Валерий Цапков - Шоколадная медаль

- Подстрелили его, за один переход до того кишлака, где я Варю оставил. Ночью в горах в засаду попали, а кто стрелял , даже и не знаю, за нами по пятам отряд шел, останавливаться нельзя было.

- А что за кишлак, как назывался?

Дед Платон с досадой махнул рукой.

- Они там все одинаково называются, я и не упомню, а как туда пройтипомню. Недалеко от границы, кишлачок, как кишлачок: в котловине, ручей там есть, а дальше, за перевалом - пустыня, граница...

Олегов взял с блюдечка щепоть грецких орехов, пропитанных медом, пожевал.

- Да ты угощайся, - спохватился дед, плеснув Олегову в пиалу чуть-чуть чая. - Давай по-нашему, без умывания...

Олегов кивнул головой, поднял пиалу, отхлебнул. Гаури по-прежнему стояла у окна, опустив голову. ''Что я здесь делаю,'' - подумал Олегов. Зачем я здесь? Он глянул на часы.

- Спасибо за гостеприимство. Мне пора!

- Пора, значит, пора, тебе виднее, - вслед за Олеговым поднялся , покряхтывая, дед Платон. - Ты уж извини, провожать тебя нам нельзя.

Олегов понимающе кивнул головой, нерешительно глянул на Гаури, поцеловать, что ли? Нет, не решился и, махнув рукой, вышел за дверь. Он бежал вниз по грязной узкой лесенке, выбежал во двор и широкими шагами, на ходу нацепив темные очки, через подворотню вышел в переулок. Люди в переулке останавливались и недоуменно смотрели вслед офицеру, неизвестно откуда взявшемуся в этом старом квартале. Под этими взглядами Олегов чувствовал себя голым, чувство досады и неуместности своего нахождения лишь усилилось, когда из окна третьего этажа высунулось несколько физиономий и что-то восторженно закричали ему вслед.

Идиот, зачем я здесь, не надо соваться не в свое дело, тут свои законы, - ругал он себя, - выберусь благополучно - ни разу больше сюда не сунусь...

Обернувшись, он увидел, что следом за ним уже увязалась стайка подростков, оживленно обсуждавшая на ходу явно, его, Олегова. Заприметив впереди за поворотом переулка широкую улицу, заполненную машинами, Олегов прибавил ходу, стараясь не переходить на бег, и выскочил на проезжую часть.

- Дриш! - махнул он рукой, останавливая такси. Он облегченно плюхнулся на заднее сиденье обшарпанной '' Тойоты''. На переднем сиденье, рядом с водителем, сидел мальчик, вероятно, сын водителя. С жадным любопытством он поглядывал на Олегова, пока отец не дал ему оплеуху. Вырулив на площадь Пуштунистан, водитель отрицательно покачал головой, когда Олегов жестом показал на дорогу к дворцу. Олегов вспомнил, что частным машинам запрещено ездить мимо дворца.

- Поехали кругом. Раунд, - попытался он объяснить водителю. Тот понял. Пацаненок всю дорогу разглядывал Олегова в зеркало заднего вида, пока его внимание, да и всех остальных, не привлекла сцена на тихой объездной улочке. Их обогнало другое такси, в котором на заднем сиденье сидела красивая девушка без чадры и испуганно оглядывалась, а следом за ним гналась другая машина, набитая веселыми молодыми парнями, одетыми почти по-европейски. Они что-то весело кричали девушке и угрожающе - водителю такси. Поняв, что ее догоняют, девушка что-то крикнула водителю. Тот резко развернул машину в противоположную сторону, преследователи, потрясая кулаками и что-то выкрикивая, повторили маневр. Такси снова развернулось, оказавшись опять впереди машины, где ехал Олегов. Преследователи не отставали. Олегов понял, что водитель такси, в котором едет девушка, лишь имитирует бегство от преследователей, решив не рисковать своим здоровьем и исправностью машины ради пассажирки.

Охотники и их жертва остались за поворотом, до полка оставалось двести метров.

- Стоп!

Куда деваться, - думал Олегов на ходу, - Я столько нагородил, что и деться некуда. Сверхсрочник из оркестра, одетый в афганскую форму, приветственно махнул ему на воротах. Олегов кивнул головой и устало пошел по дороге.

- Товарищ старший лейтенант, дежурный по части вас искал, спрашивал, не выезжали ли вы. Я сказал, что в штаб дивизии...

- Ладно, - махнул рукой Олегов, соображая, кто и какую неприятность ему приготовил.

Дежурный по части пододвинул к нему телефон ВЧ связи со штабом дивизии:

- Какой-то майор Орлов тебя спрашивал, позвони.

- ...В Фергану не желаешь слетать? На пару недель? Отвезешь дембелей, первая отправка, и еще кое-что...

...Вот и выход, хотя бы на две недели, но выход...

ГЛАВА 28 .

- Думайте, парни, думайте... Фамилии у меня есть, чека все видит, чека все знает. И время до самолета у нас еще есть. А вычеркнуть из списка никаких проблем. Но вот потом снова вписать...

Начальник строевой части полка сочувственно улыбнулся. Перед ним в две шеренги угрюмо стояла почти сотня дембелей: голубые береты, загорелые лица и черные индийские кейсы почти у каждого.

Майор вздохнул и медленно пошел вдоль строя, как Черчилль в кинохронике, заглядывая солдатам в глаза. Те старательно упирались взглядом в небо, в свои сапоги,

разглядывали гудящие сигары самолетов за забором.

- Никто, значит, не признается?... Ну, ладно... Сержант Кошелев, рота связи, ко мне.

Из строя вышел коренастый сержант и ,старательно топая по пыльной траве футбольного поля , подошел к майору.

- Товарищ майор, сержант Кошелев по вашему приказанию явился!

- За два года ты, Кошелев, так и не усвоил, являются черти, а военные прибывают. Ладно, выкладывай, что там у тебя!

- Врут все, товарищ майор, гляньте сами! - севшим от волнения голосом заговорил сержант. Майор жестом руки прервал его и обратился ко всем:

- Этот сержант утверждает, что у него ничего нет: ни валюты, ни шмоток сверх положенного. Я не буду его торопить, задержка дембеля на три месяца это серьезно. Я даю ему еще пять минут подумать. Всем - садись!

Негромко переговариваясь, десантники расселись, как стояли - в две шеренги. Сел и майор, который должен был до самого трапа самолета сопровождать увольняющихся в запас, чтобы там передать их под опеку Олегову.

- Расколется? - вполголоса спросил за спиной Олегова один из сверхсрочников, служивший в строевой части писарем у помощника.

- Куда он денется, - беспечно ответил другой.

Олегов сменил позу, поудобнее устраиваясь на траве. Все они уже час сидели на футбольном поле в двухстах метрах от аэродрома, предстояло просидеть еще часа два.

- Всем встать! - подал команду майор.

Строй поднялся, поднялся и сержант Кошелев, голова его была опущена.

- Ну? - требовательно спросил майор.

- У меня ничего нет

- Все слышали? Он говорит, что у него ничего нет!

Майор повернулся к сержанту, выдержал паузу. Все замерли, слышен был лишь гул моторов где-то в стороне.

- Снимай сапог, левый.

Майор достал из кармана перочинный нож.

- Товарищ майор, разрешите я сам! Только из списка на отправку не вычеркивайте! - взмолился сержант, торопливо снимая сапог.