, хотело на «верх» иерархической пирамиды ("кто был ничем, тот станет всем") и для того воспользовалось гипотезой "Переворачивание пирамиды — единственный способ её уничтожения". Последствия:… (без комментариев).

Рокеры в шутку угрожают лишать инакомыслящих рук или ног. К счастью, они ограничиваются юмором — большинство понимает несправедливость революционного всесжигающего добра. Однако тот факт, что восприятие контркультурных идей обошлось без глобальных печальных последствий, ещё не гарантирует адекватности воспринятого образа первоначальной сущности. Слишком разные условия влияли на формирование общественного сознания у нас и за бугром, чтобы мы говорили на эквивалентных (по вкладываемому в понятия смыслу) языках. Допустим, когда Гессе пишет о "мещанском большинстве", то он вовсе не солидаризируется с застойными поборниками "активной жизненной позиции" — западный обыватель может быть духовно развит больше иного нашего "прораба перестройки" — он выступает против конформности индивидуального сознания общественному на самых глубоких уровнях мировосприятия. И когда мы уловили приставку «контр-» в слове «контркультура», мы использовали её "исходя из собственных надобностей".

"Надобность" (на протяжении всей жизни русского рока) была одна — не стать «совком». Благородная миссия альтернативы официозу последовательно выполнялась — для её успеха(петь живые песни живым людям!) рок-н-ролл отсекал всё лишнее от себя, а лишним оказалось всё не-культурное, т. е. собственно контркультура. В доказательство я попробую оценить происходившие в отечественной рок-музыке (и, собственно, в её порождавших социально-психологических настроениях) процессы с позиции "контра — не контра".

Отращивание длинных волос и слушание БИТЛЗ разворачивалось на фоне агонизирующей оттепели. Наличие этого фона — необходимое(хотя и не достаточное) условие: предшествующие исторические этапы не могли создать подходящей духовной атмосферы. В сталинскую эпоху, ясное дело, нечего подобного быть не могло; при Хрущёве слишком много массового энтузиазма — но при нём же и заложены предпосылки распространения буржуазной заразы рок-музыки. Оттепельное наследие — очень важный фактор социокультурной жизни страны, и надо перечислить его основные черты:

а)выход части интеллигенции из прокрустова ложа соцкультуры;

б)её самоосознание (как "шестидесятничества") и влияние на народ;

в)встречное влияние народа;

г)появление "Демократической антисовковой культуры". Спектр её очень широк — от политических анекдотов до театра на Таганке (соответственно, очень различен уровень порождаемых ею феноменов) — но при всем разнообразии своих частных проявлений она несет общую — антифеодальную [32] Если для нашей экономики характерен «азиатский» способ производства, то близкий аналог культуры — церковно-тоталитарная средневековая Европа. В частности, политические анекдоты можно уподобить народному богохульству (см. И.Хейзинга, "Осень средневековья"). — идею. Сейчас, вылившись в законную, совершенную форму — культ разума и трезвомыслия (прогрессивные журналисты «Огонька», "Нового мира" и др.) — в далёких шестидесятых она опиралась в основном на моральный утопизм. После снятия Хрущёва оставался идеал Веры-Надежды-Любви, подслащивающий горечь обманутых ожиданий и потребность в «несоциалистических» культурных ценностях. Благодаря этому массовое «обитление» и стало возможным.

Как ни странно, но мне кажется, что в тот героический период "слепого подражания западной моде" заряд контркультурности русского рок-движения был максимальным. Несмотря на то, что наш доморощенный хиппизм идейно более близок к Ясной Поляне, чем к Хейт-Эшбери, он имел ряд привлекательных (во всяком случае, для меня) сторон; нынешней «пионерией» они почти утрачены. Главное, пожалуй, заключалось в ощущении самодостаточной значимости; наплевать, что оно проистекало из неумения обосновать свою значимость и из смутного гуманистически - оттепельного чувства "завелась гниль в королевстве Датском — важно, что оно было. Когда началось «оправдывание» (т. е. уничтожение самодостаточности) рок-движения через различные (развлекательно-эстрадные, серьёзно-музыкальные, культурные, общественно-политические, общечеловеческие) системы ценностей, контркультурность русского рока стала нулевой. Интересно, что занимавшиеся такими обоснованиями люди (по крайней мере, некоторые из них) очень любили рок-музыку и довольно-таки врубались в контркультуру на интуитивном уровне (а на каком ещё это возможно — загадка).

Так вот: как только мы стали рефлексировать по поводу окружающего мира, наш хиппизм стал проявлять свою "возросшую на советской почве" сущность. Мировоззрение волосатого соотечественника состояло из: наивного, но искреннего человеколюбия — неприятия мерзостей окружающего мира — бегства от действительности (ввиду безнадёжности попыток её изменения) — эскапической любви к свободе. В конечном счёте, всё это — пласты духовного наследия оттепели в варианте подпольного существования. Иногда — буквально в андерграунде, иногда — подспудно в официозе; русско-"хипповые" идеалы проповедуют и трубадур из мультика "Бременские музыканты", и певец из фильма «Расмус-бродяга», и куча прочих романтиков. Либеральная часть совковой «культуры» эксплуатировала (попутно профанируя) модный имидж — соответственно, наиболее честные представители рок-движения рванули дальше, по пути развития культуры демократической. Вектор закладывал Макаревич, в качестве маяка — Высоцкий, первопроходцы — Боб и Майк. "Если есть колокольчик под дугой, — значит, всё, заряжай, поехали…"