Джеймс Стюарт - Алчность и слава Уолл-Стрит

Адвокаты Боски и правительственные юристы вступили в исключительно интенсивные переговоры. Времени у них было в обрез, потому что 15 ноября одна из компаний Боски, Northview, должна была представить в КЦББ учетную документацию. Было очевидно, что после этого все оперативно-следственные мероприятия в отношении Northview, равно как и ее главы, неизбежно станут достоянием гласности. Сотрудники КЦББ и прокуратуры собирались использовать Боски как тайного агента, и действовать на этом поприще ему оставалось всего ничего.

В начале переговоров Карберри решительно заявил, что ему нужно признание вины в одной фелонии, предусматривающей тюремное заключение сроком до пяти лет. Адвокаты Боски воспротивились было, предложив остановиться на одном из преступлений, за которые полагалось не более трех лет, но Карберри был непреклонен, и они уступили. Однако предметом длительного обсуждения стал вопрос о том, в чем именно Боски должен сознаться. Совершенных им преступлений, за которые полагалось до пяти лет, было предостаточно. С оперативной точки зрения Карберри хотел, чтобы Боски признался в том, о чем ему скорее всего придется давать показания. И он хотел, чтобы это было нечто более весомое, чем инсайдерская торговля. Выбор пал на сговор о мошенничестве с ценными бумагами, так как это преступление подходило по всем статьям.

Денежная проблема оказалась более сложной. Карберри и юристы КЦББ запросили 100 млн. долларов; они полагали, что 50 млн. – это сумма, реально сопоставимая с нелегальными доходами Боски, а еще 50 миллионов – подходящий штраф. Они также считали, что сумма в 100 млн. долларов согласуется с их оценками состояния Боски. Адвокаты Боски утверждали, что 100 млн. – это слишком много, что, по их собственным подсчетам, прибыль, полученная Боски от информации Ливайна, не превышает 30 млн. и что, коль скоро КЦББ располагает данными только о незаконной торговле последнего, нельзя налагать на Боски денежный штраф за добровольное предоставление дополнительных сведений о махинациях. И вновь правительственные юристы проявили твердость, настояв на 100 миллионах.

Питт знал, что утрату такой суммы Боски переживет. Правоохранительные органы никак не могли знать, сколько именно Боски заработал нелегальным путем; выяснить весь спектр его правонарушений они могли только по назначении штрафа и заключении сделки о признании вины. Точно так же они не могли просто конфисковать все имущество Боски. Штрафы принято назначать в зависимости от масштаба правонарушений. Позднее, однако, власти все-таки получили от Боски отчет об его активах, и выяснилось, что калькуляция КЦББ не так уж далека от истины. Из этой конфиденциальной ведомости явствовало, что в январе 1986 года состояние Боски равнялось в общей сложности 130 822 991 доллару и включало в себя наличные деньги (2,7 млн.), ценные бумаги (115 млн.), недвижимость (6,9 млн.), два «роллс-ройса» (100 000) и произведения искусства (2,4 млн.). Там же было написано, что его годовой доход составляет 7 млн. долларов, из которых на совокупный оклад приходится лишь 35 000. Его ежегодные расходы, оцененные в 6 млн., не позволяли сомневаться в том, что он живет на широкую ногу.

Решающим аспектом любых переговоров о признании вины является так называемое «предложение», посредством которого защита официально пытается склонить сторону обвинения к собственной оценке значимости содействия со стороны обвиняемого. На первом заседании в Вашингтоне Питт сделал обвинению устное предложение «цены» Боски как свидетеля, которое было более детальным, нежели его предыдущие представления, но не содержало имен соучастников. Однако на последнем заседании, после того как были разработаны все прочие пункты сделки, Питт представил письменное предложение, нужное Линчу для того, чтобы получить одобрение урегулирующего соглашения от членов Комиссии.

Это заседание, состоявшееся, как и все предшествующие, в офисе Fried, Frank, казалось, не кончится никогда. Когда примерно в 4 утра Питт наконец предъявил долгожданный документ, Линч, Карберри и другие государственные юристы принялись его сосредоточенно изучать. В результате у Карберри, что называется, упало сердце. Он никак не ожидал, что предложение будет столь расплывчатым. В нем не было никаких имен, а были лишь ссылки типа «инвестиционный банкир А» или «инвестиционный банкир Б». Мало того, по прочтении можно было только догадываться, какие именно преступления, по мнению адвокатов Боски, совершил их подзащитный. Карберри, недоумевая, поднял глаза.

«Непонятно, с кем мы имеем дело: с теми, кто принимает решения, или с посыльными. Этого недостаточно», – сказал он.

«Не придя к предварительному соглашению с КЦББ, на большее мы пойти не можем», – не согласился Питт, сославшись на то, что в противном случае Боски подвергнется неоправданному риску. Линч и Карберри вышли из комнаты, убежденные, что, обратившись с подобным предложением к Комиссии, они, принимая во внимание статус Боски, вряд ли добьются его принятия. Им требовались более веские доказательства того, что Боски готов к полномасштабному сотрудничеству. Они нуждались в более конкретных сведениях.

Было около 6, когда Карберри поймал такси и вернулся в дешевый отель, в котором не было даже регистрационной стойки. В рамках своих полномочий он сделал все, что мог. Он уже собирался ложиться, когда зазвонил телефон. Это был Линч.

«Они хотят сделать еще одну попытку, – взволнованно сказал он. – Только что звонил Питт». Но Карберри был измотан до предела.

«Меня не волнует, сколько им нужно попыток, – произнес он. – До 10 утра я и пальцем не пошевелю». Он лег в постель и заснул.

Наутро Питт развеял все опасения. Он выразил готовность сообщить имена всех, кто был упомянут в предложении, но только устно. Затем, к изумлению государственных юристов, Питт назвал ряд ключевых фигур в мире финансов: Майкла Милкена, «короля» бросовых облигаций; Мартина Сигела, ведущего инвестиционного банкира из Drexel; Бойда Джеффриса, известного брокера с Западного побережья; и Карла Айкана, корпоративного рейдера. Он мог продолжить список, но по обыкновению предпочел до поры не раскрывать всех своих козырей на случай, если обвинение сочтет, что предложенного недостаточно. Так, например, он не упомянул Малхирна.

Тем не менее сразу же стало ясно, что КЦББ одобрит урегулирующее соглашение. Ценность сведений, предложенных Боски, превзошла все ожидания. Достаточно сказать, что всего несколько месяцев тому назад, когда Комиссия прижала к стенке Денниса Ливайна, ее члены, еще не располагая вышеупомянутой информацией, считали, что им удалось раскрыть крупнейший инсайдерский сговор 80-х годов.

Карберри представил предлагаемое соглашение Джулиани, который был по-прежнему поглощен делом Фридмена и незамедлительно наложил одобрительную резолюцию. Они не могли упустить такую возможность. 10 сентября Линч Передал соглашение на рассмотрение Комиссии. С тех пор как она тем летом утвердила официальный приказ на проведение расследования, ее члены пребывали в неведении. Ничего не знал даже председатель Джон Шэд. Они были явно потрясены как масштабом разоблачений, так и перспективой возможных последствий.