Франсуа Бедарида - Черчилль

Однако Черчилля боготворили и уважали не только высокопоставленные чиновники — эти чувства разделяло подавляющее большинство граждан Британии. Это удивительно, ведь принадлежа к высшей аристократии, он никогда не был, что называется, «человеком из народа». Черчилль жил в роскоши и не вдавался в подробности повседневной жизни своих соотечественников, однако это нисколько не вредило его популярности. Однажды после войны Клементина рассказала, что ее муж ни разу в жизни не воспользовался автобусом, а в метро спустился лишь однажды, в 1926 году во время всеобщей забастовки, да и то заблудился, и пришлось его выручать [279] См. лорд Моран, Winston Churchill, the Struggle for Survival... c. 247; перевод на фр., Memoires, с. 241. ... По утрам камердинер выдавливал зубную пасту на щетку премьер-министра. Словом, несмотря на то, что Черчиллю всю жизнь прислуживали, он казался самым ревностным слугой народа. Для британцев он был и всегда будет «Уинстоном-суперзвездой».

Немного спустя после тяжелейших испытаний, выпавших на долю британцев в 1940 году — «году чудес», Альбер Коэн, находившийся в то время в Лондоне, набросал красочный портрет британского премьер-министра: «Ему шестьдесят восемь лет. Гляжу на него: он стар, как пророк, юн, как гений, и серьезен, как ребенок. (...) Гляжу на него и вижу перед собой большого, грузного, сильного, несмотря на сутулость, грозного и одновременно добродушного человека. Его тянет к земле бремя власти и ответственности. На нем элегантная шляпа, как у нотариуса, и неизменная сигара во рту. По выражению его лица видно, что он человек упрямый. У него тяжелая и одновременно торопливая, ловкая походка. Не снимая перчаток, он приветствует расступившуюся перед ним толпу двумя победоносно поднятыми пальцами. Премьер-министр напоминает веселого Нептуна — добродушно усмехается, умиленный проявлением всенародной преданности. Он то величествен и важен, то смеется, хитро щуря озорные глаза, при этом он честен и всецело предан своему делу (...). Черчилль немного старомоден, но всегда бодр и активен. Иногда он бывает почти забавным, а иногда — ворчливым и решительным. Он то фамильярен, презрителен, почти жесток в своей требовательности, то сменяет гнев на милость, и тогда перед вами сама любезность и беззаботность. Бесспорно одно: этот аристократ всегда совершенно счастлив» [280] Альбер Коэн, Churchill d'Angleterre, с. 17—18. .

И, тем не менее, наиболее убедительно лидера воюющей Британии описал Гарри Гопкинс, личный посланец президента Рузвельта, прибывший в Лондон в январе 1941 года, чтобы изучить на месте политическую ситуацию в Англии и затем доложить обо всем своему боссу. Гопкинс вовсе не любил англичан и поначалу был не очень дружелюбно настроен по отношению к хозяину особняка на Даунинг стрит. Но очень скоро он понял, что Черчилль был главным действующим лицом в борьбе с Гитлером, что именно он поддерживал моральный дух своих соотечественников и разрабатывал общий план военных действий против нацистской Германии. «Правительство, — писал Гопкинс Рузвельту в своем первом докладе от 14 января, — это Черчилль. Он и стратегию разрабатывает, иногда до мельчайших подробностей, и доверием рабочих пользуется. Армия, флот и авиация беспрекословно ему подчиняются. Судя по всему, политики всех званий его просто обожают. Пожалуй, я не погрешу против истины, если скажу, что именно с этим представителем Соединенного Королевства Вам следует отныне согласовывать свои действия» [281] Роберт И. Шервуд, The White House Papers of Harry L. Hopkins, London, Eyre and Spottiswoode, 1948 г., том первый, с. 243. .

Как только Франция и Германия заключили перемирие, Черчилль сразу же предупредил своих соотечественников: «Отныне угроза стала реальной, опасность — неминуемой и смертельной, вторжение на остров не за горами». Оккупация Британии действительно входила в планы немецкого командования. 2 июля верховное командование вермахта получило приказ приготовиться к десантной экспедиции, а 16 июля фюрер отдал знаменитый приказ номер 16 — «Приготовиться к высадке в Англии» — эта операция получила кодовое название «Морской лев». Гитлер намеревался добиться успеха там, где Непобедимая армада потерпела поражение и откуда сам Наполеон принужден был отступить. Удачный исход операции зависел от того, кто победит в воздухе, следовательно, перед немцами стояла задача в первую очередь уничтожить британскую авиацию. Итак, основное сражение должно было развернуться между королевскими военно-воздушными силами и люфтваффе.

Как ни парадоксально, но это сражение, за несколько недель повернувшее перст судьбы в противоположную сторону, получило название задолго до своего начала. 18 июня 1940 года Черчилль произнес речь о «звездном часе» («То, что генерал Вейган называл битвой за Францию, окончено. Со дня на день начнется битва за Англию»). С тех пор этот воздушный бой называли не иначе как «битва за Англию». Это была самая настоящая индивидуализация сражения, вполне в духе Черчилля. В отличие от других сражений Второй мировой войны, характеризовавшихся огромным количеством солдат, мощной материально-технической базой, победу в которых добывала обезличенная масса действующих лиц, сражение за Англию было особенным сражением, в нем, как встарь, большое значение имела личная инициатива его участников.

15 и 16 августа, в решающие дни наступления люфтваффе, Черчилль оставил все дела и отправился на главную квартиру командования истребительной авиацией, а затем — на главную квартиру авиационной бригады, которая полнее других была задействована в сражении, — бригады номер 11. На обратном пути генерал Исмей, ехавший вместе с Черчиллем в машине, услышал, как потрясенный премьер-министр восклицал: «Никогда еще за всю историю войн столь многие не были так обязаны столь немногим!» [282] Выступление У. Черчилля в палате общин, House of Commons Debates, том CCCLXIV, 20 августа 1940 г., с. 1167. См. также The Memoirs of General Ismay, с. 179—180 и Мартин Гилберт, шестой том «официальной биографии», 1940—1941, с. 734—743. 20 августа с трибуны палаты общин он повторит эту ставшую знаменитой фразу во славу нескольких сотен героических летчиков-истребителей.

Сражение началось в июле. В течение трех недель противники вели перестрелку над Ла-Маншем. Немцы стремились обескровить британскую истребительную авиацию и блокировать Англию с моря, лишив британцев возможности пополнять запасы необходимого. Затем 30 июля Гитлер приказал Герингу начать «широкомасштабное воздушное сражение», окрещенное Adlerangriff — «орлиная атака». Однако это сражение, начатое в середине августа, быстро закончилось. Тем не менее, в конце августа — начале сентября под сокрушительными ударами люфтваффе военно-воздушные силы Ее величества начали было сдавать свои позиции. Немцы сосредоточили свое внимание на двух основных объектах — наземных базах британской истребительной авиации (аэродромах, коммуникационных центрах, секторах, находившихся под наблюдением флота) и заводах, производивших самолеты «Спитфайр» и «Гаррикейн».