Наталья Василенко - Северное Возрождение

На правой створке изображена, казалось бы, обыкновенная сцена из домашнего быта — мать с ребенком у очага. Особенно трогательно, что Мария греет руку у камина, прежде чем прикоснуться к Младенцу. Этот жест — своеобразный «мостик», объединяющий мирское и сакральное. Помещая изображение Мадонны с Младенцем в атмосферу повседневного. Робер Камней создаст у молящегося неповторимое ощущение сопричастности происходящему, будто его мирской дом тоже может осенить своим присутствием Дева Мария.

И вместе с тем в картине многое выходит за рамки тихого уютного интерьера — зрителю явлен мир идеальный в своем совершенстве и простоте, наполненный скрытой символикой бытовых предметов.

Художники Северного Возрождения переносят религиозную картину в реальный, привычный для человека XV века мир. Это может быть интерьер комнаты или городской пейзаж, открывающийся из окна, с традиционными средневековыми домами под остроконечными крышами или шпилями готических соборов на заднем плане. Однако в этом мнимом «обмирщении» не так уж много мирского, как кажется на первый взгляд. За каждым предметом повседневного обихода, таким простым и понятным, скрывается другое, символическое значение, хорошо знакомое благочестивому верующему XV века. Так, рукомойник, наполненный прозрачной водой, и белоснежное полотенце рядом — неизменные атрибуты Благовещения — напоминают о чистоте Девы Марии и таинстве непорочного зачатия. То же означает и ветка лилии в руке архангела Гавриила или просто на столе в расписанном кобальтом кувшине, какие наверняка были почти в каждом доме. Неслучайны и подсвечник со свечой: как подсвечник поддерживает свечу, так и Богоматерь — опора для Христа. Скрытый комментарий можно найти и на подлокотниках резных кресел или в архитектурном обрамлении. Это могут быть, например, фигурки львов, так как верили, что львица рождает детенышей мертвыми и лишь через три дня возрождает их своим рычанием к жизни. Источником такого поверья послужила древняя книга «Физиолог», своеобразная энциклопедия, повествующая о реальных и вымышленных животных. В ее текстах отразились раннехристианские представления о символическом значении того или иного существа. Так, согласно этой книге, в истории со львами люди того времени видели напоминание о смерти Спасителя на Голгофе и Его воскресении по истечении трех дней.

Центр триптиха — сцена Благовещении. К читающей Мадонне приближается архангел Гавриил, готовый сообщить благую весть. В луче света, проходящем через круглое окошко, видна фигурка Младенца Христа с Распятием, устремленная к Деве Марии.

Атмосфера картины наполнена теплом и уютом домашнего интерьера. Каждый предмет выписан с такой тщательностью и вниманием к мельчайшим деталям, что невольно возникает ощущение его особого неповторимого значения для раскрытия сакрального смысла религиозной картины. Это один из первых примеров в нидерландской живописи, когда сцена Благовещения перенесена в обстановку мирского жилища. На боковых створках изображены портреты заказчиков алтаря и Св. Иосиф, плотничающий в своей мастерской. Самостоятельные изображения Иосифа очень редки в истории искусства, а здесь ему отведена створка целиком. Столярные инструменты, гвозди, клещи могут напоминать о крестных муках Спасителя, как атрибуты Страстей Господних. Святой Иосиф мастерит мышеловки, и это неслучайно: в понимании человека XV века мышеловка означала ловушку для дьявола.

Иными словами, не только иллюзорный мир религиозной картинки, но и реальный окружающий мир свидетельствовал верующему человеку XV века о событиях евангельской истории, являя непрестанно свои знаки и символы через простые и привычные предметы.

Ян ван Эйк родился неподалеку от Маастрихта в небольшом городке Маасейк между 1390 и 1400 годами. Сведений о раннем творчестве художника до нас почти не дошло. Однако к 1422 году он был уже достаточно известным мастером при дворе голландского графа Иоанна Баварского. Смерть покровителя вынуждает Ван Эйка искать новую работу. В 1425 году он переезжает в Лилль, где становится придворным живописцем бургундского герцога Филиппа Доброго. На этой службе художнику довелось попутешествовать. Вместе с дипломатической миссией он отправляется вести переговоры о женитьбе герцога сначала в Испанию, затем в Португалию. Там миссия наконец увенчалась успехом, и инфанта Изабелла Португальская стала невестой Филиппа. Известно, что Ван Эйк написал портрет инфанты, который, увы, не сохранился.

Небольшой домашний алтарь примечателен тем, что был подписан и датирован самим мастером.

На раме центральной картины по-латински написано: «Иоханнес де Эйк меня выполнил и завершил в лето Господне 1437». И далее: «Als ich kann» — «Как я смог».

В последних словах звучат одновременно смирение и гордость художника своей мастерски исполненной работой.

К теме изображения Мадонны в интерьере церкви Ван Эйк обращался много раз. Это трогательные, камерные, предназначенные для домашнего поклонения образы, написанные тонко, с особым тщанием и любовью, часто в технике миниатюры, мельчайшими, виртуозными мазками. Образ Мадонны, который Ван Эйк создает в своих произведениях, исполнен чистоты и обаяния юности. Дева Мария трогательна в своей хрупкости и миловидной простоте.

Впечатления от долгого путешествия, природа Испании, колорит южной культуры, несомненно, оказали влияние на живопись Ван Эйка, особенно на его палитру. Отголоски впечатлений от путешествия чувствуются в яркой насыщенной цветовой гамме и пейзажах картин знаменитого Готского алтаря. Возвратившись в Нидерланды в 1430 году, мастер уже не предпринимал дальних путешествий. Большую часть жизни Ян ван Эйк прожил в Брюгге, где в 1441 году скончался и был похоронен в церкви Святого Доната.

Йодокус Вейдт, один из влиятельнейших II богатейших людей Гента, пожелал украсить свою фамильную капеллу в церкви Св. Иоанна (так первоначально назывался собор Св. Бавона) большим живописным алтарем. В 1432 году Ян ван Эйк исполнил этот алтарь, получивший позднее название Гентского и ставший одним из самых прекрасных шедевров мирового изобразительного искусства.