Джеймс Стюарт - Алчность и слава Уолл-Стрит

«Какие-такие 5,3 миллиона?» – спросил явно встревоженный Теставерде.

«О, забудь, – ответил Мурадян. – Забудь, что я вообще это сказал. Не будем сейчас об этом говорить». Теставерде собрал свои записи, положил их в портфель и собрался уходить. «Нет!»– закричал Мурадян, придя в неистовство при мысли о том, что из-за него ликвидация не состоится. – Не уходи! Мы можем это уладить».

Но когда Мурадян подтвердил, что у него действительно имеется кредиторская задолженность в размере 5,3 млн. долларов, на которую у него нет ни документации, ни счета, ни счета-фактуры – ничего, кроме распоряжения Боски произвести платеж, – Теставерде ушел в свой офис, находившийся в квартале от конторы Боски. Он сказал, что не сможет продолжать проверку, пока не переговорит со своим старшим партнером Стивеном Оппенгеймом.

Мурадян ждал в конференц-зале, выкуривая сигарету за сигаретой, почти парализованный от тревоги. После того как прошло, казалось, несколько часов, а на самом деле немногим более 15 минут, зазвонил телефон.

«Ты тупой долбаный ублюдок, – вопил Боски. – Ты безмозглый сукин сын. Что, черт возьми, ты себе позволяешь?» Мурадян ни разу за годы работы с Боски не слышал, чтобы тот так сквернословил. Прежде чем он успел ответить, Боски швырнул трубку. Спустя несколько минут вновь раздался звонок. «Ты тупой долбаный ублюдок», – опять начал Боски. В течение следующего часа Боски позвонил четыре или пять раз. Он снова и снова кричал: «Ты тупой долбаный ублюдок», пока это, казалось, навеки не засело у Мурадяна в голове.

Мурадян чувствовал себя раздавленным. Он уже не рассчитывал ни на какую премию. Мало того, его могли уволить. Имея за плечами санкции КЦББ, он вряд ли нашел бы другую работу в финансовой сфере.

В офисе OAD Оппенгейм сказал Боски, что без документов фирма не выпустит «успокоительного письма», что означало срыв сделки. Немного успокоившись, Боски позвонил Милкену. Они поспешно договорились оформить погашение 5,3 млн. долларов как оплату «консультаций», Drexel все же провела немало исследований по различным проектам Боски. «Вспомнив» вдруг про огромную задолженность за исследования и другие побочные консультации, Боски связался со своими бухгалтерами и юристами.

Все согласились продолжить работу на основании приведенных Боски доводов, понимая, что документация по операции будет предоставлена незамедлительно. В Беверли-Хиллз Милкен поручил своему брату Лоуэллу составить письмо, которое должно было стать основанием для оплаты вознаграждения за консультации. Лоуэлл Милкен подозвал случайно оказавшегося поблизости Дональда Болсера, второразрядного клерка, и заставил его поставить подпись рядом со своей.

Несмотря на эти весьма подозрительные маневры вокруг крупного платежа, бухгалтеры и адвокаты Боски заверили его, что никаких проблем не будет. Боски заметно успокоился, однако не удосужился позвонить Мурадяну. Лишь около 7.30 вечера Мурадяну, дабы его утешить, позвонил Нэгл. «Все утряслось, – сказал он. – Drexel высылает счет для оплаты услуг по консультациям. Айвен остыл».

Мурадян испытал такое облегчение, что не стал долго думать над услышанным. Из всей своей предыдущей работы с Тернером он заключил, что Боски и Милкен как-то и в чем-то сотрудничают, и Drexel, возможно, проводит какие-то исследования. Если так, думал он, то, конечно, весь этот шум да гам выглядит, по меньшей мере, странно, но кто он такой, чтобы задавать вопросы? У него и без того достаточно неприятностей.

Три дня спустя пришел счет-фактура от Drexel. Он гласил: «За консультационное обслуживание в соответствии с соглашением от 21 марта 1986 года, $5 300 000». Сопроводительное письмо от Тернера было кратким и конкретным:

М-р Боски,

Просим выслать чек на прилагаемый счета-фактуру непосредственно мне по адресу, указанному выше.

Адрес, разумеется, был не нью-йоркский, а лос-анджелесский. Мурадян послушно выполнил указание и выслал чек.

Потаенные страхи Мурадяна не сбылись. Почти 1 млрд. долларов, аккумулированный благодаря вкладам инвесторов и размещению облигаций, осуществленному в соответствии с графиком, сделал арбитражную компанию Боски одной из мощнейших в истории. Мурадян не только не был уволен, но и получил премию в размере 350 000 долларов. Его не обидел тот факт, что другие в том году получили намного больше: Давидофф, главный трейдер, получил 1,5 млн., Лессман – свыше 1 млн., Нэгл – 1 млн. 1 млн. получил и Уэкили, хотя Мурадян понятия не имел, чем тот вообще занимается.

Мурадян был счастлив уже оттого, что у него есть работа, а то обстоятельство, что он служит в фирме, недавно ставшей богаче почти на миллиард долларов, делало его еще счастливее. «Мы разбогатеем! Счастье нам улыбнулось», – ликующе сообщил он жене, когда понял, что учреждение новой компании будет доведено до конца. Но он никогда не забывал событий 21 марта; боль и унижение от угроз Боски оставили в его душе неизгладимый след.

1. Ha пике своей карьеры арбитражер Айвен Боски обладал покупательной мощью в 3 млрд, долларов, которой было достаточно, чтобы повергнуть в ужас почти любую корпорацию одним телефонным звонком. «Жадность – это хорошо», – сказал он в 1986 году выпускникам Калифорнийского университета, сформулировав лозунг десятилетия.

2. Сидя за Х-образным торговым столом в Беверли Хиллз, Майкл Милкен правил империей бросовых облигаций, которая в конце 1985 года хвастливо сообщила о новых эмиссиях на 125 млрд, долларов, что означало почти девятикратный прирост всего за десять лет. Он был самым могущественным человеком в американском финансовом мире – и одним из богатейших, заработав в одном только 1986 году 550 млн. долларов. «Мы нападем на General Motors, Ford и IBM, – сказал он одному из коллег, – и заставим их дрожать от страха».

3. 200-акровое поместье Боски в округе Уэстчестер включало в себя особняк в георгианском стиле, крытый теннисный корт с надувным куполом и примыкающие корты для игры в сквош. Ковровое покрытие было украшено рельефной монограммой IFB – инициалами владельца. Позднее Боски подал заявку на переделку особняка в копию Монтичелло, дома Томаса Джефферсона.

4. Мало кто знал настоящего Боски; этой привилегии не было даже у его жены Симы. Он сказал одному из своих служащих, что мечтает стать «современным Ротшильдом». Но, помимо того, он вел множество тайных жизней. В одной из конфиденциальных бесед он сообщил, что был агентом ЦРУ в Иране. Его постоянным спутником был таинственный иранец Хушанг Уэкили, годовой оклад которого равнялся 1 млн. долларов, и никто, кроме Боски, не знал, чем тот занимается. Боски неизменно сопровождали вооруженные телохранители. «В этом бизнесе необходима безопасность», – сказал он одному из своих гостей.