Вера Лукницкая - Пусть будет земля (Повесть о путешественнике)

- А что, действительно "жемчугу тут обильно", как писал когда-то Марко Поло? - вдруг спросил Елисеев.

- Александр Васильевич, вы, наверное, знаете о способе добычи жемчуга. Но что главной рабочей силой на жемчужной ниве до сих пор остаются дамы ама, вам должно быть небезынтересно. Хотите взглянуть? На обратном пути мы можем увидеть девушек-ныряльщиц.

- Я знаю историю, якобы происшедшую во время пира, устроенного Клеопатрой в честь Марка Антония. Среди сокровищ египетской царицы больше всего ценились в ту пору серьги из двух огромных грушевидных жемчужин. Желая поразить римлянина, Клеопатра растворила в стакане вина жемчужину и выпила настой - поистине бесценный! - за здоровье гостя. Правда, некоторые позже утверждали, что столь крупная жемчужина могла бы раствориться не быстрее, чем за двое суток, да и то не в вине, а в уксусе... Я только хочу сказать, что есть исторические записи о добыче жемчуга жителями Древнего Вавилона в Персидском заливе еще двадцать семь веков назад.

- Интересно, я не знал этого. И все же Япония издавна считается первой страной в мире по добыче жемчуга. Вы увидите морских дев - ама, вы услышите их "песни моря".

- А вот это то, что надо. Что это за песни?

- Ама натренировала себя находиться под водой от сорока до восьмидесяти секунд и повторять ныряния несколько сот раз за день. В ее тренировках ритм дыхания. После долгого пребывания под водой вдох непременно ртом, почти совершенно не разжатыми губами. Отсюда посвист - особый, непонятный, тревожный - "песня моря".

Восхищаясь японским трудолюбием, изяществом созданных вещей, Елисеев все время ощущал вторжение европейского элемента в культуру этой страны и опасался, что японцы, торопясь перенять достижения англичан, могут нечаянно поломать традиции, погубить свои неповторимые черты.

"Япония, пойдя по пути насильственных и быстрых переворотов и уже изломав многое из старого, начинает, кажется, понимать, что зашла слишком далеко; новая Япония все-таки не увлекла за собою массы японского народа. В то время, когда мы были в Японии, слышались голоса, протестующие против полного обезьянничания европейцам, требующие установления более солидной связи между нововведениями и родною культурою. Дай Бог Японии пойти по этому, более логическому пути..."

Елисеев был в Японии в конце осени. Год этот был перенасыщен впечатлениями. Из Одессы через Порт-Саид, Сингапур, Цейлон он прибыл во Владивосток, потом бродил по тайге, затем пронесся по Японии, оттуда вновь попал во Владивосток и еще раз на Цейлон. К концу года, вернувшись в Россию, он в начале следующего уже шел по Персии.

Если его поход в тайгу был серьезной тренировкой перед новыми странствиями, то двухнедельная поездка по Японии, казавшаяся отдыхом, увлекательной экскурсией, все же родила книгу. Елисеев не мог не осмыслять увиденного. Как гость и турист, он видел современные порты и древние столицы; видел горы и холмы, похожие на окаменевший недавно поток, на застывшие фонтаны; видел храмы, крепости, базары, пагоды; видел гостиницы, музеи, театры, торговые центры; видел чайные ритуалы в знаменитых на весь мир японских чайных заведениях. Может быть, он согласился назвать свои заметки по Японии "В стране гейш" потому, что действительно увидел, что гейши не экзотическая приправа к японской культуре, а сама Япония?

Он не мог глубоко постичь разнообразие японской культуры, но с большим удовлетворением и не меньшей гордостью отметил, что, как и везде, "из всех иностранцев, вообще весьма многочисленных в Японии, русские пользуются наибольшей симпатией местного населения, особенно среди низших классов народа, чуждого политиканства".

Уссурийскими тропами

Леса... учат человека понимать

прекрасное и внушают величавое

настроение.

Тигровые ночи

Они уселись у камина: Наташа и Миша на маленькие стульчики для ног, Елисеев в кресло. Сквозь прикрытые веки он глядел на языки пламени, и ему представилось, будто он у костра в Уссурийской тайге. Ждет тигра. Рядом старик Тунли. Картина наплыла так отчетливо. Огонь освещал людей, притаившихся с ружьями, напряженных от ожидания. Он вспомнил страх.

Дети решили, что дядя Саша задремал, и притихли. Он и в самом деле дремал и увидел все это во сне.

- Не спи, капитан*, звери много кругом, - над самым ухом его шепчет Тунли.

Потом он услышал другой голос:

- Ты умрешь в когтях тигра... Не бегай от тигра в лесу, смерть найдет тебя и в постели, и в фанзе, и в море на лодке, если ты задумаешь от нее бежать. - Это старая гадалка из Фу-Чеу предсказывала судьбу Тунли.

Елисеев не успел зайти к ней, чтоб выведать свою судьбу. Где ждет его роковой конец? В когтях тигра льва? Знойные пески поглотят его, или сгинет он в дебрях лесных?..

Он открыл глаза. Дети с благоговением смотрели на него.

- Мама - женщина, - рассудительно сказал Миша. - Ей всегда кажется, что мне нельзя слушать о страшном, что я не буду потом спать. А мальчишки все любят рассказы про страшное. Я, например, очень люблю слушать, когда вы про разбойников рассказываете, или про хищников, или про водовороты.

- Ты, значит, хочешь, чтоб я почаще попадал в страшные истории, рассмеялся Елисеев.

- Вовсе нет. Я же знаю, что вы победили! Раз вы здесь, значит, все хорошо кончилось, вы придумали, что было надо, и победили. Это еще лучше, чем в книге, когда не знаешь, что будет. Конечно, замечательно, когда в книге герой побеждает. Но книгу надо сначала прочитать, а вы с самого конца с нами...

- Ну, слушайте. Было это на Дальнем Востоке совсем недавно. Я туда приплыл на пароходе из Одессы. Помните, я рассказывал уже. И хотя через два месяца меня ждали сказочные джунгли Цейлона, потянуло в нашу тайгу.

Какие там ночи, Наташенька! Деревья стоят зачарованные, в беловатой дымке, словно в клубах своего дыхания. Черная громада неба в густой россыпи далеких звезд и черная громада таежного леса... Свежий ветер сгоняет тяжелые туманы с земли, и вот уже лес глухо шумит. Тогда этот шум кажется говором бушующего моря...

В самой гуще леса одинокий домик с тускло светящимися оконцами. Он затерялся в лесном океане и кажется маячком, а вокруг него зеленая стихия: сосна и кедр, дуб и орешник, граб и дикая яблоня. Сеть вьющихся лиан заполняет все промежутки между стволами деревьев. Заросли образуют непроницаемые стены. Травы во многих местах достигают такого роста, что в них могут скрыться и всадник, и лошадь.

Великолепный тигр живет там рядом с бурым медведем, барс вместе с соболем шакал с рысью, олень с кабаном и косулей. В горных трущобах встречаются рядом глухой тетерев и золотистый фазан, соловей, ореховка и огромный филин, а на скошенных луговинах можно увидеть стайки куропаток и рябчиков и даже целые выводки фазанов... Да... Ч дные воспоминания, полные дикой поэзии.