Александр Бенуа - История живописи

Парная с этим сюжетом фреска изображает заклинание святым Иаковом демонов. Сцена происходит в тесном дворике странной конструкции, причем апостол помещен на какой-то кафедре, вроде тех, с которых при чрезмерном наплыве народа св. Бернардин произносил свои проповеди. Эта фреска и в смысле фигур, и в смысле декорации менее удачна, нежели Призвание апостолов. Быть может, именно здесь работа Пиццоло? Остается под вопросом, можно ли считать за работу Пиццоло Вознесение Богородицы и изображения святых отцов церкви в круглых медальонах апсиды. Как то, так и другое вовсе не отличается настолько от Мантеньи, чтобы видеть в них непременно произведения другого художника. И Вознесение, и Отцы церкви написаны с явным намерением добиться иллюзии. Превосходно передана роскошная арка, через которую видишь возносящуюся среди ангелов Марию, и еще значительнее перспективные ухищрения во фресках с отцами церкви. Святые точно видны через круглые окна в люнетах апсиды сидящими за работой в своих кельях; последние переданы со всеми подробностями это характерные студии ученых. Отныне подобные студии ученых станут вообще излюбленным сюжетом падуйцев и венецианцев. Мотив отцов церкви за работой мы уже видели в Ассизи, в плафонах Рузути и во фресках Томмазо ди Модена. Фоппа должен был впоследствии повторить изображения отцов церкви в том же декоративном характере по углам капеллы Портинари в миланской церкви св. Евстафия. Немецкие ученые ставят в связь фрески в Эремитани с Отцами церкви Пахера, но это представляется скорее натяжкой.

Судя по костюмам, картина относится к 1490-м годам, но весь стиль ее старопадуйский, середины века. Это одно указывает на изумительную силу школы, на длительность ее влияния.

В двух других сценах предэллы Парентино изобразил раздачу св. Антонием своего имущества и искушение св. Антония дьяволами. Первая происходит в роскошном дворе здания кирпичной архитектуры со вставками беломраморных барельефов; вторая, достойная пара бесовским картинам Босха, среди каменной пещеры. В картине Парентино, находящейся в Моденской Пинакотеке (Святой Иероним и святой Августин), формы несколько смягчились, и весь задний план занят поэтично переданным разливом реки между гористых берегов. На первом плане слева из камня пробиваются одинокие цветы и едва поднявшееся над поверхностью тутовое деревцо.

Феррарцем был и художник, участвовавший вместе с Мантеньей в росписи капеллы Эремитани и бывший, вероятно, соучеником его у Скварчионе Боно да Феррара, о котором мы говорили выше, но произведения этого художника на родине его не удалось пока отыскать.

Козимо Тура, прозванный Cosme (1429 или 1430 1495), отсутствовал в Ферраре с 1458 по 1456 год и, вероятно, в эти годы он и жил в Падуе. С 1457 года Тура имел уже помещение во дворце Феррары и был назначен живописцем герцога Борзо. С 1465 по 1467 год он расписывал библиотеку Пико делла Мирандола, с 1469 по 1471 замковую церковь в Бельригуардо, близ Вогеры.

Этот образ был написан для главного алтаря церкви С.-Ладзаро в Ферраре, а затем достался церкви S. Giovanni Battista dei Canonici Lateranensi.

Насколько сочиненная в этом образе декорация была по вкусу феррарским художникам, можно видеть из того, что ей, в переиначенном виде, воспользовался и другой великий феррарский живописец, Эрколи ди Роберти, в великолепном алтарном образе, ныне хранящемся в Миланской Брере и считающемся шедевром мастера.

Франческо дель Косса родился около 1438 года. С 1467 по 1470 год он расписывал большую залу в замке Скифанойя, но бросил работу и переселился в 1470 году в Болонью, обиженный герцогом Борзо. В Болонье он расписывал замок Бентиволио. Умер дель Косса в 1477 году.

Средняя картина алтаря находится в Лондоне.

Источники феррарской школы кватроченто покамест не удается выяснить. Фреска 1440 года в С.-Аполлинаре (Воскресение), написанная еще до прибытия Пьеро, производит, во всяком случае, уже очень внушительное впечатление, и пейзажу отведено значительное место.

Пестрый, роскошный, также несколько византийский характер носит архитектура на картине Мантеньи Представление в храм в Уффици. Но эта картина является исключением в творении этого художника, тогда как Франческо дель Косса в своих произведениях всегда цветист и не боится пестроты.

Укажем здесь на то, что Мантенья избегал изображения взрослых ангелов, и это лишний раз подтверждает связь его искусства с искусством Донателло и с античностью. Даже в сцене Гефсимани, вместо традиционного одного ангела, у Мантеньи является Христу целая группа нагих ребятишек-эротов. В Мадонне Тривульцио художник прячет ангелов за нижний край картины, из-за которого они появляются в виде полуфигур - мотив, уже предвещающий Сикстинскую Мадонну Рафаэля. Другие его Мадонны окружены или головами херувимов, или фигурами эротов.

Замечательно при этом проявляющееся здесь местами сходство с северными миниатюрами начала XV или даже конца XIV века. Опять мы видим плоские кулисы, несообразности в пропорциях, торчащие из-за холмов горизонта вышки городов. Неужели все это дело рук того же мастера Коссы, который выказал столько передовых знаний в других своих достоверных работах? Эти несообразности наводят на мысль, не следует ли видеть в верхнем ярусе фресок Скифанойи произведение какого-то для нас еще не выясненного мастера, состоявшего, вероятно, под руководством Коссы, за последним же оставить лишь три нижних ряда, в которых аллегории и жанровые фигуры написаны частью на сплошном темном фоне, частью на фоне характерных для Коссы, отлично придуманных и разработанных архитектур. Достоверно, по документам, известно, что в 1470-х годах Косса писал изображения месяцев марта, апреля и мая. Но, разумеется, умолчание о других месяцах еще не может служить доказательством того, что он их не писал.

Эта картина происходит из зала заседаний инквизиции при старом доминиканском монастыре в Ферраре.

Подобно тому, как на Триумфах Пьеро (оборотные стороны портретов герцога и герцогини Урбинских), дальний пейзаж открывается и у Коссы за уступом какой-то каменной террасы, на которую встала крестьянка.

Разница, которую мы усматриваем при отмеченном сходстве, во всяком случае, характерна. Косса подчиняет найденную им формулу натуралистического пейзажа утвердившимся в итальянском искусстве требованиям стиля. У него это не только прелестный и поэтичный фрагмент природы, но и часть величественного декоративного ансамбля. Несмотря на жанровый мотив дощатого недостроенного моста через протекающую между пастбищами реку, или еще на тщательное изображение полей, которыми исполосован холм слева, все производит не столько впечатление какой-либо определенной ведуты, сколько символического изображения матери-кормилицы земли вообще.