Теодор Гладков - Николай Кузнецов

Кузнецов не сомневался, что трупа «самоубийцы» вообще не существовало. Его волновало другое, почему фон Ортель так стремительно и неожиданно покинул Ровно, симулировав (в симуляции Кузнецов не сомневался) самоубийство? Причин могло быть только две: неожиданный вызов в Берлин или раскаяние в излишней откровенности с пехотным офицером. Во втором случае Зиберту грозила немалая опасность. Фон Ортель мог позаботиться об устранении опасного для него свидетеля.

Командование отряда приняло все необходимые меры для обеспечения безопасности Кузнецова.

Самолет С-54 с президентом Соединенных Штатов Америки Франклином Делано Рузвельтом на борту пролетел из Каира 1310 миль над Суэцким каналом, Иерусалимом, Багдадом, реками Евфрат и Тигр и, наконец, приземлился на тегеранском аэродроме. Уставшего после долгого пути, уже тогда смертельно больного президента отвезли в посольство США находившееся приблизительно в двух километрах от города.

Группа, сопровождавшая Рузвельта на конференцию, включала семьдесят семь человек. В нее входили личный советник Гарри Гопкинс, начальник личного штаба президента адмирал Леги, Аверелл Гарриман, генералы Маршалл, Арнольд, Соммервелл, Хэнди, Дин, зять президента майор Джон Беттигер и другие (в том числе знаменитые филиппинские повара).

На следующее утро – в воскресенье 28 ноября – к Рузвельту в спальню вошли взволнованный Гарриман и начальник секретной охраны президента Майкл Рейли.

Гарриман рассказал Рузвельту, что русские только что поставили его в известность о том, что город наводнен вражескими агентами и возможны «нежелательные инциденты» – в устах Гарримана это вежливое выражение означало «покушения».

– Русские предлагают вам переехать в один из особняков на территории их посольства, где они гарантируют полную безопасность, – так закончил Гарриман свое сообщение.

– Ну, а вы что скажете, Майкл? – обратился Рузвельт к начальнику своей охраны.

Мрачный Рейли лишь пробурчал что-то, весьма отдаленно похожее на совет принять предложение.

В три часа дня президент и его ближайшие помощники уже переселились на территорию советского посольства в центре Тегерана. Остальная группа лиц, прибывших с президентом, остановилась в Кемп-Парке, где помещался штаб американских войск.

…Примерно через месяц за тысячи километров от Тегерана, в лесах под Ровно получили запоздавшие московские газеты. Одну из них – «Правду» от 19 декабря 1943 года – подарили, разумеется, без права выноса в город, Николаю Ивановичу Кузнецову. Потом уже он пересказал содержание короткой заметки, аккуратно отчеркнутой красным карандашом, Майе Микота – в качестве компенсации за так и не привезенные ей персидские ковры.

Текст гласил:

«Лондон, 17 декабря (ТАСС). По сообщению вашингтонского корреспондента агентства Рейтер, президент Рузвельт на пресс-конференции сообщил, что он остановился в русском посольстве в Тегеране, а не в американском, потому что Сталину стало известно о германском заговоре.

Маршал Сталин, добавил Рузвельт, сообщил, что, возможно, будет организован заговор на жизнь всех участников конференции. Он просил президента Рузвельта остановиться в советском посольстве, с тем чтобы избежать необходимости поездок по городу… Президент заявил, что вокруг Тегерана находилась, возможно, сотня германских шпионов. Для немцев было бы довольно выгодным делом, добавил Рузвельт, если бы они могли разделаться с маршалом Сталиным, Черчиллем и со мной в то время, как мы проезжали бы по улицам Тегерана»,

В состав оккупационных войск на Украине, кроме немецких соединений, входили и так называемые «Остентруппен» – «Восточные войска». Они включали в себя части так называемой РОА – «Русской освободительной армии» (как пышно именовали себя предатели-власовцы), украинских националистических «казаков» и разных легионов, набранных из уроженцев Кавказа, Средней Азии и т. п. Командовал ими генерал фон Ильген. Основной контингент «Остентруппен» состоял из бывших белогвардейцев, вернувшихся из-за кордона вместе с оккупантами, предателей Советской Родины, изменивших воинской присяге, откровенных уголовников, а также всякого рода антисоветских элементов, выжидавших в разных темных щелях своего часа, буржуазных националистов и прочего отребья. Достаточно сказать, что одним из заместителей фон Ильгена был крупный петлюровец Омельянович-Павленко, сменивший теперь смушковую папаху с длинным, свисающим верхом, на немецкую генеральскую фуражку с высокой тульей. Его преступления в годы гражданской войны еще не забыла Украина.

Население оккупированных территорий ненавидело и боялось этих выродков даже больше, чем немцев.

На фронте эти части ввиду их низкой боеспособности использовались сравнительно в небольших масштабах. Зато именно они осуществляли карательные акции, сжигали деревни, расстреливали мирных жителей. Их в первую очередь бросали против партизан.

В отряде не без оснований полагали, что казнь фон Ильгена обязательно внесет панику и растерянность в не очень-то сплоченные ряды этого воинства, покажет ему в полной мере неизбежность близкой расплаты за измену. Штаб рассчитывал также, что кое-кто из рядовых солдат и младшего комсостава «Остентруппен», надевших гитлеровскую форму из малодушия, но не погрязших еще в измене соотечественникам, найдет в себе силы и мужество порвать с фашистами, искупить вину перед Родиной.

План предстоящей операции был тщательно разработан и утвержден в штабе отряда. Осуществление ее поручалось небольшой группе разведчиков во главе с Николаем Ивановичем Кузнецовым.

Важную и сложную задачу уничтожения фон Ильгена советской разведке облегчало одно немаловажное обстоятельство: в его доме – длинном одноэтажном здании по Млынарской улице, 3 – она располагала своим человеком.

Дело в том, что с некоторых пор у Лидии Лисовской появился новый поклонник. И не какой-нибудь там лейтенант. Рослый, широкоплечий, с мощным загривком бывшего борца, еще сравнительно молодой, лет сорока пяти, генерал. Фон Ильген не был легкомысленным человеком, его не интересовали случайные романтические приключения, но внешность Лидий, привлекательная и строгая одновременно, высокое графское происхождение, превосходные манеры невольно обратили его внимание. В результате фон Ильген сделал Лисовской весьма лестное предложение: сменить сомнительное для молодой женщины положение официантки ресторана «Дойчегофф» на вполне респектабельную и несравненно более выгодную материально должность экономки командующего «Восточными войсками».

Совершенно неожиданно оказалось, что желание генерала разделили и сотрудники ровенского гестапо, не доверявшие никому, в том числе и генералам вермахта. Лидия числилась их осведомительницей, и служба безопасности не упустила такую возможность – приставить к командующему «Остентруппен» своего человека для присмотра. Более того, гестапо сделало все от него зависящее, а в гитлеровской Германии невозможно было найти хоть что-нибудь, что бы не зависело от государственной тайной полиции, чтобы у Лисовской не оказалось ненароком конкурентки.