Владимир Гнеушев - Тайна Марухского ледника

Издательство просит отзывы об этой книге и пожелания присылать по адресу: Москва, Центр, проезд Сапунова, д. .№ 13/15, издательство “Советская Россия”.

В книге “Тайна Марухского ледника”, вышедшей в 1966 году в издательстве “Советская Россия”, мы писали, что не считаем работу законченной и просили горных туристов, альпинистов, жителей высокогорных районов Кавказа, участников боев и их родственников сообщать нам обо всем, что станет известным, что откроется нового в героической истории обороны Кавказа. Просьба наша не осталась без ответа.

С помощью читателей мы смогли в значительной мере уточнить даты событий, их последовательность, номера и названия частей, а также их боевые взаимодействия.

Появились и совершенно новые материалы, существенно дополняющие картину беспримерной войны в горах, – о 25-м погранполке, участвовавшем в обороне Санчарского перевала, и об альпинистском отряде А. М. Гусева, выполнявшем специальные задания командования в районе Клухорского и Нахарского перевалов и на Эльбрусе.

Много нового и интересного мы узнали и о партизанах Северного Кавказа. Этот материал перерос объем книжной главы, и нам предстоит на основе его создать самостоятельную книгу.

В радости и горе жизнь не может остановиться. За эти годы мы получили много писем. Нам стало известно, что почти все участники высокогорной войны, оставшиеся в живых, получили высокие правительственные награды, заслуженные ими еще тогда, но вовремя не нашедшие героев: ведь война продолжалась!

Мы узнавали о радостных новосельях бывших бойцов, о рождении у них детей и внуков, о счастливых планах дальнейшей жизни и работы.

Мы стали свидетелями и горьких событий. Умер Владимир Александрович Смирнов, бывший командир 810-го полка, человек, чьим мужеством и скромностью не перестают восхищаться все, кто знали его в бою и в мирной жизни, чье благородство большевика известно каждому, кто хоть однажды встречался с ним по службе или в быту. Его прах, согласно его желанию, отправлен из Москвы на родину – в маленький городок Яранск, затерявшийся в суровых лесах Кировской области...

Итак, мы предлагаем читателю новое издание своей книги, но, как прежде, говорим: “Все, что пока еще скрыто от людских глаз или затеряно в памяти, должно стать известным. В трагической и прекрасной истории высокогорной битвы нет ничего, что было бы недостойно нашего внимания...”

Мы ждем новых писем и находок, просим их посылать по адресу: Пятигорск, площадь Мира, 1, Краевая студия телевидения.

Мурадин Кочкаров, чабан колхоза “Знамя коммунизма”, Зеленчукского района Карачаево-Черкесии пас отару в горах Западного Кавказа, вблизи перевала Халега. Утром 21 сентября 1962 года он не досчитался нескольких овец и решил, что в поисках свежей травы они отбились и ушли по склону хребта вверх. Поручив отару напарнику, Мурадин налегке отправился по едва заметной тропинке к маленькому горному озеру. Но овец там не было. Чабан пошел еще выше и вскоре поднялся на хребет. Осмотревшись, Мурадин заметил среди обломков скал несколько боевых ячеек. В одной из них были человеческие кости. Многочисленные патронные гильзы – наши и немецкие – свидетельствовали о том, что здесь был долгий, нелегкий бой.

Мурадин пошел по хребту дальше, направляясь к вершине Кара-Кая, и увидел много таких ячеек, патронов, гранат, мин и прочих следов войны. Он остановился над Марухским ледником. Здесь было слышно, как он тает: потрескивает лед, шумно оседает фирновый снег. Бесчисленные ручейки стекали с боковой морены и в конце ее сливались в один бурный поток, падавший на основной ледник и вскоре исчезавший под ним. Погода, непривычно для этого времени года, стояла солнечная и ясная, так что просматривалась вся долина внизу – от мрачноватых скал Кара-Кая и до синеющего в легкой дымке Марухского перевала. Мурадин перевел взгляд вниз, на морену, и заметил на ней какие-то странные темные пятна. Камнями это не могло быть. Мурадин спустился к морене, и то, что он увидел, заставило его срочно, не заходя в кош, идти домой, в поселок Хасаут-Греческий. Там он обо всем рассказал председателю сельсовета, а тот в свою очередь немедленно позвонил в районное отделение милиции. Дежурный по отделению младший лейтенант Лифарев принял телефонограмму и, когда райисполком решил послать на ледник группу, вызвался вести ее. Все, что рассказал чабан, подтвердилось, и тогда по просьбе Карачаево-Черкесского обкома КПСС Ставропольский крайисполком создал комиссию из военных специалистов, врачей-экспертов, представителей общественности и направил ее к Марухскому леднику. Комиссии, возглавлял которую заместитель председателя крайисполкома В. М. Агкацев, был придан взвод саперов под командованием майора Максимова и группа альпинистов, которой руководил опытный инструктор альплагерей Домбайского района Хаджи Магомедов.

Ранним утром 27 сентября мы выехали из станицы Зеленчукской через Кардоникскую, Хасаут-Греческий и Красный Карачай к подножию хребта. За селением Красный Карачай дорога стала настолько плохой, что даже вездеходные “газики” с огромным трудом преодолевали ее. А километров через тридцать, с ревом перевалив горную реку, и вовсе стали. Дальше пошли пешком по узкой и едва заметной тропе, поминутно теряющейся в каменистых осыпях, расселинах и узких проходах над обрывами. Мы надеялись до темноты добраться к озеру, о котором рассказывал Мурадин, но не успели и заночевали на обширной поляне, где еще несколько дней назад паслась отара Кочкарова.

Лишь к двенадцати часам следующего дня вышли на гребень безымянного хребта, сплошь усеянного обломками красноватых гранитных скал и потому названного нами вначале хребтом Красных Скал.

Едва прошли по этому гребню несколько метров, как попали в жестокий снежный заряд. Он вырвался откуда-то из-за вершины Кара-Кая, от белоснежных пиков Главного Кавказского хребта, казавшегося совсем рядом. Ветер был сильным и грозным, дул он с ревом, бил крупкой, которая чувствовалась даже сквозь ватники и штормовки. Многим из нас, кто впервые был в горах, стало немного не по себе.

Кто-то из альпинистов крикнул:

– Скорее в укрытие!

Побросав первые находки в виде патронных гильз и гранатных рубашек, все бросились под огромную скалу, нависавшую козырьком над только что оставленной подъемной тропой, и там обились в плотную кучу.

Заряд ревел минут десять или пятнадцать. В это время было совершенно черно и мрачно вокруг, и мы успели подумать, что вряд ли попадем к местам боев. К счастью, ветер начал слабеть. Все вышли из укрытий, отряхивались и удивленно посмеивались, глядя в сторону хребта, который вновь светлел, будто ничего не произошло.