Александр Нестеренко - Александр Невский. Кто победил в Ледовом побоище

И в 1240 году сообщение о захвате Тесова не произвело на новгородцев впечатления. Это подтверждается тем, что в Новгороде в это время не возводили никаких оборонительных сооружений. Доподлинно известно, что всякий раз, когда возникала угроза вражеского нашествия, новгородцы начинали укреплять свой город. Об этом свидетельствуют данные археологических раскопок. В 1169 году новгородцы возвели возле города острог в связи с походом на Новгород суздальской рати. Следующий этап развития обороны города — 1224 год, вызван походом суздальской рати на Торжок (см. Соловьев, СС, т. 1, с. 601). После этого очередной строительный бум по возведению фортификационных сооружений обрушивается на город только полвека спустя — в 1270 году, во время конфликта Новгорода с братом Александра Невского — тверским князем Ярославом Ярославичем. Следующий раз новгородцы ставят новые остроги в 1316 году, в ожидании нападения тверского князя Михаила Ярославича (сына Ярослава Ярославича). Таким образом, полтора столетия (с конца XII по начало XIV веков) новгородцы укрепляли свой город в ожидании нападения русских из «низовых земель», а не шведов или немцев с Запада.

А в 1240 году новгородцы ничего не делают для того, чтобы подготовить город к обороне от врага, который, если верить историкам, уже стоял на его пороге. Следовательно, новгородцы не видели угрозы в том, что «неприятельские шайки метались в разные стороны, достигали тридцати верст от Новгорода и убивали новгородских гостей, ездивших за товарами» (Костомаров, указ. соч., с. 81).

Многозначительное молчание НПЛ о реакции Ярослава Всеволодовича на изгнание его семьи из Новгорода слишком красноречиво. Получается, что Ярослав не только никак не отреагировал на изгнание Александра, но и не предпринял никаких усилий для того, чтобы восстановить свою власть в Новгороде. Наоборот, сами новгородцы, одумавшись, попросили его о помощи. Поведение Ярослава не может не вызвать удивления: до этого момента такая христианская терпимость была совсем не в его характере. Великий князь не мог оставить без ответа брошенный ему вызов. Но как он сломил Новгород, мы уже никогда не узнаем. Но результат впечатляет: Александр не просто вернулся в Новгород, а вернувшись, твердой рукой навел новый порядок, уничтожив всех тех, кто настаивал на его изгнании. Учиненная им расправа не вызвала в Новгороде волнений и беспорядков. Если они и имели место, то летопись о них не сообщает.

Почему же новгородцы не воспользовались моментом и не освободились от власти Ярослава Всеволодовича, а спустя несколько месяцев сами пришли к нему (а не к Александру, как пишет «Житие» и показывает в своем фильме Эйзенштейн) с поклоном?

Первая причина— новгородцы убедились в том, что Ливония не может помочь им в борьбе с Великим князем и стоящей за ним Ордой. Размеры гарнизона, оставленного Орденом в Пскове, свидетельствовали о том, что участвовать в войне с «низовой землей» на стороне Новгорода ливонцы не будут. Приведя к власти в Пскове Ярослава Владимировича, его союзники вернулись к своим делам. Для примера, когда в 1230 году Тевтонский Орден построил в Мазурии один из своих первых замков, то разместил в нем гарнизон из ста рыцарей для дальнейшего наступления на земли пруссов. Учитывая, что стратегическое значение Пскова намного больше, чем у любого из многочисленных замков, построенных немцами в Прибалтике, Орден должен был оставить в нем соответствующий по численности гарнизон. Вместо этого ливонцы оборону Пскова доверили своим русским союзникам. И зря: уже через год новгородцы с ходу овладели «городом-крепостью» Псковом. Вот если бы Орден разместил в городе боеспособный гарнизон и принял меры по укреплению оборонительных сооружений, то вряд ли Ярославичам удалось так просто выбить ливонцев из Пскова.

Кроме того, если бы речь шла о том, что Орден начал захват русских земель, в чем его обвиняют наши историки, то он развернул бы строительство замков на оказавшихся под его контролем псковских и новгородских владениях. Например, в Пруссии за десять лет (1231—1241) тевтонцы построили сорок каменных замков. В русских землях — ни одного.

Единственное исключение — укрепление в Копорье, построенное на землях вожан. Впрочем, оно не было неприступной крепостью и было захвачено Александром Ярославичем безо всякого труда. Его гарнизон, судя по тому, что он оказался в плену у новгородцев, по каким-то причинам не оказал никакого сопротивления.

Вторая причинатого, что Новгород вновь пришел просить князя у Ярослава Всеволодовича, в том, что разбои в новгородских владениях, отделение водьских племен и фактическое получение Псковом независимости, подорвало позиции противников суз-дальцев. Хлынувшие в Новгород беженцы из Пскова изменили соотношение сил в городе в пользу сторонников «низовых земель».

До этих событий Новгород и его окрестности были глубоким тылом. Здесь никогда не ступала вражеская нога. Со стороны Ливонии и Литвы Новгород защищал Псков и вожане. Со стороны финнов и шведов — Ладога и данники-карелы. Со стороны «низовых земель» — Торжок. После победы в Пскове пронемецкой партии и перехода вожан под власть Ливонии новгородские владения неожиданно оказались открытыми для грабительских набегов. Эсты получили возможность беспрепятственно грабить новгородские пригороды.

В Новгороде сложилась ситуация, аналогичная той, что повторилась во времена смуты, когда Новгород сдался шведам, а Москва присягнула польскому королевичу Владиславу, Псков решил остаться независимым. Не все в городе с этим согласились. Два воеводы, дети боярские и лучшие люди числом триста человек выехали в Новгород. Как пишет Соловьев: «После этого началась усобица между Новгородом и Псковом, напомнившая древнюю старину: новгородцы с шведами и псковскими отъезжниками приходили врасплох на Псковскую волость, отгоняли скот, брали в плен крестьян, портили хлеб и луга» (Соловьев. СС, т. 4, с. 634). В 1240 году происходило то же, что Соловьев применительно к 1611 году называет древней стариной. Только тогда инициатива исходила с псковской стороны: не новгородцы приходили грабить окрестности Пскова, а псковичи с немцами, чухонцами приходили в новгородскую волость и угоняли скот, брали полон, портили хлеб… Новгородцам ничего не оставалось, как искать союзника, с помощью которого они смогли бы восстановить ситуацию.

Третья причинасвязана с тем, что на Руси сложилась уникальная ситуация: из-за дефицита князей кроме Ярослава Всеволодовича реальных кандидатов на княжение в Новгороде попросту не нашлось. После нашествия Батыя на Южную Русь никто из русских князей уже не мог на равных противостоять Ярославу. Главный его соперник в борьбе за Новгород Михаил Черниговский бежал в Венгрию. Его княжество было разорено татаро-монголами, мужское население мобилизовано в ордынские войска, идущие на Европу.