Роже Авермат - Рубенс

Ван Дейку всего двадцать один год, но он пользуется уже такой известностью, что знаменитый коллекционер сэр Томас Говард, граф Арундел [149] Томас Говард, граф Арундел (1580–1646) — один из самых знаменитых коллекционеров XVII в. Маршал Англии. , пытается переманить его в Лондон… Удастся ли графу его затея? Судя по письму, написанному его поверенным в делах, вряд ли: «Ван Дейк живет у господина Рубенса, и его произведения начинают цениться так же, как работы его учителя. Этому молодому человеку около двадцати лет, он уроженец этого города и сын очень богатых родителей. Поэтому трудно будет убедить его уехать из этой страны, тем более, что он видит, какое богатство нажил здесь Рубенс».

Заказ иезуитов для Рубенса — большая удача. Их церковь станет самой роскошной в Антверпене. Строят ее уже с 1614 года. Один из ее авторов, отец Франс Агилон, умер в 1617 году, и брат-коадьютор Питер Хойссенс продолжает в одиночку работать над ее проектом. Благодаря своим дружеским отношениям с иезуитами Рубенс может высказать свое мнение, при случае дать совет или указание. Архитекторы вдохновлялись уроками Витрувия и теориями Виньолы [150] Витрувий — римский архитектор и инженер второй половины I в. до н. э. Известен как автор «Десяти книг об архитектуре» — единственного полного античного трактата по архитектуре, дошедшего до нас. Виньола (Джакомо да Бароци; 1507–1573) — итальянский теоретик архитектуры и архитектор. Представитель искусства позднего Возрождения. . Вот почему церковь напоминает по форме древние римские базилики, а фасад у нее в итальянском стиле. Но она более массивна и цветиста, чем образцы по ту сторону Альп. В Нидерландах, где этот стиль еще совершенно нов, он отныне получит название «иезуитского стиля». В какой-то мере его предвосхищала центральная часть здания антверпенской ратуши, по здесь он впервые зазвучал в полную силу. Этот стиль служит католицизму, возрожденному Тридентским собором. После инквизиции и Реформации и всех несчастий и жестокостей, которые они за собой влекли, старая вера должна приобрести новое обличье, она должна воплотиться в более радостные и, если можно так выразиться, в более человечные формы, чтобы добрые христиане поняли, что вера объединяет, но не отталкивает. Ради этой цели не следует жалеть ни усилий, ни денег.

По старой традиции в Антверпене все делается с размахом. Самые лучшие сорта тосканского мрамора используются для облицовки хора и двух боковых капелл церкви: античный зеленый, брокателло, оникс, красный крапчатый мрамор, не говоря уже о белом каррарском мраморе для колонн. Своды позолочены. Наконец, в церкви тридцать шесть расписных плафонов, картины и скульптура!

Архитектура, живопись и скульптура объединяют свои усилия, чтобы превратить этот «храм из мрамора» в чудо города Антверпена! Задача, возложенная на Рубенса, достойна Микеланджело или Рафаэля. Наконец-то его живопись получит достойное ее обрамление. Рубенс избавился от ненавистной ему готики. Он и в самом деле может с наслаждением отдаться работе.

Двенадцатого сентября епископ Антверпена Ян Малдерус торжественно освящает новую церковь. Она посвящена основателю ордена иезуитов Игнатию Лойоле [151] Игнатий Лойола (1491–1556) — испанский идальго. Изучал богословие в Алкале, Саламанке и Париже. В 1540 г. образовал новый монашеский орден — иезуитов. Канонизирован в 1621 г. , который спустя несколько месяцев будет причислен к лику святых. Для главного алтаря Рубенс написал «Чудо св. Игнатия» и «Чудо св. Франциска-Ксаверия» — два великолепных произведения, которые, согласно новой моде, будут по очереди украшать алтарь. Для плафонов он использовал сюжеты из Ветхого и Нового завета и, кроме того, написал четырех богословов восточной церкви — Афанасия, Василия, Григория Назианского и Иоанна Златоуста, и четырех богословов западной церкви — Иеронима, Августина, Амвросия и Григория Великого, и длинный ряд святых обоего пола, в том числе трех покровительниц инфанты — Изабеллу, Клару и Евгению — и все это в мощном движении, с тем достойным великих итальянцев знанием ракурсов, которое для Рубенса знаменует подлинное мастерство.

Увы! Строить церкви и творить богоугодные дела еще недостаточно для того, чтобы страна благоденствовала. В частности, положение Антверпена все ухудшается. Закрытие устья Шельды ведет город к медленному разорению. Патрицианские семьи, от которых зависело его богатство, одна за другой покидают несчастный город. В 1616 году епископ Ян Малдерус жаловался в Брюсселе, что из Антверпена уехало более двухсот сорока семей. За несколько лет до этого указы против евреев повлекли за собой их массовую эмиграцию. Городская казна настолько обременена долгами, что в 1618 году правительству приходится издать «Указ Альберта», чтобы начертать слишком щедрому магистрату Антверпена строгие финансовые правила. Указ не только предусматривает необходимость урегулировать бюджет, но и запрещает отцам города делать подношения и устраивать праздничные чествования и возлияния. Антверпенцы, которые любят величать себя «сеньорами», весьма этим раздосадованы. Они привыкли жить на широкую ногу и пускать пыль в глаза. Достаточно привести такой пример. В ратуше Антверпена была единственная картина Рубенса — «Поклонение волхвов», которой очень гордился магистрат. И что же? Он преподнес ее в дар некоему испанскому дворянину, чья помощь могла облегчить какие-то трудные переговоры. Таков уж характер у антверпенцев!

Так как при переговорах о мире испанские представители не соизволили поставить голландцам условие, чтобы они открыли устье Шельды, Антверпен потерял все связи с заморскими государствами. Исчезли чужестранцы, уроженцы далеких стран, которые привозили в Антверпен удивительные новости, всевозможные сокровища и разнообразные диковинки. Замерла кипучая жизнь, служившая источником изобилия. Сохранились лишь остатки былой роскоши и немногие ремесла. Торговля с Индией, которая могла бы представить некоторую выгоду для Антверпена, разрешена только испанцам. Даже самые набожные жители не считают себя вознагражденными за все эти убытки тем, что в стране учреждены многочисленные монашеские ордены, такие, как ордены августинцев, миноритов, босоногих кармелитов, картезианцев, кармелиток, английских кармелиток, доминиканок, аннунциаток, францисканок… Не говоря уже о тех, которые существовали прежде — францисканцах, бегинах, премонстрантах, капуцинах, доминиканцах, — и приобретших наибольшее влияние при новой власти — иезуитах.

Для борьбы со злоупотреблениями ростовщиков в Антверпене и Брюсселе созданы ломбарды. Создать их предложил Венсеслас Кубергер, который наблюдал деятельность этих учреждений в Италии. Но эта мера — всего лишь паллиатив. Осложнилась и внешнеполитическая обстановка. Только что умер Филипп III, его фаворит, всемогущий герцог де Лерма, впал в немилость. Эрцгерцогиня потеряла не только любящего брата, но и благожелательного к ней министра. С воцарением Филиппа IV [152] Испанский король Филипп IV вступил на престол в 1621 г. в возрасте шестнадцати лет. Фактическое управление страной осуществлял граф Оливарес. , племянника эрцгерцогини, которого она совсем не знает, появился новый фаворит, граф герцог Оливарес [153] Дон Гаспар Гусман, граф Оливарес (1587–1645) — испанский государственный деятель, министр двора Филиппа IV. С 1630 г. президент тайного совета. . Чего ждать Изабелле от этого человека? Но несчастную женщину постиг еще один удар. Незадолго до воцарения нового испанского короля умер эрцгерцог Альберт. В течение нескольких недель оцепеневшая от горя герцогиня не покидает своих апартаментов. Отныне она будет носить только монашескую одежду. Судя по всему, она намерена отречься от власти. Положение в государстве самое критическое.