Алина Катран-Шиллинг - BrainStorm: Ты не один. От песочницы до стадиона [litres]

В 13 лет меня позвали выступать с одной группой на танцах в Домах Культуры. Остальным ребятам было лет по 18, и мои родители взяли с меня слово не пробовать ни капли спиртного. Слово я сдержал, мне было приятно чувствовать свою ответственность, ведь я к тому же начал хорошо зарабатывать – примерно столько же, сколько мой отец. Не могу припомнить, чтобы я когда-либо просил карманных денег у родителей.

В год, когда я закончил технический университет, раздался звонок: «Привет! Мы группа "Time After Time", выступаем в Риге, но наш басист в отъезде – ты мог бы нас выручить?». В тот же вечер я отправился в Ригу. Это была фанковая, джазовая, фьюжн музыка, а сами ребята – выпускники музыкальной академии. Я остался с ними, мы записали пару альбомов, ездили в небольшие туры по Европе. Мы шли с BrainStorm по соседним тропинкам, но они уже тогда были хедлайнерами.

Когда случилось несчастье с Муминьшем, мне позвонила наша общая знакомая Дайга и спросила, смогу ли я поехать с BrainStorm в Екатеринбург в августе. Я, конечно, согласился, разучил программу, но очень волновался на самом концерте – там была огромная толпа в центре города, фестиваль, много знаменитостей. Мы хорошо отыграли, вернулись домой и занялись своими делами. Ребята стали меня приглашать снова и снова – так и пошла наша работа. Между нами не было договора, я не задавал вопросов и со мной никто не говорил об этой ситуации, о моём положении. Я не знал, куда мне с ними следует идти вместе, где появляться, а где нет. Про интервью, фотосессии, клипы мне никто не говорил. Я точно знал одно – на концерте я должен быть на сцене и играть. Моё место в BrainStorm – это сложный вопрос, который отнял у меня много сил.

«Где ваш бас-гитарист?», – в один момент стали спрашивать журналисты BrainStorm на интервью. Ребята каждый раз отвечали, что у меня дела, именины, я заблудился и т. д. Это задевало меня, и я попросил Айю, чтобы ребята говорили правду. Я сотрудничаю с группой как музыкант, исполняю роль басиста, назовите меня другом или коллегой, но не делайте из меня виноватого, потому что я очень ответственный человек. Ребята тогда извинились и постарались так больше не делать. Но вопрос остается открытым все эти 16 лет.

Для себя я решил, что мы друзья по работе, хорошие коллеги. Как в офисе – вы же не обязаны быть близки с каждым сотрудником. Мы можем здорово проводить время вместе, разговаривать на общие темы. По отдельности ребята совсем другие – а вместе у них включается особый режим, каждый держит свою территорию, как лебедь, рак и щука.

Я ни с кем из них не говорил откровенно о своих чувствах, но после фильма «Между берегами» группа знает об этом и вряд ли думает: «Эй, да у него всё хорошо, нет проблем!» Я предполагаю, что у них может быть две причины оставлять всё как есть: во-первых, их юношеский закон о том, что состав BrainStorm неизменен, а во-вторых, возможно, финансовый вопрос, ведь они все акционеры в группе.

По моим ощущениям, этот поезд для меня уже ушёл. Возможность запрыгнуть в последний вагон была, когда мы с Ренарсом вместе писали альбом «Wonderful Day» у меня дома. Мы очень много времени проводили вместе, сочиняли латвийские версии текстов, шутили и смеялись, как дети. Это был очень тонкий творческий процесс.

Никогда прежде я не делал так много, не вкладывал столько своих идей в BrainStorm. Я был рад, что мы с Ренарсом гармонично работали и прислушивались друг к другу. Мне казалось тогда, что это тот самый момент, когда всё и может случиться. Но в день презентации альбома я увидел, что ничего не изменилось. Я просто ушёл и понял, что для меня это был последний шанс стать полноценным членом группы. Думаю, сейчас в этом уже нет смысла.

У всего на планете есть своё время – цветение растений, созревание фруктов. Уважение и благодарность человеку должны быть показаны вовремя, иначе они теряют свою цену. Наверное, я бы и сейчас радовался, если бы вдруг ребята взяли меня в группу официально, однако для меня это бы уже мало что изменило. Но несмотря на всё это, мне нравится быть с ними, в группе хорошая, добрая атмосфера, во многих вопросах команда слышит друг друга, стремится к комфорту. В поездках всегда весело, все смеются, общаются. В BrainStorm все стоят один за всех и все за одного, как мушкетёры. По большому счёту, всё хорошо. Но вопрос, о котором я говорю выше – есть. Это как чёрное пятнышко на изумруде.

Запись видеоклипа «Ziemu apēst» в студии латвийского радио, 2015 год

Выпускной музыкальной школы, 1992 год

Выпускной в детском саду, 1983 год

Его глазами мы видим главных музыкальных героев двадцатого века. Nirvana, U2, Depeche Mode, David Bowie, RCHP, Metallica, – Антон Корбайн снимает в Юрмале обложку для альбома BrainStorm. Работа почти завершена, как вдруг ребята убегают в палатку, а Ренарс на ходу бросает: «Антон, ты мог бы, пожалуйста, постоять тут минуточку, только камеру не выключай, вдруг что случится!»

И ведь случается. По балтийскому побережью пробегают четверо американских президентов, все на одно лицо и совершенно голые. Антон не растерялся – снял. Но Рейганы свои маски не снимают никогда. Именно в них они появляются на сцене из огромных женских грудей, швыряют пенопластовые колонки в зал и разбивают друг другу лица, так что кровь хлещет по шее, а у барабанщика Петры Калнберза остаётся шрам на брови. Гитарист Отомарс Штубис, как божество танцпола, появляется в ослепительном неоновом купальнике, и тут же в него на пятой скорости врезается велосипед клавишника Уве Свенсонса. Рейганы чтят только одно правило – ни минуты трезвости. Они могут опрокинуть поцелуем телеведущую, заставить зрителей раздеваться, поймать кремовый торт лицом и даже появиться посреди концерта BrainStorm. Раскачивая лимузин изнутри, Рейганы въезжают на стадион, где идёт репетиция национального праздника песни. Вмиг овладев многотысячным хором, они поют «Es Eju Kost» – видео есть на Youtube.

О других эпохальных выступлениях вспоминает солист Карлис Акуперс: «А вот Рейганы поют психоделическую песню в стиле Pink Floyd на новогодней телесъёмке. Звучат слова "полна Рига полицейских, полна Рига онанистов", а я надеваю ростовой костюм толстой свиньи, бегу на одном месте прямо перед носом президента Латвии и думаю: "Интересно, о чем думает в этот момент президент?"».