Росс Бенсон - Пол Маккартни. Личность и миф

Пророческая похвала Вулера появилась в августовском выпуске газеты, а спустя пять недель, договорившись предварительно с ее владельцем, Эпстайн пришел в «Каверн». «А что привело сюда мистера Эпстайна?» - задал со сцены вопрос Харрисон, разглядев в тени задней стены фигуру в костюме в тонкую полоску.

Познания Эпстайна в поп-музыке, особенно в авангардных стилях, были весьма ограничены. Его любимым композитором был Сибелиус, и живьем музыку он слушал только на концертах в ливерпульской филармонии, куда его водила мать. Его колонка в «Мерсийском бите» ограничивалась откровениями типа «популярность группы «Shadows», похоже, постоянно растет…»

Внезапно Эпстайна заинтересовали ритмичные песни Литтл Ричарда и Элвиса Пресли, которые раньше критики называли «дьявольской музыкой». В рок-н-ролле слышался секс, и эта музыка, надо заметить, уже в довольно зрелом возрасте захватила его. Брайан был слишком осторожным, не хотел, чтобы его симпатии стали достоянием публики, но желание познакомиться с «Битлз» было слишком велико, и он решил, что лучший путь для этого - стать их менеджером.

Эпстайн снова и снова заходил в «Каверн» посмотреть на них. Потом он отправился к Уильямсу, который все еще таил зло на «Битлз» за то, что они отказались от его услуг. Уильямс посоветовал ему не связываться с ними и не быть для них «шестом для отталкивания баржи», но Брайан проигнорировал его совет. «Его словно загипнотизировали», - вспоминал Уильямс и добавлял, что Эпстайн покрывался потом и краснел при малейшем упоминании их имени. Бест говорил: «Основная его цель состояла в том, чтобы добиться расположения «Битлз»… стать одним из них». Вскоре Эпстайн стал подражать им, зачесывая волосы вперед и одеваясь в черную кожу, но, когда окружающие осмеяли его, он быстро отказался от этого. Эпстайн постоянно говорил о «Битлз» с персоналом своего магазина, возил их в своем автомобиле. Следуя их примеру, он стал принимать таблетки, Вот так случайная встреча превратилась в страстное увлечение.

Рекс Мейкин был обескуражен. Семейный адвокат пытался выяснить у своего клиента, который торговал мебелью и грампластинками, что тот понимает в менеджменте поп-групп. В ответ он, конечно, услышал, что ничего не понимает. Однако это печальное обстоятельство не остановило Эпстайна.

«Я был очарован ими, - признавался Эпстайн - Одеты они были довольно небрежно, но это был их лучший наиболее привлекательный вид - черные кожаные куртки, джинсы и, конечно, длинные волосы… Как бы то ни было, они выглядели великолепно». И как бы то ни было, лучше всех выглядел Джон.

Питер Браун вспоминает: «Он был без ума от Джона и поэтому так предан ансамблю. Нельзя сказать, что он не верил в их музыкальный талант - он верил в него, но Эпстайн преклонялся перед Джоном. Он вовсе не интересовался хорошеньким мальчиком Полом, потому что Пол не привлекал Брайана в физическом плане».

Подобное равнодушие было взаимным, потом оно переросло в антипатию. Браун говорил: «У Пола не было необходимости что-либо предпринимать, чтобы понравиться мужчине, женщине или даже животному, он и так был очень обаятельным. Но в, сексуальном плане его влекло только к партнерам противоположного пола». Леннона, конечно, тоже интересовали представительницы противоположного пола, но его всегда привлекали эксперименты, он всегда стремился попробовать чего-нибудь новенького и верил, что в жизни надо поступать именно так. Он находил забавным тот интерес, который проявлял к нему Эпстайн, и подыгрывал ему в свое удовольствие.

Маккартни, будучи папенькиным сынком, держался в стороне от этого, однако у Эпстайна было кое-что еще, чем он мог заинтересовать Пола. Концерты в Ливерпуле и Гамбурге, так привлекавшие «Битлз» вначале, стали превращаться в бесцельный механический труд. Маккартни искал какой-то выход, и именно Эпстайн этот выход обещал. Он говорил: «У меня есть деньги, машина, магазин грампластинок, думаю, это вам поможет». Кроме этого, у него был энтузиазм, связи и неподдельная заинтересованность в процветании «Битлз», что в музыкальном плане означало процветание Леннона и Маккартни.

После того как «Битлз» расстались с Уильямсом, у них не было менеджера, и, когда Эпстайн предложил им взять их под свое крыло, они согласились, хотя и без особого желания. Харрисон, Леннон, Бест и Вулер, который всегда подозрительно относился к этой идее, приехали по приглашению Эпстайна к нему в NEMS, опоздав при этом на час. Однако Маккартни не явился и к этому сроку, так как… принимал ванну. Подобное пренебрежение разозлило Эпстайна. «Он опаздывает, это неприлично», - сердито заявил Эпстайн.

«Зато будет очень чистым», - ответил Харрисон.

Когда чисто вымытый Маккартни все же явился, Эпстайн уже поостыл, и соглашение было подписано. Это произошло через месяц после первого визита Эпстайна в «Каверн». К этому времени ансамбль уже целиком пленил его, и он напоминал одержимого любовника. Когда Мейкин отказался иметь дело с тем, что считал безнадежной затеей несчастных юнцов, Эпстайн составил стандартный контракт, и именно этот формальный контракт четверка «Битлз» подписала в клубе Моны Бест «Касбах» спустя шесть недель после того «знаменательного» дня, когда Маккартни принимал ванну.

Джим Маккартни с подозрением относился к этой сделке, но Эпстайн пришел к нему домой и своим энтузиазмом убедил Джима. Эта история повторилась и с теткой Леннона Мими. Эпстайн сказал ей: «У Джона не будет никаких неприятностей, остальные меня не волнуют, но я всегда буду заботиться о нем».

Однако этот контракт не имел законной силы, Харрисон и Маккартни были несовершеннолетними, а кроме того, в порыве радости Эпстайн забыл поставить под контрактом свою подпись. По мнению Пита Беста, этот контракт не стоил бумаги, на которой был написан, но для остальных троих участников ансамбля он определял основу их взаимоотношений с Эпстайном на протяжении последующих шести лет вплоть до его смерти.

Условия Эпстайна были стандартными для того времени, и даже по многим позициям лучше, чем «Битлз» смогли бы добиться, если бы кто-то еще пожелал заключить с ними контракт. Но других предложений не было. Маккартни вспоминал: «В то время нам приходилось выслушивать примерно одно и то же: «Откуда вы? Из Ливерпуля? Так вы там никогда ничего не добьетесь». В «Каверн» заходили агенты и менеджеры, но это была местная публика, и работу они могли предложить только в Ливерпуле.

Эпстайн обещал, что их заработки возрастут вдвое, хотя сам не знал, как это сделать. Но самое главное заключалось в том, что он посулил «Битлз» обеспечить выпуск их пластинок в Великобритании. В обмен на это он потребовал 25 процентов от доходов, «Битлз» попытались урезать эту цифру до 20 процентов, но Эпстайн твердо стоял на своем, объясняя это тем, что дополнительные 5 процентов необходимы ему для покрытия расходов по стимулированию сбыта пластинок.