Ю Зотов - Диалогика текста как бесконечномерное смысловое пространство

Третий вариант не может избежать искажений, хотя он, возможно, удерживает акцент на отрицании утверждения, при этом объединяя оба прочтения, он на самом деле исключает их и считает оба прочтения не просто частично совпадающими, а неправильными. Ибо если стихотворение делает равный акцент на горькой иронии и утверждении жизни, то любая конструкция, которая акцентирует главное внимание одновременно на обоих значениях, некорректна.

Однако, общий принцип анализа состоит в том, что вполне вероятно, любое стихотворение, в том числе Вортсворта, может двусмысленно подразумевать как горькую иронию, так и утверждение жизни, то есть играет как бы спектрально своими красками. (Hirsch 1976: 230)

Таким образом, в результате диалогической встречи двух потенциальных смыслов образуется как бы третий смысл.

3. 5. 2. 3. Диалог интерпретаторов с текстами У. Вортсворта.

Диалогическому анализу будут подвергнуты лирические баллады У. Вортсворта, его предисловие к своим лирическим балладам и статьи литературных критиков о его творчестве.

У. Вортстворт ждет от своих лирических баллад два вида воздействия на читателя: те, которые получают удовольствие (common pleasure), и те, которые испытывают нелюбовь (common dislike).

Поэт утверждает, что главной целью поэм было выбрать случаи и ситуации из обычной жизни и описать их с помощью языкового выбора, реально используемого человеком, но с определенной окраской воображения, представляя обычные вещи читателю в необычной комбинаторике.

У. Вортсворт определяет предназначение поэта, и по его мнению, - это человек, говорящий с другими людьми, но наделенный более живой чувствительностью, большим энтузиазмом и нежностью, и который обладает большим знанием человеческой натуры. (Wordsworth 1938: 150-176)

У. Вортсворт далее пишет, что поэты думают и чувствуют в духе человеческих страстей, и они творят не только для поэтов, но и для людей. По мнению автора для тонкого вкуса к поэзии необходим приобретенный талант, который порождается мыслью и продолжительным общением с лучшими образцами поэзии.

Таким образом, поэт приходит к выводу о том, что необходима диалогическая интеграция поэта и читателя с уместным составом смыслов, дающая пищу для размышления и передающая страсть и красоту.

С. Колеридж начинает оценку творчества У. Вортсворта не с его выдающегося мастерства, а с его недостатков. Первым нехарактерным несовершенством является непостоянство стиля. Он выделяет в языке Вортсворта три разновидности: первая, которая присуща поэзии; вторая, которая соответствует прозе; и третья - нейтральная или общая для первых двух видов. Второй недостаток, который Колеридж усматривает в некоторых поэмах Вортсворта - это сухость, недостаточность фантазии при описании природы. Даже в реальной жизни велика и очевидна разница между словами, используемыми, с одной стороны, как произвольные знаки мысли, стертые как разменная монета, а с другой стороны, они передают различные оттенки мысли метафорически или являются экспонентами своеобразного стиля и необычного объема дара говорящего лица. Третий недостаток - несовместимость стиля, где поэт и читатель представлены как бы оба беседующими, а на самом деле лишь один из них говорит. Четвертый недостаток включает окказиональное многословие, повтор, "завихрение мысли", вместо продвижения вперед. Пятый и последний недостаток - мысли, образы слишком велики для описываемого объекта.

Указанным окказиональным недостаткам поэтики Вортсворта Колеридж, не испытывая страха встретить несогласие умного искреннего читателя, противопоставляет следующие выдающиеся качества его поэзии. Во-первых, простая чистота языка, совершенное соответствие слов значению. Во-вторых, гармония мысли и сентиментов: они свежи и пропитаны росой, его муза свободно парит в справедливом и оригинальном размышлении. В-третьих, яркая сила и оригинальность отдельных строк и абзацев: изящная меткость выражения мысли. Эта красота, как выдающаяся характеристика поэзии Вортсворта, заставила его противников восхищаться ею. В-четвертых, совершенная правда природы в его образах и описаниях, мгновенно взятых у нее. В-пятых, медитативный пафос, союз глубокой и тонкой мысли с чувствительностью, сочувствие человеку человеком. И последнее, - Колеридж бросает вызов всем поэтам, в смысле непревзойденности таланта воображения Вортсворта. По мощности своего воображения он близко стоит из всех современных ему писателей к Шекспиру и Мильтону, но с другой стороны он совершенно неповторим:

He doesn't lead to all thoughts and to all objects add the gleam,// The light that never was, on sea or land,// The consecration, and the poet's dream. (Wordsworth)

По мнению Колериджа, его слава принадлежит другому веку и не может быть ни ускорена, ни замедлена.

С точки зрения Хэзлита (W. Wordsworth 1938: 23-35), гений Вортсворта это чистое излучение духа века. Его общеупотребительный стиль выражает повседневные истины. Поэт не видит ничего благороднее, чем человеческие надежды и ничего нет таинственнее, чем человеческое сердце. Он берет самые простые элементы природы и человеческого мышления и старается построить из этого новую систему поэзии, и придерживается принципа "Nihil humani a me alienum puto". Поэт придает знакомому очарование новизны в диалоге с природой, которая для него является как бы домом. В его поэзии мало упоминаний горных пейзажей, но из внутреннего убеждения можно быть уверенным, что все написано в горной стране.

Диалог поэта с природой иллюстрируется двумя строчками:

To him the meanest flower that blows can give// Thoughts that do often lie too deep for tears.

Мильтон был его великим идолом и поэт иногда осмеливается сравнивать себя с ним. Его сонеты обладают, как у Мильтона, возвышенным тоном и пророческим духом.

Поэт за последние годы имел целый прилив приверженцев своего таланта и, как пишет Хэзлит, поэт просит публику освободить его от последней необходимости, которая постигает гениев - стать богом своего поклонения и обожания (The god of his own idolatry).

Квинси (W. Wordsworth 1938: 36-44) приходит к заключению, что у Вортсворта страсть к природе зафиксирована в крови. Как и Хэзлит, Квинси цитирует бессмертную строчку: "Thoughts that do often lie too deep for tears". Первые двадцать лет своей поэтической деятельности Вортсворт и его поэзия были предметом насмешек. А потом его поэзия раздвинула все тучи, которые собирались вокруг его творчества. По мнению Квинси поэзия размышления Вортсворта - возможно та область литературы, которая окончательно наберет свою мощь для последующих поколений. Среди претендентов на эту область поэзии, со дня смерти Шекспира, является лишь Вортсворт.

Д. Смит (W. Wordsworth 1938: v-vxiii) в своей статье выступает как нададресат (Бахтин 1979: 305). Так он оценивает поэтику Вортсворта не только со своей точки зрения, но и точки зрения Колериджа, Хэзлита и Квинси. Кроме того, он принимает во внимание предисловие, написанное Вортсвортом к своим лирическим балладам.