Вера Лукницкая - Пусть будет земля (Повесть о путешественнике)
- Название:Пусть будет земля (Повесть о путешественнике)
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Вера Лукницкая - Пусть будет земля (Повесть о путешественнике) краткое содержание
Пусть будет земля (Повесть о путешественнике) - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Андрей был добр, застенчив и очень самолюбив. Он часто смущался в кругу близких людей, не находя правильного тона. Это не мешало ему в кругах деловых быть быстрым, решительным и находчивым. В его взглядах на жизнь была большая путаница. Он был сыном государственного чиновника, но причислял себя к воинствующим разночинцам, жаждал авантюрных дел и любил романтические стихи. Он был горяч, влюбчив, ввязывался в споры, хотя другой раз мог молчать часами, не решив, какую занять позицию.
Елисеева он полюбил сразу за силу и цельность натуры - за то, чего недоставало ему самому.
Противоречия ярко выражались в его характере. Посвященный в отцовские дела, он после гимназии отправился на два года с каким-то казенным поручением по городам Сибири и Дальнего Востока. Он то мечтал, то читал книги, то погружался в дела. Проучившись полтора года в Московском университете на восточном отделении, он упросил отца послать его в Турцию или Иран - куда угодно, но с условием: на довольно долгий срок. Подчинение отцу его тяготило, и хотя служил он добросовестно - старался быть подальше от своего папаши-патрона.
...Они договорились встретиться в Константинополе, куда Гранов по делам отца должен прибыть раньше.
Когда Елисеев туда приехал, Гранов все уже устроил и сообщил, что переход в Александрию с капитаном судна оговорен и что они отправляются туда завтра же.
Высадка в Александрии была беспорядочной. Лодка с пассажирами чуть не перевернулась по пути от судна к берегу, попав в волны морского прибоя.
На берегу таможенники не выпускали багаж без добавочного выкупа, "бакшишники" орали, хватали путешественников и тянули в разные стороны, навязывали мулов, ослов, лошадей. В результате вещи Елисеева поволокли в одну сторону, а его самого - в другую.
Гранов, уже набравшийся опыта на Востоке, быстро нанял фаэтон, и они двинулись в патриархию.
Приют русских богомольцев оказался подвалом без окон, с грязными голыми стенами, по которым бегали огромные египетские пауки и ящерицы. Циновки на нарах кишели клопами и блохами.
- "Приют спокойствия, трудов и вдохновенья!" - продекламировал Гранов. Он оставил Елисеева и исчез.
Через полчаса их принял патриарх, отвел им отдельную келью и напоил их чаем из своего самовара. На следующее утро Елисеев переговорил с генеральным консулом, тот вручил им паспорта на свободный проезд по Египту и обещал по возможности содействие в их передвижении.
Неожиданно у них появился великолепный чичероне. Он подошел к ним сам, услышав русскую речь. Звали его Игнат Романович Фроленко. Ему было за шестьдесят, лицо его было обгорелым и сморщенным, но глаза из-под засаленной фески глядели открыто и добродушно.
Седой и отяжелевший, он совсем не напоминал российского бесшабашного бродягу. А между тем его трепали ветры многих морей, он плавал на английских и норвежских судах, работал на плантациях в Южной Америке, охотился в Австралии. Лет двадцать назад осел в Египте. Объяснялся на нескольких языках.
- Я для вас клад, господа! Каир знаю не хуже Александрии. И жить вы можете у меня, и гида нанимать не надо. Это будет вам стоить дешевле, а мне великая радость побыть с русскими.
Фроленко привел друзей в караван-сарай, где происходила в былые времена торговля живым товаром, но где и сегодня еще можно было увидеть продажу рабынь.
- "Где стол был яств - там гроб стоит!" - снова продекламировал Гранов, указывая на лихорадочного безумца, который выкрикивал проповеди стоявшей на коленях кучке жалких бродяг у красной гранитной стелы - Помпеевой колонны, воздвигнутой в третьем веке в честь римского императора.
- Не совсем гроб, господа... - не принял иронии Гранова Фроленко. - На этом месте стоял эллинский храм Сераписа. А рядом находилась знаменитая библиотека древностей. Поэты и ученые - Геродот и Аристофан, Аристарх и Птолемей...
- И "пентатлон" - математик, филолог, астроном, философ, музыкант Эратосфен, который первым измерил дугу меридиана, составил карту Земли и назвал свое сочинение "География". Он же был хранителем этой библиотеки после Каллимаха, - весело добавил Елисеев. - Так я говорю, Игнат Романович?
- Словом, - продолжал гид, смутившись, - здесь была собрана вся греческая, римская, египетская, индийская литература. А в 341 году она погибла при взятии Александрии арабами.
- Здесь, на острове Фарос, стоял знаменитый мраморный маяк. Он был разрушен в начале шестнадцатого века. Потом построили новый, но старое обозначение живо до сих пор - Александрийский... В Александрии почти не осталось памятников старины, - добавил Гранов.
- Зато какой сад Антониади! Какие прекрасные цветники! Олеандры, мимозы, жасмины, смоковницы. А какие финиковые рощи! - восторгался Елисеев.
Фроленко вез друзей в загородные сады Александрии на лодке по роскошному озеру-болоту Мариуту. Фламинго и пеликаны были так необычны для европейцев, что они не решались их трогать, но на уток поохотились, а после охоты устроили состязание в стрельбе. Выиграл его Елисеев. Фроленко пытался одолеть Гранова, но молодость брала свое.
- Стар казак, - сказал Игнат Романович. - Лет десять назад я б тебе показал! За Александра не скажу. Чи ружье у него заговоренное? Я такого стрелка всего лишь раз видел. Он был индеец. Що ж це такэ, человиче, повернулся к Елисееву, перешел он вдруг на "ридну мову", - ты хучь разок... - он запнулся, - промажь.
- "Промажь" - это по-русски, - сказал Елисеев. - Забыли, что ли, по-своему, по-хохлацки?
- Забув, - грустно признался Фроленко.
...Они медленно брели вдоль берега и вдруг увидели: горело небольшое строение над морем.
Иностранные матросы, громя кофейню, буйствовали на набережной.
Подбегали арабы и ввязывались в драку. Толпа туземцев росла, ненависть к чужестранцам была очевидной.
- Отсюдова тикать треба, - сообразил Фроленко, - ноги, говорю, надо скорей уносить.
Человек десять темнокожих, сверкая налившимися кровью глазами и размахивая палками, бежали прямо на них.
- Стойте, дети Магомета! - властно выкрикнул Фроленко.
- Стойте! Это русские, Россия, московиты, понятно? - объяснил он по-арабски.
Бежавшие от неожиданности остановились в нескольких шагах. Потом повернулись и бросились в общую свалку.
- А уйти все же надо от греха, - повторил Игнат Романович.
Гранов настаивал побыстрее выбраться из Александрии и двигаться к Каиру в лодке по Нилу. Но для Игната Романовича такой способ был, увы, уже не под силу.
И ранним утром они уселись в каирский поезд. Вагон оказался открытым, и путешественники познакомились с ветром пустыни. Раскаленный песок, забиваясь под одежду, раздражал тело, слезил глаза, хрустел на зубах, першил в горле. С непривычки это было невыносимо мучительно.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: