Бела Клюева - Воспоминания (Братья Стругацкие)

Первые этапы прохождения рукописи - от подписания в набор до подписания ее в печать - прошли гладко. Осипов, как всегда, положившись на мою оценку - «Вещь хорошая», - не глядя подписал ее в набор и в печать (тут обычно редактор вздыхает с облегчением - задержек больше ждать неоткуда). И вдруг, спустя некоторое время, меня вызывает «на ковер» главный редактор и «тычет мне в харю» подписанную в печать сверку, разрисованную красным карандашом цензора, и кричит примерно так: «Вы что наделали? Обманули меня, сказали, что книжка хорошая! А это что? В «лапшу» прикажете?» (В лапшу в те времена нередко рубили неугодные начальству книги, порой даже изымая их из продажи.) Я, мельком взглянув в сверку, попросила дать мне ее на просмотр. Главред швырнул ее на стол, я взяла ее и пошла в редакцию. Просмотрела подчеркнутые места - не поняла, чем недовольна, чего хочет от меня наша цензорша и что мне делать: сверку было велено вернуть в тот же день. Тут зашла ко мне моя коллега, заведующая редакцией зарубежной литературы Наташа Замошкина. Я ей показала художества нашей цензорши и спросила, как тут быть - ведь книгу загубят! Она согласилась со мной и посоветовала постараться не возвращать Осипову сверку: он пошлет ее в ЦК ВЛКСМ, и там книгу наверняка зарежут. Я положила сверку в стол и, когда вечером Осипов по телефону потребовал ее к себе, я бухнула в ответ: «У меня нет ее», еще не зная, что буду говорить дальше. «Как нет? Где же она?» - «В ЦК партии». - «Что? Каким образом?..» - «Тут у меня оказия случилась, и я передала ее в ЦК». - «Кому?» - «Поликарпову». (Дмитрий Алексеевич, заведующий отделом агитации и пропаганды, в то время величина для нашего начальства недостижимая.) Осипов бросил трубку. Через некоторое время снова требует меня к себе. Я прихожу - он укрепил свои позиции секретарем парторганизации издательства. Началось с дуэта: да как вы посмели, вы давали подписку о неразглашении тайн, вы - много разных слов. Наконец вопрос: «Почему вы так сделали?» Хочу посоветоваться, отвечаю, мне Дмитрий Алексеевич, что отец родной, кохал меня (помню, что именно это слово почему-то взбрело мне на ум, и я упорно повторяла его потом в разговоре), еще когда я была ребенком (и не то, чтобы вру: Поликарпов был другом моих родителей, и они не раз говорили мне о нем, что он был талантливым самородком: не получив в свое время по бедности образования, он сам много читал, был эрудитом, обладая незаурядной памятью, словом, был интересным, образованным человеком, но - увы! - человеком того времени). Тут уж, как говорится, взятки - гладки, отпустили меня без дальнейших разговоров. Некоторое время я ничего не предпринимала, сверка тихо лежала у меня в столе. Наконец встретилась я с директором Издательства Ю. С. Мелентьевым и на его вопрос, как дела с «Хищными вещами века», ответила, что посмотрели их там, наверху, сказали, что ничего страшного в этих произведениях не находят, можно публиковать. Вот тогда только он велел мне вызвать авторов, а о том, как пошел разговор у Стругацких с Мелентьевым, вы знаете из «Комментариев» Б. Стругацкого. Я присутствовала на переговорах директора с моими авторами, но помалкивала, опасаясь своим вмешательством теперь только навредить.

Считаю, что отделались мы «малой кровью»: кое-где по красному карандашу внесли «поправки», и Аркадий предложил предпослать «Хищным вещам» предисловие о Стране Дураков, которое по смыслу своему практически повторяло предисловие к книге И. А. Ефремова, зато для начальства должно было стать свидетельством «правоверности» самих Стругацких. И работа над этим предисловием шла очень туго: от Аркадия требовали вычеркнуть одно, дописать другое, без конца морщили нос и наконец смилостивились. Книга вышла в свет. Правда, В. О. Осипов обещал после этого рассматривать «через микроскоп» каждую отредактированную мною рукопись. Обещание свое он не выполнил, ибо читать да еще фантастику он категорически не мог, но портить жизнь Стругацким и наказывать меня за выходившую в те годы фантастику ему помогали доброхоты-рецензенты, постоянно оплевывавшие эту литературу в солидных газетах и журналах, даже в «Крокодиле».

Небезынтересно и то, что в 1966 году бюро ЦК ВЛКСМ приняло постановление «О неблагополучном положении в редакции фантастики издательства «Молодая гвардия». Как стало мне известно совсем недавно, поводом для этого послужила «Записка отдела пропаганды и агитации ЦК КПСС о серьезных недостатках в издании научно-фантастической литературы от 05.03.1966 года» за подписью А. Яковлева и И. Кириченко. В ней подробно анализировались и были признаны идейно вредными повести Стругацких «Попытка к бегству» и «Хищные вещи века».

А к Поликарпову в ЦК КПСС я все же потом, когда нас стали здорово прижимать, сходила. Он на мои жалобы отреагировал так: «Ты зря пришла. Разве это беда? Вот когда будет совсем худо, тогда приходи». Он на собственном опыте знал, почем фунт лиха: бывал бит, унижен, возвышен вновь. А к тому времени, когда у нас в издательстве «стало совсем худо», его самого уже не стало.

В 1965 году началось подписное издание «Библиотеки современной фантастики». Планировалось издать пятнадцать томов, вышло под моей редакцией (до назначения заведующим редакцией Ю. М. Медведева) двадцать пять. 7-й том «Библиотеки» (1966 год) составили два произведения Стругацких - «Трудно быть богом» и «Понедельник начинается в субботу».

В 1967 году на моем редакционном столе появилась рукопись новой повести Стругацких - «Второе нашествие марсиан». По объему ее одной не хватало для книги. Не помню, кому пришла в голову мысль объединить ее со «Стажерами». Но издать эти две вещи в форме «перевертыша» придумала я. Чем создала себе лишние трудности и неприятности (ведь с самого начала ясно было, что по своему содержанию «Второе нашествие» не может понравиться нашим «главным»). Прежде всего, технический редактор не мог понять, чего я от них добиваюсь. Я принесла и показала «перевертыш» американского образца. Техреды поняли и заинтересовались, но «наверху» идея пробивалась с большим трудом. Добившись наконец разрешения на необычное издание, мы с энтузиазмом (в том числе и техред Людмила Куренкова) приступили к осуществлению его. Дабы быть правильно понятыми нашими читателями, мы на обеих сторонах титула напечатали: «В эту книгу входят два очень разных по содержанию произведения. Издательство попыталось отразить это и в оформлении: переверните книгу, и там вы найдете начало второй повести». Казалось бы, все ясно и просто, однако, вскоре после выхода книги в свет (1968 г.) в типографию «Молодой гвардии» стали приходить возмущенные письма читателей - «Зачем нам бракованные книги?» - либо даже сами книги с требованием заменить их на «нормальные». Так провалилась первая - и, возможно, последняя - попытка издать в Советском Союзе книгу-«перевертыш».