Роланд Пенроуз - Пикассо

Осенью 1937 года непредвиденные обстоятельства заставили Пикассо совершить поездку в Швейцарию. Поскольку Пауль Клее жил в ту пору в этой стране, Пикассо вместе с Бернардом Гейсером посетил художника. После закрытия нацистами «Баухауза», основанного Клее, он, скрываясь от их преследования, нашел приют в окрестностях Берна. Хотя этот немецкий художник с большим вниманием следил за стремительным взлетом известности Пикассо и отдавал должное растущему влиянию его творчества, он никогда лично не встречался со своим коллегой. Клее был настолько скромен и застенчив, что, приехав в 1912 году в Париж, чтобы специально познакомиться с работами кубистов, он так и не осмелился посетить Пикассо и Брака, хотя и восхищался талантом обоих. Пикассо оказал на него столь глубокое влияние, что он старался избегать слишком часто видеть его работы из-за опасения оказаться полностью под его влиянием. Здоровье Клее, испытывавшего муки от разворачивавшихся в мире событий, уже начало сдавать, но он необыкновенно тепло встретил Пикассо. Позднее тот вспоминал: «Пауль был великолепен, держался с большим достоинством и вообще внушал уважение своими взглядами и творчеством». В студии Клее, в отличие от рабочих помещений Пикассо, царила идеальная чистота и порядок. Пикассо она показалась скорее лабораторией, нежели мастерской художника. Госпожа Клее играла для гостей Баха. При расставании оба испытывали друг к другу еще большее расположение, чем прежде.

После закрытия Парижской выставки «Герника» была показана летом 1938 года в Норвегии. По возвращении панно в Париж комитет видных политических деятелей, ученых, художников и поэтов Англии, придерживавшихся левых взглядов, планировал организовать показ его в Лондоне. Когда наступило время транспортировки «Герники» и шестидесяти семи связанных с ней набросков, политическая обстановка, вызванная визитом Чемберлена в Мюнхен, резко изменилась. В этих условиях неопределенности и сомнений Пикассо твердо поддержал идею ее показа в английской столице. Полотно привлекало к себе внимание изображенными ужасами войны, и потому, по его мнению, англичане должны его увидеть. Выставка, организованная Национальным комитетом по оказанию помощи испанским беженцам, открылась в намеченный срок.

Впервые критики, утверждавшие прежде, что произведение им непонятно, с восторгом присоединились в своей оценке к тем, кто всегда верил в талант Пикассо и восхищался его гением. Наброски и эскизы, как это ни странно, произвели еще большее впечатление, чем само панно, требовавшее большей подготовленности для его понимания. Многочисленные посетители покидали выставку, находясь под глубоким впечатлением. Сразу же после ее закрытия в западном районе столицы Эттли организовал показ «Герники» в художественной галерее «Уайтчепел», чтобы проживавшие там рабочие имели возможность увидеть этот шедевр. Благодаря этому, а также всеобщему интересу в стране к событиям в Испании поток посетителей в галерею не прекращался в течение многих дней.

Галерея «Нью Берлингтон» состояла из двух соединенных между собой залов. По случайному совпадению, в более крупном из них, где предполагалось разместить «Гернику», сторонники Франко выставили огромное полотно работы Зулоаги, апологета академического направления в живописи Испании. Всю стену занимало громоздкое, безжизненное, выполненное в традиционной манере полотно, посвященное защитникам крепости Алькасар в Толедо, цель которого состояла в прославлении военной доблести Франко. Знамена, пушки, военная форма и религиозная символика, добавлявшие претенциозность к отнюдь не мастерскому исполнению, резко контрастировали с отсутствием каких-либо элементов искусственности на полотне в соседней комнате, где трагедия войны была показана сквозь призму страданий женщин и детей. Организаторы выставки «Герники» не могли не испытывать удовлетворения от того, что соседний зал рядом с выставленной «Герникой» почти всегда пустовал.

После двух дополнительных выставок — в Лидсе и Ливерпуле — это великое творение художника было отправлено в Нью-Йорк, где оно экспонировалось в Музее современного искусства в рамках самой крупной ретроспективной выставки работ Пикассо. Здесь рядом с «Герникой» нашло свое место такое крупное произведение художника, созданное им 30 лет назад, как «Авиньонские девушки», приобретенное этим музеем за несколько лет до этого. После начала войны в Европе «Гернику» оказалось невозможным вернуть на континент. Пикассо с облегчением оставил свою работу в Америке, где посетители могли увидеть и по достоинству оценить ее.

В течение всей холодной зимы 1938 года продолжительный приступ радикулита приковал Пикассо к постели. Сабартес оставит воспоминания об этом мучительном периоде в жизни художника, бессонных ночах, нескончаемой веренице сочувствующих посетителей, каждый из которых предлагал какое-нибудь чудодейственное средство, и о появлении врача, которому, словно по мановению волшебной палочки, удалось сразу же поставить больного на ноги после прижигания нерва.

В июле обычная тяга к перемене мест побуждает Пикассо покинуть Париж и отправиться на побережье Средиземного моря. На этот раз он снял квартиру в Антибе. Не успел он как следует расположиться в ней, как получил сообщение о неожиданной смерти Воллара. На следующий же день он возвращается в Париж, однако остается в нем ненадолго.

Первые несколько дней пребывания в Антибе были посвящены достопримечательностям других мест побережья — Монте-Карло, Ницце, Каннам и Мужену. Вслед за этим Пикассо окунается в работу. Снятая квартира была заставлена всякого рода столиками и украшена вызывавшими у него раздражение безделушками. Когда эта обстановка стала ему невыносима, он с помощью Сабартеса и Марселя сложил в кучу поделки антиквариата, безделушки и эрзац-картины, висевшие на стенах, превратив таким образом квартиру в студию, где вскоре возник обычный для мастерской художника беспорядок. Огромные стены, на которых не осталось ничего, кроме цветных обоев, подсказали ему идею создания еще одной картины крупных размеров. Он приобрел громадный холст и с необыкновенной быстротой перенес на него образы людей, окружавших его в тот период. Во время одной из вечерних прогулок с Дорой Маар они наткнулись на маленькую бухту, где стояли рыбацкие суденышки, готовившиеся к ночной ловле, во время которой рыбаки пользовались ацетиленовыми лампами. Их свет привлекал рыбу, становившуюся жертвой стоявшего в лодке рыбака, вооруженного острогой. Яркий свет выхватывал из ночи блестящие морские создания удивительного цвета и причудливой формы, в то время как жучки и ночные бабочки танцевали в мощных лучах создаваемого лампой потока света. Именно эту сцену выбрал Пикассо для своей крупной картины, над которой он теперь без устали ежедневно работал.