С. Ванеян - Архитектура и иконография. «Тело символа» в зеркале классической методологии

Ibid. S. 185-186. Как известно, символизм середины – предельно универсальный. Ср. у того же Зедльмайра, несомненно испытавшего, как нам кажется, влияние книги Зауэра (хотя и не только его).

Хотя в основании этого не столько символа, сколько метафорического дискурса, пусть и очень краткого, лежит вполне непосредственное переживание составленности, изготовленности данного предмета, то есть свечи, вбирающей в себя вещества, столь различающиеся и своими свойствами, и своим происхождением. Самое главное – это усилие, труд, который имеет и природную (пчела), и человеческую, и словесную, и бессловесную стороны. Но при этом все они полезны и продуктивны. Недаром на моральном уровне свеча – символ усердия, напоминание о той же трудолюбивой пчеле. Огонь же свечи – образ уже усилия человеческого, каковым прежде всего является вера (Ibid. S. 187-188).

Ibid. S. 189.

Ibid. S. 191.

Ibid. S. 193. Впрочем, здесь следует сделать очень важную оговорку: уже в XII веке складывается богословие Евхаристии, которая, таким образом, может быть предметом схоластического дискурса, оставаясь вне возможностей дискурса символического и литургического. Этот момент еще раз напоминает нам об условности и просто литературности жанра символико-аллегорических комментариев. Но еще раз подчеркнем, что, по нашему мнению, этот род деятельности на порядок ближе к сакральной архитектуре.

Точнее говоря, трех мест одного текста, где встречается это выражение (Ibid. S. 194).

Ibid. S. 195.

Например, потир, изготовленный из цинка, – символ человеческого состояния в земном мире, так как цинк располагается посередине между серебром (символ чистоты и невинности) и свинцом (символ отягощенности грехом).

Sauer, Josef. Die Symbolik des Kirchengebäudes… S. 200.

Ibid. S. 202.

Ibid. S. 206.

Экзистенциально-сакральный символизм ощущений, как его описывает Зауэр, может быть предметом особого – «эстезиологического» – подхода. См.: Штраус Эрвин В. Эстезиология и галлюцинации // Экзистенциальная психология. Пер. с англ. М., 2001. С. 251-286.

Sauer, Josef. Die Symbolik des Kirchengebäudes… S. 207.

Причем опять же: и предметы, и люди (священнослужители) на равных исполняют символические роли (Ibid. S. 209). Зауэр специально подчеркивает углубление смысла при таком угле зрения и необходимость созерцания процессии целиком: на самом деле символизируется не состав процессии, а сама процессия именно как действие, шествие, движение вперед, так что возможна и иная интерпретация данного чина как воспроизведения Бегства в Египет, где тот же сосуд с маслом, накрытый платом, – символ Младенца Христа.

Как остроумно замечает Зауэр, церковное здание – это настоящий средневековый музей, точный отпечаток большого мира, и алтарь зачастую мыслился как самая настоящая кунсткамера, и потому в нем можно было встретить самые разные курьезы, например яйца страуса – птицы, чей «моральный облик», согласно еще традиции античных «физиологов», характеризовался той самой двойственностью и непостоянством, что присуща и человеку. Дело в том, что страусы, как считалось, отличаются рассеянностью, и потому им не составляет труда просто забыть о своих яйцах на целый день, но при виде вечерней зари они вспоминают свой долг, возвращаются и находят свою кладку. Страусиные яйца могли подвешиваться на обозрение в назидание и напоминание об истинном долге верующего (Ibid. S. 211-213).

Ibid. S. 220. Замечательно, что даже покровы и занавеси в храме образуют известную, почти что архитектоническую систему, разделяясь (в том числе и терминологически) на убранство алтаря, хора и корабля.

Ibid. S. 221.

Ibid. S. 235.

Ibid. S. 238.

Ibid. S. 242.

Ibid. S. 247.

Ibid. S. 259.

Ibid. S. 260.

Аналогии с Малем несомненны, но стоит обратить внимание на бóльшую метафизичность Зауэра.

Ibid. S. 261-262.

Ibid. S. 271. Видимо, стремление к исчерпывающей полноте, в том числе и описательно-комментирующих усилий, заставляет Зауэра после возвышенно-метафизических трудов не жалеть сил и на детализированное, многостраничное повествование о каждом времени года, о каждом месяце и о каждом варианте его изображения, сопровождая все это поэтическими характеристиками природных и хозяйственных явлений… (Ibid. S. 265-271).

Ibid. S. 276-277.

Народы делятся на знающих почитание образов (халдеи и греки) и не знающих его (иудеи и сарацины).

Sauer, Josef. Die Symbolik des Kirchengebäudes… S. 279.

Ibid. S. 280. Зауэр находит много общего между известным письмом св. Бернарда аббату Гильельму и статьями современных ревнителей чистоты церковного вкуса.

Ibid. S. 283.

Ibid. S. 286.

Мы можем все-таки возразить в свою очередь Зауэру: именно вторичное, адаптированное знание зачастую имеет наибольшее влияние на смежные области в силу своей доступности, просто популярности. Ведь Зауэр сам удивляется несколько преувеличенному и не вполне заслуженному влиянию того же Дуранда.

Sauer, Josef. Die Symbolik des Kirchengebäudes… S. 288-289.

Ibid. S. 295.

Хотя мы обязаны помнить и о благочестии медитативно-созерцательном, связанном с чтением того же Писания. Тогда связующим звеном может быть и тематика, отдельные мотивы, вокруг которых складываются образные структуры – как вербальные, так и визуальные.

Sauer, Josef. Die Symbolik des Kirchengebäudes… S. 300.

Ibid. S. 304.

Для Зауэра именно как богослова параллели между «готикой и схоластикой» представляются более сложными, чем для искусствоведов Дворжака или Панофского.

Еще одно ненавязчивое предвосхищение более поздней концепции, но уже Ханса Зедльмайра и его «Возникновения собора» (1951). Поддерживая целиком пафос последнего, направленный на возрождение церковно-христианского отношения к церковному и христианскому искусству, зададимся, тем не менее, вопросом, а что же делать тем, для кого Христос – быть может, пока еще – не является дверью (или кто еще не готов войти)? Как им войти хотя бы в понимание этого искусства? Видимо, через античное язычество, повторив путь самих христиан. Так и появляется иконология, о которой мы еще будем упоминать в других местах нашей книги, хотя эта тема достойна отдельного исследования.