Андрей Горохов - Музпросвет

По мнению многих, в том числе и джанглистов со стажем, заговор диджеев ставил перед собой вполне конкретную цель: не подпустить чужаков к кормушке.

Как бы то ни было, джангл-диджеи, желавшие сохранить монополию на саунд, были сыты по горло рагга-вокалистами и отказались иметь с ними дело, равно как и употреблять само слово «джангл». С осени 1994-го, когда произошел раскол и размежевание, термин «драм-н-бэйсс» (drum&bass, d'n'b) стал названием нового вполне самостоятельного стиля. Диджеи-раскольники ушли и увели с собой всю созданную ими инфраструктуру с магазинами и фирмами грамзаписи, а также, разумеется, контракты с гигантами звукоиндустрии.

Не следует упрекать лондонских хардкор-диджеев в предательстве идеалов андеграунда. К середине 90-х многим из них стукнуло тридцать, и жизнь диджея-бессребреника, который на чистом энтузиазме развлекает народ и обогащает крупные концерны, уже не казалась такой привлекательной.

А джангл? А джангл исчез. Рагга-вокалисты вернулись к своим малоизобретательным ритм-машинам. Не стоит обвинять лондонских рагга-ребят в патологической страсти к саморекламе и готовности ломануться за длинным фунтом стерлингов. Рагга-певцы — настоящие виртуозы своего непростого дела и в гораздо большей степени музыканты, чем любые диджеи. Хаус-техно-хардкор-драм-н-бэйсс постоянно попадает в сферу внимания музыкальной пресек и крупных фирм грамзаписи, у рагги же нет никаких шансов. Лишь единственный раз в 90-х звукоиндустрия попыталась раскрутить рагга-музыканта и сделать из него что-то вроде современного Боба Марли: это Шабба Рэнкс (Shabba Ranks). Концерн Sony проталкивал его, но безуспешно: рыночного потенциала у рагги как не было, так и нет.

Осенью 1994 года произошло историческое размежевание джангла и драм-н-бэйсса. Можно ли из этого заключить, что саунд, характерный для драм-н-бэйсса, тоже появился осенью 1994-го? Ничуть не бывало. Уже в начале 90-х существовали треки, с сегодняшней точки зрения звучащие как самый настоящий драм-н-бэйсс, а само это слово всегда широко применялось в регги- и даб-жаргоне; драм-н-бэйсс — это просто другое название ритм-трека.

Драм-н-бэйсс 1994-го — это мелодичный и коммерчески ориентированный джангл без вокальной партии. Самым известным ди-джеем, продвигавшим этот саунд, был L.T.J. Bukem. Он заводил атмосферные, то есть расплывчатые и мягкие, треки. В них присутствовали так называемое «ощущение джаза» (jazz feeling) и элегантный брейкбит. В начале 90-х эту музыку называли эмбиентом, потом, намекая на известную сложность и изысканность, арткором (artcore) и, наконец, эмбиент-драм-н-бэйссом. Несколько лет L.T.J. Bukem был посмешищем всей джангл-тусовки, его называли наследником группы Yes и прочих монстров арт-рока, но именно за его саунд ухватились диджеи, покинувшие джангл-андеграунд.

В том же 1994-м стал появляться брейкбит, сделанный — о чудо! — не в британской столице. Рони Сайз и диджей Краст (Roni Size х DJ Krust, темнокожие диджеи из Бристоля) записывали треки, на которых был явно различим семплированный джаз. Этот саунд тут же окрестили джаз-степом (jazzstep). Теоретики отмечают, что джаз-степ — это вариант хард-степа (hardstep) с вкраплениями джаза. А хард-степ — это ободранный до костей джангл без вокала и мелодии, причем ударные записаны с легким искажением, которое дает своеобразную надтреснутость звука. Кроме того, в хард-степе появился регулярный бас-барабан, характерный для техно, но вычищаемый из ортодоксального джангла. Иными словами, хард-степ — это шаг навстречу техно, а джаз-степ — следующий шаг, но не вперед, л в сторону, к джазу.

В 1995-м драм-н-бэйсс отошел от эмбиента и вернулся к своим темным» (Dark) корням. Символом обновления стал Goldie — золотозубый шеф лейбла Metalheadz. Под его крылом собрались такие люди, как Photek, J Majik, Lemon D, Dillinja, Source Direct, Hidden Agenda, Optical.

Саунд стал металлическим: жестким, мрачным и запутанным, но в первую очередь высокотехнологичным. Отказ от эмбиента и возвращение к жесткости свидетельствовали о важных переменах: в драм-н-бэйсс-тусовке инициатива стала постепенно переходить от диджеев к продюсерам. В начале 90-х, на заре хардкора, диджеи вполне справлялись с изготовлением новых треков, хотя и величали секрет мастерства не иначе, как «брейкбитовая наука» (breakbeat science). К середине 90-х это самое мастерство достигло такого уровня, что оказалось по плечу лишь фанатикам-коллажистам, которые из маленьких кусочков звука клеили многослойные и словно живые барабанные трели.

Драм-н-бэйсс можно считать самой трудозатратной поп-музыкой XX столетия, ведь для ее изготовления нужна поистине микроскопическая точность и шизофреническая усидчивость. Только хирург-фанатик способен на подобный подвиг, драм-н-бэйсс-тусовка, в первую очередь Goldie, открыто издевались над джанглом — грубым, примитивным и наивным. С другой стороны, драм-н-бэйсс куда менее экспериментален, чем джангл: на огромном количестве треков несложно обнаружить один и тот же брейк, один и тот же ритмический рисунок.

В конце 1995-го Goldie вместе с другими драм-н-бэйсс-диджеями, среди которых были L.T.J.Bukem, Fabio, Grooverider, Randall и Doc Scott — все крайне уважаемые люди с безупречным андеграундным прошлым. — вновь создал конспиративный комитет. Как мы помним, в октябре 1994-го Goldie уже стоял во главе заговора диджеев: тогда они лишили паблисити рагга-вокалистов. В 1994 году заговор длился несколько месяцев, в 1995-м — как минимум полтора года.

Второй заговор был направлен против тех диджеев, которые заводили треки, нетипичные для драм-н-бэйсса, как его понимал Goldie, но главное — против продюсеров-экспериментаторов. Эксперименты разрешались только узкому кругу приятелей всемогущего Goldie. Журналисты, прежде чем взять у кого-либо интервью, должны были испросить разрешение у худсовета драм-н-бэйсса, иначе им грозил бойкот. Рассуждая о качестве музыки и чистоте концепции, мафия Goldie на самом деле занималась бизнесом и всеми средствами мешала конкурентам выйти на рынок. В своих интервью Goldie и не думал скрывать это обстоятельство.

В 1996-м с появлением сенсационного трека Эда Раша (Ed Rush) «What's Up» возникла новая разновидность драм-н-бэйсса — техстеп (techstep). Стук барабанов превратился в металлический треск, бас-партия, наоборот, была упрощена и сведена до трех нот, она стала фактически дико перегруженным ревом. В пустоте колотили сухие барабаны и время от времени на слушателя надвигался мрачный гул, заглушавший барабаны. Техстеп был решительным шагом в сторону техно-саунда: в брейкбит вернулся регулярный техно-бас-барабан. Техстеп означал минимализацию и радикализацию идеи драм-н-бэйсса, на который как бы навели зум-объектив.

Техстеп появился как саунд лейбла No U Turn, к Goldie он никакого отношения не имел. До появления техстепа существовало много разных разновидностей брейкбита и драм-н-бэйсса. Внезапно драм-н-бэйсс стал возможен только в виде техстепа. Можно предположить, что это было связано с мафиозной деятельностью тусовки Goldie.