Неизвестен Автор - Антология китайской классической поэзии ши VI-XVI веков в переводах Бориса Мещерякова

В селе приречном долгим летом неспешно каждый день проходит. Вот ласточки под стрехой крыши уж первых птенчиков выводят; И бабочка, в ветвях танцуя, на солнце крылья согревает, Паук в ажурной паутине все нить за нитью прибавляет. А ночью лунный свет приходит сквозь шторы редкие к постели; Ручей к подушке одинокой несет прерывистые трели... Я стар уже -- виски мне время посеребрило чистым снегом, Но жизнь бы заново здесь прожил я рыбаком иль дровосеком!

Ван Вэй Написал во время затяжного дождя у реки Ванчуань

Шел долго дождь в пустом лесу. Дымит костер сырой. Сварив, на поле отнесу я проса с лебедой. Над полем стелется туман, вот цапля прочь летит; В ветвях невидимой глазам песнь иволги звучит. Один лишь день в горах цветет куст "цзинь-встречай-рассвет". Пощусь: сосна мне кров дает, подсолнух -- мой обед. Вдали мирских обид и ссор, живу я в тишине, Но почему же до сих пор не верят чайки мне?

Комментарии переводчика

Ванчуань -- река в горах Чжуннань к югу от танской столицы Чанъани (ныне г. Сиань в пров. Шаньси). Там у Ван Вэя был небольшой дом с участком земли, купленный им у своего друга, поэта Сун Чживэня. Ван Вэй называл это место "имением Ванчуань".

Куст "цзинь-встречай-рассвет" -- разновидность шиповника, Hibiscus Siryacus. Отличается очень коротким периодом цветения.

Но почему же до сих пор не верят чайки мне? -- намек на притчу из классической книги "Лецзы", где говорится об одном человеке, которого совсем не боялись морские чайки, садясь ему прямо на руки и плечи. Однажды, отец этого человека попросил поймать ему для развлечения одну чайку, и почтительный сын согласился. Но, когда он пришел утром к морю, ни одна из чаек даже не приблизилась к нему.

Хуан Тинцзянь Молодой бамбук в Дунху

Колючим терновником юный бамбук заботливо я обсадил. Подрос он и к озеру листья свои холодною яшмой склонил. Разбойница-осень еще не пришла похитить у лета красу; Под сенью бамбука я в полдень совсем о солнце палящем забыл. Засохшие листья на землю летят, и слышен их шелест: "Су-су"... К далекой зеленой вершине ствола спокойно я взор устремил. От службы дворцовой смертельно устав, я часто сюда приходил. И снова меня призывает ко сну бамбуковый тонкий настил...

Доу Шусян Летней ночью разговариваю со старшим братом

Цветов вечерний аромат наполнил двор пустой. От сна хмельного шум дождя нас пробудил с тобой. Благих вестей издалека давно не получал, О том, что было разговор невыносим мне стал. Все дети выросли давно, со мной их рядом нет; В году минувшем лучший друг угас во цвете лет... С тобою завтра распрощусь у моста, на реке, И на зеленый "винный" флаг взор обращу в тоске.

Комментарии переводчика

... на ... "винный" флаг ... -- флаги с иероглифом "цзю" -- "вино", укрепленные на высоких бамбуковых шестах, обычно украшали питейные заведения, указывая правильное направление старым и новым клиентам.

Чэн Хао Экспромт

Все ж мало просто без забот жить так, как суждено, И ждать, когда заря зажжет восточное окно. Взгляни на мир: увидишь ты, как все разумно в нем, Довольно скрытой красоты во времени любом. Объемлет Дао все вокруг, объемлет все собой; И мысль меняет форму вдруг, как тучи пред грозой... Бедняк, что весел, или тот богач, что спеси чужд, В потомстве память обретет как благородный муж.

Гуляю по речной косе

Полумесяцем выгнувшись, берег лежит, я брожу и любуюсь рекой. Где-то к северу древняя башня стоит в небеса упираясь главой. Все живое в природе меняется вмиг, когда осенью небо дохнет; Под одежду мне холод вечерний проник, от него только чарка спасет. Отраженные в зеркале глади речной вдаль спокойно плывут облака; И чуть слышно в камнях у опушки лесной что-то шепчет струя родника. Для чего же вздыхать, в сердце грусть затая, разве времени скажешь: "Постой!"? Ведь вернусь еще снова я эти края по весне, друг мой милый, с тобой!

Комментарии переводчика

Дао -- Путь -- основная категория даосской философии. Дао -- это всеобъемлющий закон, по которому развивается все сущее.

... благородный муж -- здесь: совершенный в моральном отношении человек, который пребывает в гармонии со своим жизненным статусом и никогда не жалуется на судьбу. В качестве примера человека такого типа, известного нам по христианской культуре, можно привести библейского праведника Иова.

Ду Фу Из цикла "Осенние стансы"

Облетевший, израненный клен истекает жемчужной росой. Здесь в ущелье Колдуньиных Гор, лес унылый стоит и пустой. Берегами стесненный поток ударяет волной в небеса, Там, где ветреный, облачный край с темной твердью земною слился. Хризантемы опять расцвели. Плачу, горем по прошлому полн. В старый сад я всем сердцем стремлюсь, но так крепко привязан мой челн. Здесь повсюду одежду кроят, шьют халаты к холодной зиме. Слышно, в крепости, где-то вверху, бьют вальки по камням в полутьме...

Над предместьем заря заалела, мягкий свет заливает дворы. Каждый день с моей "башни" любуюсь изумрудным оттенком горы. Здесь с реки не уходят в надежде рыбаки уж две ночи подряд; В ясном небе осеннем, как прежде, еще ласточки утром кричат. Куан Хэн за правдивые речи себе славы большой не снискал; А Люй Сян, изучая Каноны, не сумел отыскать идеал. Те ж, с кем в юности вместе учился, все достигли изрядных высот. "Кони сыты, одежда тепла и легка". Жизнь в Улине ведут без забот.

Дивно прекрасен дворец Пынлай в паре с Наньшань-горой. Смотрю на запад: там Сиванму в Яшмовый Пруд сошла. "Чашу росы" к "Небесной Реке" вознес "стебель златой"; С востока к заставе Хань, клубясь, идет "лиловая мгла". Как перья фазаньи Его опахал, разошлись облака, и вот: В нимбе зари, в чешуе драконьей Лик Святой узнаю... В страхе лежу у реки голубой, к вечеру близится год. В мечтах опять у "зеленой цепи" в "рассветной смене" стою.

Еще при Ханях пруд Кунмин заполнен был водой. Смотрю и грозного Уди знамена вижу я. Ткачиха свой ненужный шелк ткет в полночь под луной, Дрожит на Каменном Ките под ветром чешуя. На волны черноту семян просыпал дикий рис, И лотос в ледяной воде теряет алый цвет. В Куйчжоу только птицам путь -- гор неприступна высь. Ты -- пленник здесь старик-рыбак, назад дороги нет!

Комментарии переводчика

... старый сад -- символ покинутого дома.

... но так крепко привязан мой челн -- намек на невозможность вернуться домой.

Башня -- так поэт иронически именует свое бедное жилище.

Куан Хэн и Люй Сян -- реальные исторические персонажи. Один, известный умом и справедливостью, так и не был востребован при дворе и закончил свою жизнь в ссылке; другой же, несмотря на то, что в совершенстве изучил все древние каноны ("цзины"), так и не смог передать дело всей своей жизни собственному сыну. Упоминая об этих достойных людях как о неудачниках, Ду Фу сетует на несправедливость земного мира (см. также следующий комментарий).